Стальной адмирал и пушистый хвост - Татьяна Боровская Страница 52

Лиссандра

По результатам учений отряд Рэя был признан лучшим из всего первого курса. Я гордилась этим парнем. Хотела поблагодарить его лично за смекалку и отвагу, но на виду, можно считать, у всей галактики, сделать это было проблематично. Мне трудно было не стискивать зубы и кулаки от ревности, когда я видела, как Рэй закрыл собой Ламнору от взорвавшейся на полигоне гранаты и как он танцевал с ней на кадетском балу. Возможно, у них еще все впереди, все может получиться? Должна ли я вмешиваться, разрушать первые хрупкие ростки зарождающихся чувств? Трудно было бороться с набирающими силу собственническими наклонностями. Хотелось, чтобы Рэй принадлежал лишь мне одной, только меня обнимал и только со мной танцевал. Уже даже становилось неважно, что скажет про наши отношения все население галактики. Приходилось напоминать себе, что на публике я обязана сдерживать свои неуставные порывы.

Нам осталось пройти еще один ответственный этап в рамках публичных учений, а дальше последует их торжественное закрытие и возвращение гостей на родные планеты. Прибыл боевой крейсер под командованием адмирала Гременра. На борту этого корабля также присутствовал мой дорогой учитель генерал Элкорнис, предыдущий ректор академии. Крейсер оставался на орбите планеты. Кайсиллиан отказался встречаться со своим предшественником из-за их конфликта. Мне и еще нескольким боевым командирам было поручено сопровождать победителей учений, всего таковых набралось пятьдесят кадетов, по десять с каждого курса. Парни и девушки были в отличном настроении, мечтательно улыбались, представляя, что именно им выпадет шанс поуправлять настоящим боевым кораблем.

На крейсер нас доставил небольшой челнок. Поприветствовав генерала и адмирала, окруженных целым взводом солдат – прямо как во время войны, я прошла вместе с ребятами в кабину пилотов. Не успела подойти к центральной панели управления, как сработала оглушающая импульсная ловушка. Я вырубилась почти мгновенно и упала на пол, но успела проскочить в мозгу быстрая мысль сожаления о том, что по новому правилу никто из нас не надел киберброню. Она бы хоть частично защитила. Нет, на всех нас были парадные мундиры. Красивые, но бесполезные при подобной атаке.

Очнулась я скованная по рукам и ногам надежными фиксаторами. Нас перетащили из кабины в просторную свободную каюту, где из связи с внешним миром был только транслирующий экран на стене. Кадетов усадили в ряд вдоль стен. Меня и трех сопровождавших военных вытащили на середину помещения. Генерал Элкорнис стоял у дверей, а позади него выстроились полукругом не менее пятнадцати бойцов, и еще неизвестно сколько их оставалось за дверью.

– Трудно поверить, что вы и есть главный предатель, – стоя на коленях, я посмотрела в сощуренные глаза старика. – Всегда считала вас лучшим примером. Образцом офицера, понимающего, что такое честь и совесть. Как вы могли так низко пасть? Чего хотите добиться?

Тянуть время, вызвать мерзавца на разговор. Пока это все, чем я могла помочь студентам и себе самой. Кадеты начали приходить в себя, но, судя по их удивленным взглядам, пока не верили, что это не учения.

– На то я и рассчитывал, дорогая Лисса, – нагло ухмыльнулся седой генерал. – Знал, что ты умная и въедливая до мелочей. Но меня будешь подозревать в самую последнюю очередь, если вообще додумаешься до моей причастности. Видишь ли, у проявлений таких понятий, как честь и совесть, есть свои границы и приоритеты. Моя лучшая ученица, ты упустила из внимания один важный, но практически незаметный и даже ничего не значащий с военной точки зрения факт. После смерти дедушки хорошо тебе известной мятежницы Нианаит, которую твоими и твоего брата стараниями упрятали в галактическую тюрьму, я женился на ее бабушке. Спустя много лет получил возможность сочетаться узами брака с женщиной, которую любил с юности. Подумай, разве мог я отказать своей обожаемой Марионелле в одной маленькой, но горячей просьбе? Разумеется, я согласился вызволить Ниану из тюрьмы и помочь ей исполнить заветную мечту – стать императрицей. Мой молодой друг адмирал Гременр, между прочим, страстный поклонник Нианы, помогал мне подготовить эту спецоперацию… Наверное, последнюю в моей жизни. Обо всем остальном, думаю, вам лучше поговорить с самой моей внучкой.

Старик вышел в коридор. Ряд выстроившихся в почти парадной стойке предателей замкнулся за его спиной, но тут же снова разомкнулся, пропуская в место нашего заточения тощую кареглазую брюнетку с собранными в пучок смоляно-черными волосами и упитанного плечистого адмирала, его длинный темный “хвост” был растрепан не по уставу. Волнистые пряди свисали на лоб и возле ушей.

– Давно не виделись, подруга, – язвительно усмехнулась Ниана, подойдя ближе ко мне.

Все же она очень сильно похудела за время пребывания в галактической тюрьме. Щеки ввалились, обведенные темными тенями глаза напоминали разверзнутые черные дыры.

– Не могу вспомнить, чтобы мы когда-то дружили, – я презрительно хмыкнула в ответ. – Помню, учились на одном курсе, а еще ты увивалась возле моего брата. Пыталась его соблазнить, но все без толку.

Один из сопровождавших меня бойцов попытался извернуться и атаковать предательницу, даже будучи скованным по рукам и ногам. Прогремели выстрелы. Ниана просто снесла верхнюю часть головы ему и еще двоим мужчинам разрывными пулями. Только тогда до кадетов дошло, что игры кончились и все происходит по-настоящему. Кого-то стошнило, кто-то жалобно взвыл от отчаяния. Девушки зарыдали. Оглянувшись, я увидела, как одна из самых боевых и закаленных, дочь тикконского главнокомандующего Раэдэ трясется в слезной истерике, прижавшись к плечу замершего от шока Жойкера, сына жестокого пирата. Меня при этом удивил взгляд Рэя: напряженный, но внимательный, полный осознания, решимости и жажды выживания. Этот парень как будто бы и раньше видел насильственную смерть в ее неприглядном кровавом одеянии. Сердце громко стукнуло и словно рухнуло вниз. На первый план в той круговерти мыслей, что роились у меня в голове, вышла одна – ошеломляющая, шокирующая, отнимающая остаток моральных сил. А вдруг и он – сообщник заговорщиков? Что если он в парке не спас меня, а лишь притворился? Хотел подобраться ко мне ближе для разведки и усыпления моей бдительности. Вот об этом думать мне было еще больнее, чем даже о предательстве учителя и некоторых знакомых из высших военных чинов.