Зона Справедливости - Любовь Лукина Страница 52

— Леш… — проникновенно сказала Мила. — Паша прав в одном: мы не все знаем и вечно торопимся с выводами… Конечно, какая-то лазейка есть, просто ты на нее еще не наткнулся… Тебя, кстати, Паша, тоже, по-моему, куда-то не туда занесло… — Тут она повернулась к Глотову и вздернула брови. Голос ее зазвучал тихо, убедительно. Экстрасенс заговорил… — Речь всего-навсего идет о воздаянии по заслугам… О высшей справедливости! Хотим мы этого или нет, но высшая справедливость существует!.. И никуда ты от нее не денешься…

— Но не в таком же виде!

— Именно в таком. Все полученные нами удары — это наши собственные удары… Это мы их кому-то нанесли в прошлом… Или даже в прошлой жизни…

— Как выразился бы господин Б., — не удержавшись, съехидничал Паша Глотов, — высшую справедливость пробило на корпус…

Мила вспыхнула.

— Я ведь тоже не понаслышке говорю, — сказала она. — Сама как-то раз на себе испытала…

— То есть? — насторожился ушастый замредактора. — Что ты хочешь сказать?

— Только то, что и мне в этой арке однажды влетело…

После такого признания Пашу хватил столбняк. Несколько секунд он сидел неподвижно. Потом моргнул.

— Так, — сказал он. — А вот об этом — ни слова… Ты что? Всю концепцию мне хочешь разбить? Ты ж у меня теперь вроде Ванги! Ты владеешь ситуацией, ясно? Хорош экстрасенс, если ей самой влетает!..

— Не вижу криминала, — высокомерно заметила Мила. — Впрочем, тебе видней… Вообще не понимаю, чем тебя напугала эта история с вернувшейся пощечиной. Намекни, что возмездия можно как-нибудь там избежать, — и публикуй сколько влезет! Давай прокомментирую, если хочешь…

— А как избежать?

— Плюнуть через левое плечо, — объяснил не без сарказма Колодников, у которого уже скулы сводило от ненависти к этим двум болтунам. — Жабу еще хорошо сварить при лунном свете. Тоже, говорят, помогает…

Мила приподняла брови еще выше.

— Ты напрасно смеешься, — холодно заметила она, искоса взглянув на Алексея. — Во всем этом тоже есть свой тайный и, кстати, глубокий смысл…

Паша мыслил. Потом на ушастом его лице обозначилась твердая решимость.

— Значит, так, — объявил он, постучав согнутым пальцем по диктофону. — Леш! Ужастик твой камерный беру — то есть даже не глядя… Не трусь, инициалы я тебе заменю!.. Будешь ты у меня теперь задержанный Л. Зря улыбаешься, Мила — тебе еще все это комментировать… — Он снова повернулся к Алексею и с прискорбием развел руками. — А вот что касается твоих личных выводов… Прости, старик! Не пойдет…

— Да я думаю! — Алексей безрадостно усмехнулся. — Еще бы тебе газеты правду печатали!..

Особого впечатления это не произвело.

— Кстати, о правде, — назидательно произнес Паша, беря на себя обязанности виночерпия. — Умный человек всегда точно знает, кому и сколько сказать правды. Иной от правды взбесится — и покусает… Не помнишь, чей афоризм?

— Нет, — буркнул Колодников, накрывая свою посуду ладонью. Наученный горьким вчерашним опытом, сегодня он решил ограничиться парой стопок.

— Вот и я тоже не помню… — молвил Паша, ставя бутылку на место. — Но сказано, согласись, отменно… Ты что же, хочешь, чтобы читатели наши всех вокруг покусали? Покусают-покусают, даже не сомневайся!.. Ну ты мозгами-то — пораскинь… Вот раструбил ты на весь белый свет о своем открытии: дескать, каждое преступление само найдет того, кто его совершил… Так ведь? Правильно я тебя понял?..

— Так, — упрямо сказал Алексей.

— И ты, конечно, полагаешь, что все тут же испугаются и перестанут друг друга бить и убивать?.. Наивный ты, Леша!.. Такие придурки, как мы с тобой, согласен, и раньше никого пальцем не трогали — и теперь не тронут… А представь какого-нибудь убийцу. Да ему уже сейчас терять нечего! А ты ему берешь и выдаешь прямым текстом: все, друг! Хана тебе в любом случае… И что ему остается? Да он после таких слов тебя первого замочит — так и так пропадать!.. И вообще постарается как можно больше народу с собой на тот свет утащить…

— Налей… — хрипло сказал Алексей, снимая ладонь со своей стопки. Последним своим рассуждением Паша его просто доконал. Самому Колодникову такой поворот событий и в голову не мог прийти…

Это что же тогда получается?.. Дурак! Боже, какой дурак! В безопасности он вчера себя почувствовал!.. На проспект выперся ночью!.. Молчать! Молчать — и никому ни слова!.. Ах, какой мудрец Борька!.. Неужели он тогда еще, полтора года назад все это понял?..

* * *

Трагические события в подвале райотдела милиции Мила комментировала уже за гладильной доской — просушивала утюгом джинсы Колодникова. Заявившаяся, как всегда, некстати Ксюшка подменила ее у телефона. Паша Глотов — строчил.

«А может, Пашка и прав… — угрюмо думал Алексей, слушая всю эту белиберду относительно низших потусторонних сил и разборок в астрале. — Страшная это штука — правда. Страну вон ради правды развалили… А войны!.. Каждый ведь убежден, что воюет за правое дело… Нет… — решил он со вздохом. — Если за правду убивают, то пошла она к черту!.. Не люблю, когда убивают… Видел…»

Наконец комментарий был завершен, а заодно и джинсы просушены. Облачась, Алексей нашел, что одежда все равно несколько влажновата, ну да ладно… Постараемся держаться солнечной стороны улицы — благо день удлинился и до заката еще далеко. Главное: вид теперь более или менее приличный — бомжом не сочтут…

Поблагодарив хозяйку за все сразу, Паша и Алексей покинули гостеприимный дом около пяти часов и, попрощавшись друг с другом у подъезда, разбежались каждый в свою сторону.

Колодников шел и подбивал итоги. Работы он, видимо, лишился… Даже если допустить, что родимый фонд до сих пор каким-то чудом уцелел, — прогул, господа. Два дня без уважительных причин. Ну, первый еще можно списать на чрезвычайные обстоятельства, а вот второй… Хорошо хоть, никакой бумаги из вытрезвителя не пришлют. Дело в том, что, не имея при себе документов, он представился вчера ментам в припадке пьяного юмора Эразмом Петровичем Роттердамским. Те, смутно заподозрив неладное, стали звонить в адресное бюро, но так и не дозвонились — поверили на слово…

Дурацкая эта выходка, как ни странно, выручила Алексея Колодникова еще и вот в чем: когда начнут раскручивать дело о ночном побоище в подвале райотдела милиции, фамилия его на глаза оперу не попадется…

Да, но Александра… Запросто ведь может на порог не пустить. Да еще и Димку настроит… Честно сказать, излагая недавно Паше Глотову историю о вернувшейся пощечине, Алексей все косился украдкой на Милу. Вдруг возьмет да и предложит политическое убежище — если что… Не предложила. Да оно и понятно: можно сказать, подруги, блюдечко вон вместе по столу гоняли — и вдруг такое коварство! Да и Чернолептовы не поймут…

Мелкие неприятности настолько угнетали, что уж лучше было предаться мировой скорби. И Алексей стал всматриваться в лица прохожих. Вскоре ему уже в каждом мерещился убийца. Вот этот, например, наглый, молодой, с каторжной стрижкой. Пришибет ведь и даже не задумается!.. А тот вообще абрек какой-то — черная железная щетина, впалые щеки, волчий взгляд… Или эта… Боже!.. Колодников содрогнулся. Девушка шла навстречу и ела банан. Откусывая, она так страшно разевала рот, словно хотела еще и запугать поедаемый плод. Впрочем, присмотревшись, Алексей сообразил с облегчением, что незнакомка всего-навсего боится стереть помаду с губ…