Тестировщик миров - Владимир Перемолотов Страница 51

Словно не замечая потерь, черные снаряды проскакивали сквозь цепочку людей и скрывались в зарослях. Полковник первым сообразил, что это не нападение. Громадным муравьям до нас не было никакого дела. Люди всего лишь не вовремя очутились на чужой дороге.

– Не стрелять! Замереть!

Грохнула граната, раскидав куски хитина, и стало тихо. Люди замерли, давая возможность насекомым убраться восвояси. Десяток черных молний проскочили мимо и пропали за стволами. Мы с полковником напряженно смотрели на лес перед собой, внутренне ощущая какую-то несообразность во всем этом.

– Это не деревья, – сказал наконец полковник.

– Что?

– Это не деревья. Это – трава…

В моей голове что-то сдвинулось. Трава… Не стволы. Трава… Муравьи…

Полковник, первым сообразивший, что к чему, обошел меня и пошел на тепло… Сделав несколько шагов, встал как вкопанный. Я глянул через плечо. В пяти шагах от нас, за зеленой стеной не костер горел, а тлел красным огоньком непогашенный окурок. Огромный, величиной, наверное, с мою ногу, окурок сигареты лежал в траве, курясь ароматным дымком. Тлеющий огонь, пожирая его, подбирался к букве «f», оттиснутой на папиросной бумаге. За «f» следовали «ild». Сигарета. Окурок сигареты, поправил себя я…

– Chesterfild. Неплохие сигареты тут курят… – сказал полковник. Он успел справиться с недоумением или вовсе не испытал шока от увиденного.

Пока я соображал, чем это все можно объяснить, из зарослей высунулась чья-то рогатая морда, сеньор Редисоно осторожно поднял пистолет, но ветер, дунувший нам в спину, погнал на морду волну дыма, и незваный гость убрался обратно. Честно скажу – растерялся я от такого. Видя мою растерянность, полковник и сам вернул челюсть на место и спокойно поинтересовался:

– Где террористы, майор?

– Это трава, – тупо повторил я, не совсем понимая, что хочет полковник.

– Я понял, майор. Это трава. А где враги?

У меня не нашлось ответа на этот вопрос. Я посмотрел, как по зеленому желобу лесной травинки катится капля величиной с человеческую голову, и смог только повторить:

– Это трава. А та вмятина, скорее всего, – след от каблука…

– Это ничего не меняет. – Полковник оказался неумолим. – Размер обуви террористов для меня безразличен…

За нашими спинами грохнул взрыв, застрекотали автоматы. Мы разом рванули назад.

– Воздух!

С зудом, от которого зачесались зубы, над головами пронеслась стрекоза. Воздух над прогалиной звенел от грохота автоматов и треска прозрачных крыльев. Огромные, с человека размером стрекозы сновали над травой, ныряя вниз и стараясь ухватить кого-нибудь из бойцов. Но те не сдавались. Одну стрекозу уже разнесли в клочья, и ее останки трепетали рядом со сломанными травинками, но четыре других не оставляли попыток добраться до людей. Рядом с нами рявкнуло. Какой-то боец, дождавшись момента, выстрелил из гранатомета. Зависшее над головой насекомое взорвалось и рассыпалось фрагментами тела на десантников. Рядом с полковником упала огромная – с хороший баскетбольный мяч – голова стрекозы с кривыми жвалами и иллюминаторами глаз. Присмотревшись, я увидел там свое отражение, и меня передернуло, словно сама смерть глянула на меня оттуда.

Это все было настоящим – и мы сами, и твари, что сновали вокруг. Только как это могло быть? Что же это, черт побери, за место такое, в котором все это соединилось? В любом случае людям тут не место… Полковник пришел к той же мысли секундой раньше.

– Майор! Командуй отход!

– Отходим! Все назад!

Портал, приведший нас в этот мир, оставался на месте, но добраться до него без приключений не удалось. Вдруг со всех сторон из зарослей на прогалину хлынули мелкие и крупные твари. Казалось, что они наконец-то разобрались, кто тут друг, а кто враг, и записали пришельцев в чужаков.

Тяжелый, словно древний броневик, жук-рогач вылез из зарослей и неторопливо побрел по тропе, подминая под себя стебли. Здоровенный, словно деревенский новобранец, и такой же тупой. Переставляя суставчатые лапы, раздвигая мордой траву, насекомое проталкивало себя сквозь заросли, сокрушая все, что противилось. Полковник выстрелил в него из пистолета. Легкая пуля скользнула по хитину. Тогда я присел на одно колено и, тщательно целясь, выпустил обойму по жучиным лапам. Со скрежетом, словно не живой тот был, а металлический, жук завалился на бок и пополз кругами. Десантники отскакивали, пока кто-то не сообразил добить его, вбив в голову гранату из подствольника.

– Назад! Все назад! Отходить к точке входа!

Люди не побежали, но, отстреливаясь, отходили, прикрывая друг друга. Только местная фауна не хотела отпускать нас. Между порталом и десантниками шевелилась трава, скрывая хитиновых врагов.

– Огонь!

Волны насекомых разбивались о свинцовый шквал, устроенный людьми, но на смену одной живой волне тут же вставала другая. Я понял, что нам не устоять. Тут нужны не люди, а танки. Тем не менее группа медленно продвигалась вперед, гася все живое перед собой.

Тут все оказалось настолько не так, что поневоле я ощутил в себе нечто чужое, что-то такое, чего никогда в себе до этого момента не ощущал, словно что-то липкое мазнуло по ладоням и осталось там. Я тряхнул ладонями, словно сбрасывал с них эту липкость, но вместо капель с ладоней сорвались зеленые нити.

Они выскользнули из пальцев и, словно осенние паутинки, полетели по ветру. Я успел удивиться происходящему, но тут меня захлестнуло удивление еще большее. Тонкая зеленая нить коснулась муравья, и тот замер над телом десантника. Мгновенная судорога пробила меня. Я ощутил себя… муравьем. Ум насекомого пытался сопротивляться напору моего разума, но где там муравью устоять против целого майора!

– Смирно стоять! – скомандовал я.

Муравей, только что по-собачьи трепавший вовсю оравшего спецназовца, застыл. Боец, почувствовав, что в их отношениях с муравьем что-то изменилось, случая не упустил – изловчился и громыхнул ногой по муравьиной морде. Башка застывшего насекомого отлетела, и воин с руганью повалился на землю.

Покуда спасенный разжимал жвала, освобождая ногу от башки насекомого, другая ниточка улетела вперед. Громадный жук тоже попробовал сопротивляться, но я одолел и его. Теперь я словно сам стал этим жуком. Две картинки совместились в моей голове, добавляя обзор поля боя.

Я почувствовал себя кукольником, в подчинении которого оказались живые марионетки. Слава богу, мне не нужно было дергать за веревочки. Я знал, что должен только передать им свое настроение, свои чувства. От меня требовалось лишь транслировать их…

Несколько секунд я формировал для себя команду, способную решить задачу прорыва к порталу. Ниточки летали, касаясь то одного насекомого, то другого…

С сожалением отпустив от себя медлительную гусеницу, выстроил свой отряд «свиньей». Первым встал тот самый тупой жук-рогач с огромными, почти оленьими рогами. По бокам – два и два – бронированные муравьи. Для симметрии я поставил их парами черный с рыжим. За ними еще два жука, помельче первого, но тоже ничего. Юркие, бойкие и с рогами.