Стаи. Книга 1 - Юлиан Егоров Страница 52

— А разве кто-то сомневался? Весь в свою мать — ума палата! А где вы вчера пропадали?

— Вечер вчера был просто бесподобный! — Поймав взгляд Элана, Ольга поднялась с места и запустила диск. — Никогда бы не поверила, что существуют такие необычные танцы и песни.

На широком экране пошёл видеоряд. Атмосфера веселья полилась полноводной рекой.

Вот парочка счастливых влюблённых с изящными кувшинами обходит гостей, девушки подставляют бокалы, в камеру машут руками, тараторят без умолку пожелания, шутят. На лицах улыбки, в голосах смех, жизнь бьёт ключом из этих удивительных подростков. В каждом слове, в каждом жесте презрение к опасности, поджидающей их в недалёком уже будущем. Они пришли этот мир не умирать и не скулить, жалея себя, не купаться в слезливом сочувствии окружающих. Эти бесстрашные юные создания жили более полной жизнью, чем многие другие люди, сторонящиеся головокружительных поворотов и коварных порогов непредсказуемого течения судьбы.

Вот Элан с Миррой, светящиеся от счастья, закончили танец и, тяжело дыша, обнимаются, ничуть не стесняясь своей наготы. Вот близняшки демонстрируют оператору свой невесомый полёт и неповторимые костюмы, купаясь в волнах заслуженных оваций.

Ворожейкина, способная своей музыкой творить чудеса, пробуждая в слушателях всё самое светлое, прикрыв глаза, вместе с песней дарит своё тепло и материнскую любовь каждой душе, желающей это тепло получить.

Хоровод между костров, резкие блики которых словно пытаются вырвать у тьмы девушек и их наставников. Непередаваемая атмосфера единения таких разных людей с их неповторимыми чертами, но единой судьбой, судьбой в которой нет места непроходящему горю и звериной тоске. Каждый цветок этого прекрасного поля заставлял радостно биться сердце, снова подниматься с колен и идти вперёд по временами ухабистой, но единственной и потому бесценной дороге под названием Жизнь.

Андрей Николаевич и Екатерина Вячеславовна время от времени бросали взгляды на своего сына, который каждый раз многозначительно поднимал бровь, с лёгкой грустью одними глазами просил у них прощения за все свои лиходейства, доставившие столько хлопот и переживаний близким, вся вина которых заключалась только в отчаянном нежелании потерять своего ребёнка. Они не часто говорили, что называется, по душам, но желания понять порывы своего сына родители не теряли даже в самых непростых ситуациях.

Сумел, и ох как здорово он сумел, не сказав ни одного пустого слова, передать свои помыслы и чаяния, не обидев их чувств, не опустившись до безобразной ругани, отстоять своё решение. Мать и отец смотрели на зафиксированную камерой вечность, обняв своего сына, также не произнося банальных, да и не нужных речей, одним лишь им ведомым способом дали ему молчаливое благословение. И не было в жизни эволэка минуты счастливей этой, не нужны ему были ни награды, ни деньги, ни всеобщее признание значимости его тяжёлой и опасной работы.

Запись кончилась, а Николай Иванович, уловив воистину стратегическую значимость момента, хлопнул в ладоши:

— Ну, девицы-красавицы, пошли воздухом подышим, а я вас наливочкой угощу, — молодцевато подмигнул. — Такой вы никогда не пробовали, гарантирую! Сам делал!

Все дружно потянулись к ручью, подальше от дома (Ольга ободряюще хлопнула парня по плечу), освободив троих от ненужного внимания, слушая очередную полупридуманную историю Раткина-старшего о своей боевой молодости: запас армейских баек и легенд у того был просто неисчерпаемый, а настоящий дар рассказчика не мог оставить равнодушным самого взыскательного слушателя.

Элан, стоя у окна, широкой улыбкой проводил весёлую компанию, полностью доверив дедушке заботу о слабой половине.

— Я не знаю, не стану скрывать, получится ли всё задуманное, — негромко начал он, — знаю только, что бросить их не смогу.

Он смотрел вдаль, а в голос был наполнен умиротворением и грустью:

— Уйти… А как потом жить, читая некрологи? Все мои друзья возьмутся за дело, а я буду в сторонке стоять? Мама, папа, Вы же знаете, почему половина Флота сейчас стоит в доках. Вы работаете на износ над кораблём и не можете не знать, по каким маршрутам ему совсем скоро придётся летать.

— Еноселиза, — Екатерина Вячеславовна произнесла это слово как приговор. — Мы в курсе, что за планеты предлагаются к освоению.

— Мирра, Лассава, Диолеа, Нариола… — эволэк вздохнул, глядя на компанию, дурачащуюся у воды. — У них уже по четыре погружения, не надо никому из вас объяснять, что это значит. Но, настанет день, и они первыми шагнут к столу, как дед первым вставал из окопа навстречу пулям… Почти все конверты будут красными, а они ещё и взвалят на свои плечи самые сложные задания, потому, что не могут поступить иначе… Как призвать других идти вперёд, отсиживаясь в кустах? Ветераны не бросят девочек, многие из которых ещё слишком неопытны для такой работы, но пойдут за своими лидерами не колеблясь… У четырёх десятков из нас, если не больше, нет шанса вернуться назад, таких мрачных прогнозов ещё не было никогда…

— Неужели нет другого пути? — Андрей Николаевич был серьёзен, но не подавлен. — Ни в жизнь не поверю, что мой сын сложил лапки и решил принять неизбежное! Ты не спроста всё это затеял, нутром чую.

— Элан, расскажи нам всё как есть, пожалуйста. — Мать именно просила, не настаивая, не давя на сына фразами типа, мы же твои родители и имеем право знать.

— Я считаю, что выход есть, — Лис просиял, снова преобразившись в хитрого неунывающего зверька. — Не могу вам пока сказать, в чём именно он заключается, секрет. Но Ольга всё проанализировала и дала положительный ответ с очень высокой вероятностью успеха. Дело за малым — доказать теорию на практике.

— Опять в Океанес, значит. — Отец подошёл к сыну, и положил руки ему на плечи. — Хорошо. Если уж так надо, и если это так важно для тебя и твоих товарищей, дерзай.

Все трое обнялись и застыли на минуту.

— Я вернусь оттуда, обещаю. Всё обязательно получится, и мы встретимся снова уже в другом мире, где родители будут без страха отпускать своих детей в путешествие по Великой Реке. Нужно только чуть-чуть подождать, год максимум, и всё образуется.

— Мы верим тебе, и верим в тебя, — прошептала Екатерина Вячеславовна.

— Нет тех трудностей, которые не были бы по плечу нашему сыну. Кстати, тебе письмо пришло, от неё. — Отец достал карту памяти и передал парню. — Пляши!