Последний реанорец. Том VII - Вел Павлов Страница 51

Из всей же суеты мельтешащих дней до предстоящей дуэли с Давыдовым выбивался один возникший аргумент, который я осознал очень быстро. Три или четыре дня спустя ко мне пришло важное осознание, что Прасковья оказалась без ума от маленьких детей, но еще больше позабавил случай знакомства Феофана с Лизой и Анжеликой. Ведь после нашей неофициальной помолвки надутый, будто заправский индюк мелкий сопляк не отходил от Куни и Алиши ни на шаг и стал их негласным телохранителем. Негласно тот охранял девчат от меня. Правда, охранять что-либо было поздно. Обе княжны уже принадлежали мне. Но совсем скоро поведение Потёмкина изменилось, когда юнца в простецкой манере стали называть и обзывать просто Феней обе малышки при каждой их встрече. Отчего мелкий прыщ постоянно злился, после смущался и от нахлынувших чувств пытался найти в резиденции пятый угол, напрочь позабыв о своей первоначальной задаче охранять сестру и подругу от безумного маньяка и убийцы в моём лице. А еще неделю спустя на смену постоянному крикливому смеху двух малюток, который преследовал мой чуткий реанорский слух, прибавился еще и учебный менторский тон младшего Потёмкина, ведь некое время спустя этот пройдоха каким-то образом смог подружиться сразу с двумя простолюдинками.

***

Первое кольцо. Москва.

Недалеко от магической и наистарейшей арены «Вавилон».

Декада спустя.

2 октября 2024 года.

Около двух часов дня…

Серо, пасмурно, дождливо. Всё как дома. Всё как я люблю. Как по мне это был воистину замечательный осенний день, и он как нельзя заслуживает того, чтобы именно в эту среду пролить кровь одного зарвавшегося боярского князя. Ну, или сегодня просто сдохнет хамоватый, эгоистичный и до жути эксцентричный реанорец. Хотя этот вариант будет правдивым, если Давыдов во время нашей схватки покажет нечто экстраординарное, к чему я не буду готов от слова совсем.

Забавлял также момент с устроенным тотализатором сразу от нескольких родов на противоборство двух князей, но еще более удивило количество аристократов, которые спешно прибыли в столицу со всех уголков обширной империи. Как оказалось сражения подобно моему с Давыдовым хоть и бывали в государстве, но происходили они довольно-таки нечасто. Один случай рассматривался на три или более лет. В иных моментах до дуэлей доходило редко, ведь просто-напросто объявлялась война родов, и уже там разношерстная компашка из числа представителей участников с удовольствием и оттяжкой резала друг другу глотки.

Именно по этой причине сегодняшнее событие можно назвать как разрешение спора между мной и Давыдовым, а вот для прочей знати это было нечто развлекательное.

‒ Ты, как и всегда сама пунктуальность, ‒ отчитала меня тихо фон Тек, протягивая зонтик и оглядывая моё простое облачение.

‒ Не стоит. Всё равно промокну, ‒ отмахнулся я от протянутого аксессуара, между делом подхватывая джады, а также две перевязи с иглами и покидая машину под непрерывно моросящие струи воды. ‒ Сражение всё равно назначено на три.

От нахлынувшего удовольствия пришлось даже зажмуриться и запрокинуть лицо, ведь дождик как нельзя лучше приводил состояние в норму. А стоило немного обострить все свои реанорские инстинкты, как пришло мгновенное осознание того, что людей на арене было с избытком. Точнее даже не простых людей, а знати со всего государства.

‒ Не удивлюсь, если даже Романовы прибыли вперед тебя, ‒ продолжила меня журить начальник службы безопасности, когда мы миновали подтрибунное помещение, попутно с этим принимая множественные поклоны от гвардейцев и уважительные кивки от воителей из числа жандармов первого отдела.

Стоило оказаться на нужной мне территории как от увиденного пришлось даже присвистнуть, потому как количество люда было достаточно большое. Само собой, забита была не вся арена, но если взять в учёт то, что всё это дворяне, то от подобного становилось лишь интереснее, да и само ристалище было поистине огромно. В остальном же Хельга оказалась права. Все были в сборе. Романовы, западники, главы родов, главы боярских родов, всевозможная знать и даже святоши оказались тут как тут. Присутствующих было хоть отбавляй, пришлось даже оглядеться по сторонам и быстро направиться к малому скоплению до боли знакомых аур у одного из двух входов.

‒ Эх, красавец! Молодым себя чувствую! ‒ прищелкнул довольно языком Трубецкой, ухмыльнувшись во все тридцать два белоснежных зуба, параллельно с этим оценивая мой внешний вид. ‒ Прямо-таки как в старые добрые времена. Самому даже захотелось выйти на арену. Всё по старым традициям происходит.

Хлопковая льняная белая рубаха с закатанными по локоть рукавами. Тактические черные штаны и в тон им такого же цвета ботинки, которые чаще всего носят стеновики-военные.

Да. Всё по старым традициям. Просто и справедливо. Два дуэлянта. Никаких доспехов и брони. Два вида вооружения и магия. И только один по окончанию боя может покинуть арену.

‒ Если что, то я поставил на тебя нехилую сумму! ‒ вновь заговорил мой секундант, разглядывая трибуны и встречаясь взглядом с Акинфовым, который стоял подле моего противника. ‒ Так что если умудришься умереть и проиграть, из-под земли достану и вытрясу свою сумму!

‒ Деда!

‒ Михаил Валерьевич!

Заголосили недовольно и в унисон Алина с Прасковьей.

‒ А ну цыц! ‒ рявкнул рассержено старик, опаляя обеих недовольных взглядом. ‒ Брысь отсюда! Шагайте вон… туда. Забери их отсюда, Хельга! Устроили тут не пойми что, понимаешь! Бабских воплей мне здесь еще не хватало. Разговор ведется мужской, так что молчите и топайте. Вот что я тебе скажу, Захарка, ‒ вдруг вполне серьезно заговорил Трубецкой, пока я неуловимо подмигивал медленно уходящим девушкам и фон Тек. ‒ Сам Сергей хоть и на пике архимагистра, однако, своему отцу он нечета. С песком его покойного бати мы в молодости и по дурости встречались несколько раз и итог не сказать, что мне понравился. Техники у него достойные. Так что будь начеку.

На все изречения старика пришлось кивнуть, и ловко накинув на себя перевязь с иглами и портупею с ножнами, а также прежде чем двинутся за возводимый артефакторами барьер, я коротко спросил.

‒ Много поставили?

‒ Достаточно, ‒ важно приосанился старик. ‒ Поболее Потёмкина. Представить себе не можешь, какой он жмот. Так что приданного за Прасковью можешь не ждать, то ли дело я…

‒ Надо было еще больше, ‒ хохотнул злорадно я, довольный его шуткой и, вспоминая ставку Хельги, а затем развернувшись зашагал к середине ристалища. Туда же навстречу уже вышагивал Давыдов почти в идентичной моей одежде.

Тишина была мёртвой, всё было совсем не так как в Венском Колизее. Ни тебе криков кровожадной толпы, ни воплей рьяной публики, а к множественным отголоскам и пересудам знати даже лень было прислушиваться. Лишь томительная тишина, ожидание, уйма внимания, грохот грома, всполохи молнии и неустанно моросящий дождь, от которого за несколько секунд рубаха плотно прилипла к телу.