Барон поневоле - Владимир Сухинин Страница 52

— Но он убивает наших воинов!

— Только тех, кто на него нападает. Хойрок пока не доказал свою силу, убил шестерых. Остальные враз поумнели.

Они зашли в дом. До поздней ночи Хойсира занималась хозяйством и с темнотой направилась к себе домой. Она хотела встретить ночного гостя и поговорить. Запал он ей в душу. Лег на сердце тяжелым, но сладким грузом, и она не могла это скинуть и забыть. И скучала по нему, и ненавидела одновременно. Чужак, убивающий ее соплеменников! А она делила с ним постель.

«Какой ужас!» — думала она и млела от мыслей, убегающих в прошедшую ночь.

На причале громко гомонили и хохотали люди. Там собралось треть поселка. Хойсира постояла, отстраненно послушала, вся погруженная в свои мысли и, не задумываясь о том, что плели люди, пошла к себе в дом. Подкинула в очаг дрова и повесила котел с едой. Несколько раз возвращалась в дом к отцу и таскала снедь. Она верила, что ночной гость вернется. Наконец сделав дела, положила его одежду и зашла в спальню. Зажгла масляные светильники, затем открыла крышку подпола, хотела посмотреть, осталось там что-то или нет. Нагнувшись, она вскрикнул и обмерла от ужаса. Там лежал и смотрел на нее ее муж.

— Хойшан! — справившись с первым страхом, обратилась к нему женщина. — Ты чего тут прячешься? С ума сошел? — Она несмело засмеялась. — Боишься, что тебя Хойника найдет?

Мужчина заворчал и зашевелился. Он неуклюже поднялся, и вдруг его руки метнулись к ней. Ее спасла мгновенная реакция. Она держала в руках светильник и не раздумывая бросила его в мужа. Масло пролилось на него, и он загорелся. Не обращая внимания на огонь, разгорающийся на его голове и плечах, он еще громче заворчал, и ворчание превратилось в рык. Глаза блеснули зеленым огнем, и мужчина полез из ямы.

Хойсира пятилась и не знала, что делать. Она схватила маленькую скамеечку и прикрылась ею.

«Да что же тут происходит?» — подумала она.

— Хойшан! Не лезь ко мне! — попыталась она убедить мужа. — Ты горишь! Сбей пламя!

Но горящий муж, рыча и шатаясь, шел на нее и тянул руки.

Решившись, женщина бросила в мужа скамейку и бросилась вон из дома, но в дверях с кем-то столкнулась. Уперлась ему в грудь.

Сильные руки крепко обняли ее, и прозвучал повелительный голос:

— Живо в подпол и закопайся!

Хойшан остановился, поворчал, но послушался и полез обратно в яму.

Хойсира с силой высвободилась из объятий и отошла на шаг, потянула за руку человека и закрыла за собой входную дверь. В свете светильников она смогла рассмотреть бородатую женщину. Пухлые губы, по-детски наивное лицо с умными глазами и длинными ресницами. Во всколоченной бороде застрял мелкий мусор, пожухлые травинки, крошки еды. Не в силах справиться с собой, она рассмеялась.

— Точно, бородатая женщина. Это про тебя говорили на пристани? Что ты ищешь красивого мужика? Да, выглядишь ты, конечно, не ах. Как женщина… — Она перестала смеяться. — Ты зачем пришел?

— Дела у меня тут.

— Убивать пришел?

— А ваши воины к огунам зачем ходят? Подарки отнести детишкам? Я видел больше десятка воинов, что скрытно подошли к их землям.

— То огуны, а я хойда. — Женщина гордо вскинула голову. Пышные волосы ее взметнулись и упали на лицо.

Мужчина убрал их с лица и спокойно произнес:

— Вы все один народ озер. Перед лицом сильного врага вы тесните более слабого родича. И не хотите понять, что, разделившись, вы будете уничтожены. У твоих детей нет будущего без объединения.

— У меня нет детей! — секунду помешкав, ответила Хойсира.

— Но будут. И я им такого будущего не желаю.

— А ты пришел его изменить! — с усмешкой и недоверием спросила она. В ее голосе был даже слышен вызов, но мужчина обнял ее за плечи.

— Да! — твердо сказал он. — Я пришел, чтобы изменить ваше будущее. Я вам не враг, но уберу всех, кто сопротивляется объединению…

— А чем тебе помешал мой муж? Ты превратил его в живого мертвеца, как и других…

— Он напал на меня, когда ты ушла. Пришел и бросился на меня с ножом, я защищался.

— А зачем глумился и оживил?

— Мне нужно подобраться к шаману.

Хойсира прошла к скамье у огня и села. Отбросила волосы на спину и замолчала. Долго смотрела на огонь, затем встрепенулась.

— Ты же голоден, я тебя покормлю. Я принесла… Думала… Надеялась… В общем, я сама себя не понимаю… Не обращай внимания.

Дикарка споро достала глиняные тарелки, положила хлеб, зелень. Достала из котла дымящееся отварное мясо и в большие пиалы налила густой, наваристый суп. Расставила на невысоком столике и полотенцем вытерла деревянные ложки.

— Садись, — позвала она мужчину. Лицо ее разрумянилось. Ей было невыносимо приятно ухаживать за ним. Ее душа разрывалась и металась.

— Полей на руки, они грязные, — попросил мужчина, и она полила.

Ей было странно, что для него она все делала охотно. У нее словно крылья выросли за спиной. Она смотрела на его лицо и не могла насмотреться.

«Что это со мной? — подумала она. — Не ужели я влюбилась в того, кто убил моего мужа?»

Мужчина ел аккуратно и даже красиво. Поел, вытер рот полотенцем и поблагодарил:

— Спасибо, хозяйка. Все было вкусно.

Хойсира от похвалы зарделась.

— Мне бы помыться и спать лечь, набегался.

Сама того не ожидая от себя, Хойсира вскочила:

— Я нагрею воды. Посиди.

— Не беспокойся. Я в озере ополоснусь, тут рядом.

— А если тебя увидят?

— Не увидят. Я быстро. Дождись меня.

— Хорошо, — растерянно и даже радостно произнесла она. — Я достану тебе чистое белье… от мужа осталось.

Артем выскочил из дома. На пристани продолжался шум. Он, не обращая внимания на людей, вошел в слияние с природой, подбежал к озеру, разделся и нырнул в теплую воду. Поплавал, растерся песком и смыл его. Не одеваясь, схватив в охапку одежду Хойсиры, которую носил весь день. Пересек открытое пространство и забежал в дом.

Он увидел, как изменилось лицо женщины. Она удивленно смотрела на него и не видела. Лишь дверь открылась и закрылась. Наконец слияние с природой перестало действовать, и он проявился рядом с ней. Она вздрогнула, но, увидев его голого, сильно покраснела.

— У тебя есть чем бороду сбрить? — спросил он.

Она быстро закивала, вскочила и побежала в спальню. Оттуда вышла с остро наточенным ножом, куском мыла и нательным бельем.

Стараясь не смотреть на Артема, налила в кувшин горячей воды. Неожиданно для себя несмело спросила:

— Можно я тебя побрею?

Артем кивнул, сел на скамейку и задрал голову. Когда женщина подошла с ножом в руках, он улыбнулся и обнял ее за талию. Дикарка замерла, но не убрала его руки. Он провел ими по ее груди и почувствовал, как напряглись соски.