Летописи Дорна. Белый воин - Алексей Осадчук Страница 51

— Я, Ксандр, сын Родэрика, иду в Мирольм.

То ли удовлетворившись ответом, то ли просто не желая более докучать юноше вопросами, девушка замолчала, глядя на мирно пылающий костер.

Она единственная из женщин была одета в штаны, а на узком кожаном ремешке, перетягивающем ее узкую талию, были заметны петли для ножен. Саша также обратил внимание на хорошую обувь и другие части одежды. К тому же, после того как она назвалась своим полным именем, остальные женщины стали обращаться к ней почтительней.

«Наверное, дочка какого-то местного вельможи», — подумал он.

Она тихо сидела у обложенного большими камнями очага, обхватив руками колени. На ней не было украшений и косметики, которые привык видеть Саша на девушках ее возраста.

Естественная и чистая красота Анаи пленяла взор. Длинные светлые волосы, завязанные в хвост на затылке и сплетенные в толстую косу, обнажали длинную тонкую шею. Маленькие уши и курносый носик делали ее схожей с маленькой девчонкой, а красивый, немного упрямый лоб забавно морщился при каждом неожиданном вопросе Сани. Несмотря на все изящество ее ладоней, принц заметил на них мозоли, да и в движениях ее гибкого девичьего тела угадывались незаметные стороннему взгляду легкость и быстрота. «Видать, папаша воспитывал по-военному», — подумал Саша, бросая мимолетные взгляды на притихшую у костра Анаю.

Закончив чистить шеттир, который, будто благодаря за заботу, приветливо засверкал в свете пламени, принц обнаружил, что сидящая рядом Аная, положив подбородок на прижатые к груди колени, уже сладко спит. Приподнявшись со своего места, он, осторожно подойдя к убаюканной бликами костра девушке, мягко положил на ее хрупкое плечо ладонь. От прикосновения она проснулась и, по-детски поморщившись, подняла замутненные сном глаза.

Саша жестами показал, чтобы она шла спать в пещеру, а он останется здесь у костра.

— Отлежался я уже на месяц вперед, — сказал он по-русски сонно поднявшейся девушке, не обратившей на его слова никакого внимания. — Кстати, нужно будет завтра спросить у вас, сколько времени я тут провалялся, — добавил он, когда спящая на ходу Аная уже исчезла в темном проходе пещеры.

Он остался один. Костер мерно потрескивал, облизывая своими рыжими языками каменные стенки очага. Вокруг было тихо и спокойно. Огромный серебряный диск луны выкатился на чистое звездное небо, освещая своим мягким светом высокие остовы скального хребта и темную линию заснувшего леса.

— Светло как днем, — прошептал себе под нос завороженный чудесной картиной принц. Он стоял на краю утеса, осматривая снежную даль, освещенную лунным светом.

Любуясь первобытным пейзажем, Ксандр напряженно искал ответ на один сложный вопрос, стоящий перед ним как неприступная твердыня. Что дальше? Нет, конечно, для него лично все ясно — сперва попасть в нортийскую столицу, а из нее, если посчастливится, уже на материк. Правда, существовало несколько «но». Первое и самое важное — что делать с женщинами и детьми? Продвижение по кишащему неизвестными опасностями лесу с кучкой ослабленных пленом женщин грозило им смертью. Здесь даже поход с отрядом хорошо вооруженных воинов не гарантирует сохранение жизни, не говоря уже о дюжине женщин и четырех девочек, одна из которых грудная.

Непонятно и то, что все женщины были из разных населенных пунктов. Допустим, из сгоревшего хутора были Нарима, жена убитого старосты, Лора, мать Юли, чье настоящее имя оказалось Дарина, и еще три девочки — Верея, Мила и Велена. Остальные же, судя по их разговорам у костра, жили в разных частях острова. Например, крупная низкорослая женщина с широким веснушчатым лицом и огненно-рыжими волосами, назвавшаяся Русаной, была из-под какого-то Ульма. Видимо, Ульм — это один из крупных населенных пунктов нортийцев. Она часто в разговорах упоминала, что ее муж — охотник и что они, накопив за зиму звериных шкурок, привезли их на ульмскую ярмарку.

Всемила же, худенькая маленькая женщина с аккуратно заплетенной темной косой, жила с семьей в небольшой рыбацкой деревеньке близ Мирольма, пока туда ночью не пришли тарки, так они называли «босоногих» тварей.

И так со всеми. Из всего следовало, что земли лоримов подверглись нападению большого количества тарков, как они сами говорили — орды. Если верить всему услышанному, то выходило, что Мирольм, скорее всего, в осаде и что передвижение по землям нортийцев становилось опасным вдвойне.

«Допустим, — думал юноша, — даже если мы каким-то чудесным способом пройдем через лес, наводненный тарками, Доберемся до осажденного Мирольма и проберемся внутрь города, то что я скажу конунгу? Мол, я принц Ксандр, переправьте меня немедленно на материк? Бред. Как я докажу, что я именно тот, за кого себя выдаю?» Чем больше Саша думал, тем больше омрачалось его и без того паршивое настроение.

От тяжелых размышлений принца оторвало движение каких-то крупных теней совсем недалеко от подножия скал. Хорошо приглядевшись, благо безоблачное ночное небо позволяло, он бросился к оружию. Быстро забросив щит и шеттир за спину, пристроив колчан со стрелами на пояс, Ксандр с луком в правой руке, не оборачиваясь, растворился в скальном проходе.

Аная неожиданно проснулась и резко открыла глаза. Вокруг царил полумрак и покой. Лишь тихое дыхание почивающих да легкое покашливание спящей рядом с ней Вереи — вот и все звуки, что нарушали ночную тишину пещеры. Тихо, чтобы не потревожить сон уставших за день женщин, Аная направилась к выходу.

У костра никого не было. Только догорающие красные угли да редкие язычки синего пламени освещали скальную площадку.

Ежась от окрепшего к середине ночи морозца, вышедшая из тепла девушка подошла к очагу. Вещей Ксандра нигде не было. Подбросив несколько поленьев в огонь, Аная, пританцовывая на холоде, прошлась вокруг площадки. Ксандра нигде не было. Голос Наримы заставил ее резко обернуться:

— Что, ушел вой? У него свой путь… Он и так много для нас сделал. Только слаб еще, но ничего, такой не пропадет. Такой даже слабый поопаснее ра-хана будет. Видала черные пятна на рукавах его одежи?

Аная, пораженная словами ведуньи, глядя в одну точку, машинально кивнула. «Как ушел? Не может быть!» — кричало ее сердце, пытаясь вырваться из груди.

— Это пятна матери ра-ханов, — словно не замечая горя на лице застывшей на месте девушки, продолжала Нарима, садясь к костру. Поленья, подброшенные Анаей, быстро охватывались заново рожденными языками пламени. Их яркая игра отбрасывала блики на каменные стены скал. — Пятна уже седые, первый раз зрю такие. Меха вон сколько, на троих воев хватит. Видать, огромная была «Клыкастая». Если он сам совладал со старой мудрой матерью стаи, то я не завидую врагам сего воина. Да и тарков-то он вырезал, будто детей малых. Да-а. У такого воя путь особый. Что ему плестись со стайкой беглянок, жизнью своей важной рисковать?

Аная на подкосившихся ногах, уже не слушая ведунью, побрела обратно в пещеру. Ушел… Из нее будто душу вынули, оставив внутри только пустоту да тяжелую обиду. Не увидит она больше его светлых серьезных глаз, его ставшего таким близким за эти дни лица, его сильного гибкого тела. Как жить дальше? Его голос, его улыбка, его сильные надежные руки… Как жила она раньше без него? Он ворвался в ее жизнь, словно морской ветер, заполонив собой все мысли и чувства. И так же ушел, не попрощавшись. Хотя он что-то сказал ей на прощание на своем певучем незнакомом языке. А может, это сон? И не было никакого странного Белого воина Ксандра? Может, он пришел к ней из ее тайных девичьих грез?