Инвиктус - Райан Гродин Страница 51

И пусть спящее чувство спит.

— Направо. — Отдавая указания, Имоджен подняла голову от экрана, и ее взгляд скользнул в сторону Грэма. Взгляд казался ненамеренным — просто медленное неосознанное движение. На этот раз, когда глаза их встретились, Имоджен взгляд не отвела. Похоже, не осознавала, куда смотрит. И он глаза не спрятал.

Вот видите? Притяжение.

— Секунду… — На мгновение оба замерли. Имоджен оторвала взгляд, посмотрела на экран. Между их кресел снова пролегла пропасть. — Нет! Прости, потеряла заметки…

1,2191 метра. В точности как раньше.

И все совершенно иначе.

Грэм обнял ладонями кружку. Посмотрел на свой безжизненный «Тетрис», на кубики с цветным кодом. Еще совсем недавно здесь царил такой покой. Если бы Элиот возле столов для блек-джека не обратила его внимание на то, насколько Имоджен хорошенькая, он, возможно, и не размышлял бы сейчас об этом… этом… дисбалансе. А там кто знает, может, и размышлял бы. Грэм до сих пор не знал наверняка, что собой представляет эта новенькая — причину или следствие. Проблему или решение.

— Святый ШАЗМ! — пронзительно вскрикнула Имоджен.

И грянул хаос. Грэм уронил кружку; керамическое донышко ударилось о пол, и май струей выплеснулся на исписанную мелом стену. 1922: Поймана курица с сапфировой подвеской, 1946: Найдено золото Ямаситы на Филиппинах были смыты первыми, за ними почти все тридцать записей превратились в многоцветное месиво. Шафран сорвался с колен хозяйки, брызнул на ближайшее возвышение — консоль Грэма. Лапы обнулили счет «Тетриса», после чего зверек приземлился на кубики Рубика, разорвав стройный ряд. Зеленый развернулся оранжевым, подскочил и полетел белой гранью вниз — в луже чая ей предстояло выкраситься в коричневый. Грэм уставился на Имоджен, а та неотрывно смотрела на экран, обхватив ладонями лицо; губы девушки дрожали.

— О, Крест, о, Крест, о…

— Что не так? — В дверях появилась Прия. Страху в ее глазах хватило бы на троих; она стала втрое бледнее обычного. — Что происходит?

Казалось, Имоджен не в состоянии ответить. Грэм посмотрел на экран, настолько поглотивший ее внимание — там отображалось все, что видел Фар. Сквозь дымное марево инженер различил полки и лицо женщины, но не Элиот. Женщина смотрела на Фара, и он смотрел ей в глаза так, как не должен делать ни один рекордер.

— Кто это? — спросил Грэм.

— Это тетя Эмпра, — выдохнула Имоджен. — Тетя Эмпра в библиотеке.

Эмпра Маккарти. Грэм никогда не встречался с матерью Фара, но очень много слышал о ней. В свое время она относилась к самым уважаемым рекордерам, бегло говорила по-латыни, не пользуясь техническими средствами, сделала ряд выдающихся записей. Не многим удавалась такая карьера, но по большей части ее известность объяснялась совсем другим — исчезновением.

Если Эмпра Маккарти здесь, значит, «Аб этерно» рядом. Но… это невозможно. Официальные экспедиции Корпуса никогда не направлялись в это место и время. Грэм и Имоджен проверили и перепроверили все судовые журналы. Они заметили бы любое пересечение, особенно если бы речь шла о такой МВЦ, как «Аб этерно».

Если только…

Если только это не последнее задание «Аб этерно». Из которого Эмпра и ее экипаж так и не вернулись.

Щелк, щелк, щелк. Мысли укладывались по местам, формируя осознание пугающей правды. Никто так и не смог определить, где или когда исчез «Аб этерно»: несколько спасательных экспедиций, отправившихся по последнему месту назначения, записанному в судовом журнале (плато Гиза — еще до того, как оно получило это название, примерно на двести лет раньше текущей даты), вернулись ни с чем, не считая нескольких попыток, совершенных «Инвиктусом». Никто не разобрался, что помешало Эмпре с командой одиннадцать лет назад совершить прыжок обратно, во время Центрального. Нечто беспрецедентное, нечто достаточно катастрофичное не позволило матери вернуться к сыну… Грэм понятия не имел, как «Аб этерно» мог оказаться здесь, но если он не ошибался, прямо сейчас должно было произойти что-то страшное.

Глаза его метнулись к навигационной системе «Инвиктуса»: Бдительность! То, что увидел инженер, потрясло его до глубины души.

На этот раз числа не просто менялись.

Они исчезали.