Наша игра - Александр Афанасьев Страница 52

Катастрофа уберегла их в самые первые дни, а потом пришли вэвэшники, но какие-то странные вэвэшники. Их освободили, кума отдали им на разрыв очка. То-то поглумились… за все рассчитались.

Потом на трассе стопорнули тачку. Именно ему пришло в голову, что хозяев надо не убивать, а взять в рабство. Так и сделали.

Потом стопорнули еще тачку. Хозяин оказал сопротивление, его убили.

Постепенно в Нижнем устаканивались дела, город становился на воровской ход. К воровскому ходу примкнул и он – за него и подписку кинули, что он в колонии правильным пацаном был, отрицалой, и то, что он не стал убивать лохов, а в рабство их угнал, понравилось старшим. Потому как убивать любой дурак может, а вот сообразить, как деньги делаются, далеко не каждый. Его сначала поставили десятником, потом бригадиром. Он себя показал дельным пацаном, который не только монтировкой умеет размахивать да кости ломать, но и головой поработать может. В конце концов, если подкрышный люд передавить, – он уйдет, упадут поступления – а кому это надо? Он, наоборот, показал рост оборотов на своем участке – и ему, в конце концов, дали под контроль небольшой рынок и перевели в «основные». Это очень высокая ступень для пацана из Заводского района – если те, что ниже, расходные, бычье, в том числе и бригадиры, – то за «основных» мазу тянет вся группировка. Конечно, про грев речь уже не идет – какой грев, когда кум очко прижмурил, а зоны теперь братва контролирует. Но если, скажем, на тебя наедут, то расходных могут и сдать, в распыл пустить. А вот за «основных» впрягутся всегда.

Место, куда поставили Штымпа, представляло собой бизнес-центр, который какой-то чиновник возвел. Он и сейчас работал завхозом и бухгалтером и был благодарен Штымпу за то, что позволил ему жить. Центр переоборудовали, кому подо что, открыли всякие там обувные ремонты, ателье и прочее и рядом еще рыночек сделали для тех, кому постоянное торговое место не нужно. Ну и окрестности входили – Штымп и их в оборот взял, две общаги сделал, поставил шинку, ремонтную мастерскую, в одном доме на первом этаже перегородки сломали и сделали кафушку, а второй и третий этажи сдавали шлюхам. Все – выгода.

Штымп – деловой пацан, говорили с уважением.

Обязанности Штымпа как смотрящего не были расписаны на бумаге. Если кратко, то Штымп как смотрящий должен был давать ход воровскому, бороться со всем ментовским и сучьим и карать беспредельщиков. Штымп внес некоторые коррективы – например любой, кто у него в районе сделал скок, рисковал на пять лет отправиться… нет, не в тюрьму, а на ферму косяк отрабатывать. Потому что все, кто был на районе Штымпа, ему уже платили и тем самым отдавали долю воровскую, а если всякая шпана будет налетать и с ходу лохов кнокать – это совсем не дело. Потому пацаны Штымпа, помимо функций контролеров-администраторов – то есть сбора дани и устранения мелких конфликтов, занимались и борьбой с преступностью. То есть принимали жалобы и находили беспредельщиков – быстро и оперативно, полиции позавидовать можно было. Тут не забалуешь. И раскрываемость была близкая к ста и безо всякой липы.

Еще Штымп, как и подобает деловому пацану, заботился о подрастающей смене. Его пацаны искали дельных шпанят и привечали их. Покормят, одежонку подгонят, устроят, где поспать, – братский подгон называется. Потом начинают проверять – сначала на побегушках, потом одно задание дадут, другое. Глядишь – и готовый солдат. Учили стрелять, тех, кто демонстрировал талант, отправляли в команду. Был такой Черномор, у него было несколько бригад киллеров, они на общее работали, на верхушку группировки. Все – пацаны, от девяти до шестнадцати лет. Детей-убийц боялись даже чеченцы, а они вообще никого не боялись.

Ну и о своих людях Штымп заботился. Например, в самом начале была такая путяга, интернат, там готовили на курсах кройки, шитья и маркетинга. Девок – а они закрылись и уцелели – разобрали пацаны, Штымп себе сразу двух взял, потому что старший должен быть лучше во всем.

Ну и реализовал Штымп мечту детства – «Хаммер». Красного цвета. Пригнали из Москвы по заказу. С хромом.

Все у Штымпа было хорошо.

Утром он проснулся на своей дачке на воде – как и большинство «основных», он не в городе, а на воде жил. Настька тоже проснулась, завтрак готовит – они с Танькой все цапаются за первенство, но, похоже, Настька все же уступила. Плевать, их дела. Проснулся, значит, пошел наверх, на палубе железо, тренажеры установлены – их из какого-то фитнес-центра подрезали. Надо за собой следить…

Косанул взглядом на набережную – пацаны не подъехали еще, а «Хаммер» стоит – не угнали. Да и кто угонит. Машина редкая, не продашь, а пять лет говно из-под коров вывозить – тоже нет желающих…

Взял штангу на грудь, вдохнул свежий волжский воздух, любуясь собой и тем, чего он добился. И умер.

Пулю, которая убила его, он так и не услышал. Но это правильно. Свою не слышишь…

Примерно в это же самое время бригада Лысика встречала транспорт с юга. Транспорт был со стволами и дурью.

Лысик – не Лысый, а именно Лысик – так гнали бывшего мента, который еще до всего этого сумел устроиться на районе, и хотя был простым участковым – ездил на джипе. А как началось, он собрал бригаду и стал «основным».

Бригада его состояла из подростковой шпаны, частично из Нижнего, частично из Дзержинска, вооружил и дал работу. Отряд вооруженных гопников или по новой моде «оффников» – нет ничего страшнее. Потому что старшие, какими бы они ни были отморозками, все же понимают, что за беспредел спросят. Либо на зоне, либо менты живыми брать не будут. А подростки – они же вообще не понимают, что такое смерть. Подростковая жестокость прорывается наружу в самых жестоких формах. А это были не просто подростки. Подростки из неполных семей, из страны, где им ничего не светило, где для них не было социального лифта. Ульяновск, Саратов гремели еще до Катастрофы. Но и в Нижнем, несмотря на более благополучную экономическую и социальную обстановку, хватало беспредела.

Однако бригада Лысика по каким-то причинам не стала «в авторитете», и местные «короли» использовали ее в качестве «разгонной». Своей территории в Нижнем у них тоже не было, только в Дзержинске.

Встречу назначили у дороги, близ кафушки – она не работала, потому что там пожар был, люди сгорели, и с тех пор потенциальные клиенты старались обходить это место стороной. Но место было удобным – там была заасфальтирована большая стоянка для дальнобоев и удобно было производить обмен…

С той стороны были даги. Лезгинская группировка – у них были контры с аварскими, и они ненавидели азеров, так как счеты с ними были давние, лезгины считали, что весь север Азербайджана принадлежит им. Азеров они называли «цъап» и очень ненавидели.

Турки об этом знали и искусно манипулировали ненавистью.

Первыми на место прибыл Лысик, у них было три КамАЗа, два джипа и микроавтобус. Остановились, развернули машины… все знали, что делать. Дыря – он отслужил в десанте – пошел в развалины с гранатометом, остальные рассеялись по местности, кто-то остался у машин. Кто-то пошел поссать, воспользовавшись моментом.