Нашествие. Мститель - Виктор Глумов Страница 51

Похожая на игру, увлекательную, пусть и немного опасную, реальность заявляла свои права на жизнь. А где жизнь, там и смерть, зачастую глупая и всегда необратимая.

Ни раньше, на складе, ни в каменоломнях и подземельях Терианы, ни на Сайдоне Ксандр не отчаивался и не боялся потерь. Нечего ему было терять. Но сейчас в нем просыпался москвич Саня, давно забытый «менеджер среднего звена», брошенный муж, отец погибшего ребенка.

И Дамир бер᾿Грон не мог ему помешать.

Дамир помнил своих мертвых: братьев Зармиса и Ильмара, о смерти которого узнал уже в теле Ксандра.

Дамир лелеял свою боль. И Дамира не было. Его память — да. Его жажда мести — да. И навыки великого берсера.

Не было Дамира. Был Саня-Ксандр, бегущий со всех ног. Спешащий к своей жене. К своей Юльке, которую он уже один раз бросил в беде.

* * *

Вот и металлическая туша электростанции — блестящие заплатки на ржавом теле, роботы-трансформаторы, опутанные проводами. Никого. Терианцы попрятались по домам, бросив строительные леса и технику. Наплевав на обязанности, устремились к своим любимым. А вот сторожа остались. Ксандр подождал, когда они свернут за угол, огибая территорию, и кинулся к Юлькиному дому.

— Юля! — позвал Ксандр. — Юлька, отзовись!

Тишина. Кровь молотом ударяет в виски, воет ветер, хлопает открытой дверью. Вдалеке бахают выстрелы, доносятся крики. А Юлька молчит.

Ксандр застыл, дожидаясь ответа. Вот сейчас она выйдет, виновато улыбнется и скажет, что спала. Но — никого. И дверь хлопает. Неужели?..

Захотелось развернуться и бежать прочь от осознания, вырвать боль вместе с сердцем, вместе с памятью. Где ты, Дамир, почему не приходишь, когда нужен, не обезболиваешь равнодушием?

Сжать кулаки, шагнуть в неизвестность и достойно выдержать удар судьбы. Ксандр слишком часто терял и боялся потерять снова.

В прихожей — никого. Котел с едой на прогоревшей печи. Застеленная полотенцем лавочка, где обычно сидела Юлька, протирая вымытые тарелки. Два тазика: один — с грязной посудой, утонувшей в воде, второй — с пятью чистыми мисками. Раз нет тела, значит, Юлька жива. Или в спальне?!

С замирающим сердцем он отодвинул выцветшую тряпку, заменяющую дверь, переступил порог: кровать застелена, зато валяются вывернутые из стола ящики, их содержимое разбросано по полу. Бутылка перевернута, в лужице наливки — оба стакана.

Ксандр облегченно выдохнул. Значит, Юля просто испугалась бури. Он поднял её белый носовой платок, вытер пот. Куда она побежала? Почему ящики на полу? Это похоже на обыск. И где её вещи? Сам он нажил здесь лишь зубную щетку, но Юля ведь женщина! У неё должно быть хотя бы сменное платье.

Холщовый мешок с вещами обнаружился под кроватью. Отлично, значит, Юлька скоро вернется. Странно, что она ничего не написала, могла бы догадаться, что её будут искать.

Или не могла? Он ведь ни разу не спросил, как ей тут живется, слова доброго не сказал! Придет, повалит на кровать… А у неё кожа на руках огрубела и потрескалась, глаза потускнели… Раньше они были другими. Сначала — искристыми, потом — печальными, глубокими, как бездна. В последнее время стали злыми, безразличными.

Ксандр мотнул головой. Юлька вернется, обязательно вернется, и он изменится. Она столько пережила, а он и в той, и в этой жизни вел себя, как скотина.

— А ну, выходи! — донеслось с улицы. — Ворье проклятое!

Ксандр направился к выходу, едва не цепляя потолок головой, переступил порог: в него целились из скорчев двое пожилых терианцев, одетых в одинаковые коричневые куртки. На рукавах красовались молнии. Сотрудники электростанции, догадался Ксандр и протянул руки ладонями вверх.

— Я пришел к поварихе, — объяснил он, кивнул на дверь. — Где она, не знаете?

— А кто ты быть ей? — спросил тот, что справа, прищуриваясь.

Тот, что слева, сжал челюсти и проворчал себе под нос ругательство, сплюнул и не дал Ксандру ответить:

— Мы справедливо тебя пристелить. Вражье племя стрелять, вас жизнь нет. Сам жизнь нет, и наша жизнь пёс. — Его палец задрожал на спусковом крючке.

Ксандр приготовился к бегству в хижину.

— Я — Ксандр бер᾿Грон. Что случилось?

Услышав это, сторожа одновременно опустили скорчи и вытаращили глаза. Первый, теперь Ксандр рассмотрел его лучше, был блондином с трехдневной щетиной и ясными синими глазами, второй — черноглазым узколицым крепышом, чуть раскосым, с высокими скулами и губами, яркими до неприличия. Над его появлением на свет определенно потрудился вархан. Блондин потеребил складку над переносицей, развел руками и проговорил виновато:

— Этот женщина змеюка, от ней беда пошла. Дырки пошли и вспышки зеленые. За ней пришел черный вархан, пять штук, и увел. Их надо наказать за то, что был. У нас три человек упал, два погиб!

Сначала Ксандр ничего не понял. Какая змея? Какой черный вархан? Какие дырки?

— Женщина где? Юля?

Терианцы переглянулись, теперь заговорил смуглый:

— Женщин твоя — змея. Приходил пять черный вархан, тут, — ткнул на рукав, туда, где была нашита молния, — череп, и женщин увел. Вархан говорил, что они сделать беда, и теперь их наказать.

Ксандр разинул рот от негодования. Клерики увели Юлю? Куда? За что?! Это какая-то ошибка! Она ничего плохого не сделала!

Вспомнился Галебус, допрашивавший Камачека. Это как-то связано. Вестницы убили Дамира, они — корень зла, но при чем тут Юля? Недоразумение какое-то.

— Скорее всего, — как можно спокойнее проговорил он, — произошла ошибка. Эта женщина ни в чем не виновата, я все выясню.

Охранники ничего не ответили, их лица приобрели скучающее выражение. Ксандр попятился, все ещё не решаясь открыть спину. Развернулся и сорвался на бег.

Как они посмели тронуть его женщину?! Он добыл главного врага клана, притащил прямо к ним, а они…

Нахлынула ярость. Варханская ярость. В последнее время Ксандр научился различать злость Сани, Ксандра и Дамира. Удивительно, но Дамир гневался легче. Если все они чувствуют так же, то знаменитая варханская холодность дается им с большим трудом.

Интересно, с какой же силой вархан любит?

Скрытый от посторонних глаз стенами домов, Ксандр побежал быстрее. Нужно явиться прямо к Галебусу и заявить свои права на Юльку. Или, когда выяснилось, насколько вестницы опасны, идет их отлов? Тогда понятно.

Из раздумий Ксандра вырвали выстрелы. Стреляли из скорчев, на соседней улице. Кто-то вскрикнул, забормотали по-териански, Ксандр не разобрал слов. Выяснять, кто кого пристрелил, у него не было желания. Он перешел на шаг, выглянул в проулок, куда собирался свернуть, и, убедившись, что там никого нет, побежал дальше.

В мрачной подворотне он едва не споткнулся о труп старика. Погиб бедняга естественной смертью: посинел, выпучил глаза, его изуродованные артритом пальцы скрутила судорога.