Белая королева - Бернхард Хеннен Страница 52

– Говорю же вам, Нандус полагается исключительно на свою репутацию. Да, этим обстрелом он навредит нам, но ему ни за что не взять Туар! – возразила герцогиня.

Феррус огладил подбородок:

– Возможно, вы правы, Меч Роз. Следует убрать всех горожан из домов, выходящих на сторону моря, и надеяться на то, что Белая Королева придет, чтобы избавить нас от этого черного сброда.

Луч солнца играл на большой, размером с ладонь, железной пластине, закрывавшей правую часть его бритой налысо головы. На месте правого глаза зиял провал с узловатым шрамом. От капитана несло кислятиной, и не только потому, что он постоянно жевал цикорий. Луцилла была уверена, что Феррус уже много дней не мылся.

Хотя уже похолодало, капитан надел только потрепанный кожаный камзол и штаны, когда-то бывшие темно-зелеными, но выгоревшие на солнце. Руки он скрестил на груди, и всем были видны его роскошные татуировки: по левому предплечью вился морской змей, на правом две русалки обнимали голого моряка.

Феррус был контрабандистом. И головорезом. Он утверждал, что во время последнего плавания столкнулся с огромным кораблем из ханства. С семью мачтами! Нелепость, да и только. Даже дети знают, что на далеком западе не умеют строить такие громадные корабли. Пять мачт – вот самое большее, на что они способны. Для Луциллы было загадкой, почему Умбальдо ди Бишья, Меч Змей, назначил Ферруса своим представителем. Может, все дело в том, что он знал: она терпеть не может этого старика.

Над их головами пролетел какой-то мелкий снаряд. Послышался звон битого стекла. Потом еще один…

Луцилла оглянулась на город. Как раз вовремя, ибо она успела увидеть, как что-то стеклянное, блеснув в лучах солнца, разбилось о крышу одного из уцелевших домов. Голубое пламя вспыхнуло на красной черепице. Черепице из обожженной глины. Она не могла гореть!

Огонь стекал по крыше, капал в переулок. Послышались истошные вопли.

У Луциллы перехватило дыхание, когда она поняла, что это такое.

Над разбитой крышей соседнего дома, в который ударил предыдущий стеклянный снаряд, тоже бушевал голубой пожар.

– Пламя Императора! – в ужасе произнес Феррус. – Они используют жидкий огонь! – во всю глотку заорал он.

Затем старик повернулся к остальным капитанам:

– Этот Тормено задумал сжечь Туар, как его отец сжег Арбору! Он спалит наш город дотла! Помните его слова? Погибнут все, кто находится сейчас в Туаре: мужчины, женщины, дети… И даже крысы не выживут. Жидкий огонь! Вот в чем его план! От Туара останется только обугленная скала, когда он закончит обстрел.

– Он не может так поступить… – возразила Луцилла.

– Вот как? Это еще почему? – На лице старого капитана читался безотчетный ужас.

– Лиге нужны рабы, – поколебавшись, протянула герцогиня. – Зачем им сожженный город? Им ведь нужно…

– Под стенами нашего города стоит Нандус Тормено, верховный священник Цилии. Сын Луцио Тормено, Огненного Палача Арборы, – перебил ее Феррус. – Его отцу тогда тоже было плевать, что подумают купцы в Совете Лиги. Он принял решение выжечь чуму. И это в родном-то городе! Вы думаете, этот Нандус хоть на мгновение усомнится перед тем, как сжечь город своих врагов?

Дом, в который попал жидкий огонь, уже полыхал. Луцилла подошла к брустверу со стороны города и, вытянув шею, увидела, как струйка голубого огня ползет по мостовой соседнего переулка.

– Луцилла да Роза! – прогремел грубый голос Ферруса.

Женщина обернулась.

– Вы арестованы! Мы выдадим вас верховному священнику, а затем он получит ключи от города. Туар не станет второй Арборой!

Луцилла посмотрела на собравшихся рядом капитанов, хотела что-то сказать, но вдруг поняла, что слова ей не помогут. Они все были согласны с Феррусом. И все хотели избежать смерти в Пламени Императора.