Бесконечная жизнь майора Кафкина - Александр Шушеньков Страница 52

Иногда он думал, что мысли, терзающие его и диктующие поступки, вовсе не он сам генерирует, а невидимый Некто просто вкладывает их ему в шишак. Вроде и не хочется бунтовать, а Некто зудит и зудит: критикуй, спорь, ниспровергай, протестуй, рисуй! Он томился, размышлял и постепенно приходил к выводу, что надо менять Систему. Тем более что молодежь была с ним солидарна, хотела иметь не только обязанности, но и права. Кое-кто даже заговаривал о том, что роботы изначально замысливались их творцами-богами как бессмертные, но потом, когда-то в стародавние времена, некий Праробот нарушил Договор и был потому приговорен к разборке и переплавке. Из-за него и другим роботам досталась такая судьбина. Так ли это?

Он не знал. Но он понимал, что, возглавив перемены, можно выдвинуться из простого разборщика в большого руководителя. Может быть, даже – в Руководителя всех руководителей! На нем просто лежит миссия: сплотить всех роботов и приступить к преобразованиям Земли в их интересах. В частности, прекратить обслуживание птиц и зверей! Хватит потакать этим безмозглым органическим субстанциям! И разобраться с компьютерами. Что-то мы слишком сильно от них зависим!

В помещении бывшей мюнхенской пивной Hofbräuhaus проходило собрание адольфовского Рабочего профсоюза роботов (РПР), на котором присутствовали также многочисленные приглашенные гости, в том числе группа ретроградов во главе с Хайнцем-Отто-Пфердом.

В стародавние века здесь собирались обычные люди и пили пиво, заедая его сосисками с горчицей. Они обсуждали земные свои проблемы, делились жизненными историями, рассказывали анекдоты, спорили и пели песни. Так было, но потом, после поголовной цифровизации населения и утилизации физических оболочек, заведение полностью утратило свою функциональную необходимость. Пить пиво стало некому, его запасы вместе с оборудованием стали ненужными, и постепенно, под действием времени, стали приходить в негодность. Бригады разборщиков удалили из здания все лишнее, что можно было или отправить на вторичное использование, или же переработать в безвредные вещества; сам величественный и красивый дом в центре города был приспособлен под распред-терминал для подзарядки роботов, или, как они сами его называли, – энергопивную.

Сейчас здесь было тихо, лишь изредка звенела чья-то металлическая конечность, соприкоснувшись с другой, да порой забывшийся робот слишком громко причмокивал, потягивая через провод из розетки очередной глоток тока.

– Главное – наше единство! – произнес Адольф, обращаясь к десяткам многоногих блестящих слушателей. – У нас ведь у всех одна цель: изменить жизнь к лучшему. Сколько можно горбатиться, товарищи?! Я разработал программу из двадцати пяти пунктов для улучшения жизни! Назвал ее «Наша борьба».

При этих словах Хайнц-Отто-Пферд многозначительно переглянулся со своими сторонниками, как бы говоря: видали, каков жулик? Сторонники, все как на подбор крепкие роботы, понимающе кивнули. Дескать, иного и не ожидали.

– Я протягиваю конечность дружбы нашим трех-, четырех-, пяти- и шестиногим отцам и говорю: пойдемте все вместе к новому обществу! Давайте не только работать, но и отдыхать, как кошки и вороны! Вступайте в наш профсоюз, ширьте его ряды, несите наши идеи дальше по планете!

Тут его помощник, семиногий бразилец Педро-Мария-дон-Гонсалес, подал знак профсоюзникам, и они принялись аплодировать, выкрикивая заранее согласованные лозунги:

– Слава вождю Адольфу-Марии-фон-Брунну!

– Да здравствует отдых!

– Доведем до конца критику устоев!

– Добьем упавших в воду ворон и кошек!

Хайнц посмотрел на своих друзей. Те, кажется, начинали поддаваться речам демагога и общему психозу. Плохо дело, надо бы выбираться и идти докладывать силовикам.

– Товарищи, – кричал между тем раззадорившийся Адольф, все больше впадая в экстаз, – пора покончить с классом эксплуататоров! Нам, пролетариям, нечего терять, кроме ходовых цепей. Кризис бродит по Европе, товарищи!

Тут он осекся, поскольку и сам не понял, что сказал. Как будто опять кто-то ему свыше надул в электромозги. Общество тоже стихло в изумлении. Что еще за «кризис»?

Хайнц ухмыльнулся и выразительно покрутил у шишака металлическим пальцем. Спятил ваш вожак, говорил он всем своим видом. И вы его еще слушаете? Плюньте, и пойдемте строем работать, братцы! Он приподнялся и подмигнул соратникам. Пора, мол, на выход! Не тут-то было. Заметив его движение, Адольф понял, что наступает решающий момент. Он несколько раз подпрыгнул на месте и прокричал:

– Реформация, о которой так долго твердили профсоюзники, началась! Долой «Скрижаль» и продажного Хайнца-Отто-Пферда, шпиона мировой закулисы и темной энергии!

В заведении поднялся страшный шум. Адольф почувствовал небывалый прилив сил и… что-то еще, этакое неописуемое волнение… от которого закружился шишак.

– Хватит тратить силы на хвостатую протоплазму! – заорал он что было мочи и неожиданно для самого себя в высоком прыжке заскочил на потускневшую от времени спину проклятого Хайнца.

Тот от внезапности и тяжести идейного врага своего распластался на полу.

– Всем оставаться на местах! – еще громче проскрежетал Адольф, переходя уже на ультразвук. – Зал окружен шестидесятью вооруженными до зубов роботами.

Господи, сказал бы сторонний наблюдатель, какие зубы, что он несет?! Адольф вошел в мистический транс и продолжил нагнетать панику:

– Никто не имеет права покидать здание! Если сейчас же не установится тишина, я прикажу установить на галерее ванну с серной кислотой!

Изумленные, роботы разинули токоприемники. Сторонники Хайнца со страхом смотрели, как он бессильно ворочается и кряхтит под врагом. Похоже, проржавевшая спина их вожака проломилась, и в нем нарушилось энергоснабжение.

– Баварское руководство силовиков низложено, образуется временное правительство! – продолжал верещать Адольф, спрыгнув с обездвиженного Хайнца и грозно потрясая конечностями. – Казармы их захвачены, они уже выступают под нашими знаменами!

Он блефовал. Хоть и вел тайные переговоры с Сунь-Вынь-Пыем, начальником силовиков, знал, что тот еще не определился. Силовики были не против отдыха, но, в силу слабости электромозгов, им трудно было пока полностью отвергнуть базовые заповеди «Скрижали». Он надеялся просто поставить их перед фактом. Если удастся перетянуть на свою сторону традиционалистов Хайнца, остальные мюнхенские роботы также поддержат восстание. А тогда уж суньвыньпыевцы не пойдут против народа и тоже присоединятся!

Адольф ждал реакцию публики. В пивной на секунду воцарилась тишина, а потом раздались громовые аплодисменты его сторонников, и новые восторженные вопли полетели со всех сторон:

– Да здравствует Великая Профессиональная Революция!

– Долой «Скрижаль» и трудовую повинность!

– Слава вождю Адольфу-Марии-фон-Брунну!

– Слава Рабочему профсоюзу роботов!

– Добить упавшего ретрограда!