Партизаны Столетней войны - Владислав Колмаков Страница 51

Гризли же у нас теперь Адриано Челентано. Мой помощник-артиллерист. Типа коллега по осадному делу. Кстати, имечко он себе сам подобрал. Шутник, блин! Обозвался именем знаменитого итальянского киноактера. И он это даже смог внятно обосновать. Мол, теперь свое фальшивое имя он ну никак не перепутает. Уж кого-кого, а Адриано Челентано знают все люди в будущем. Даже такие, как наш Мишка. Я тогда еще предложил Гризли ради смеха стать Робертом де Ниро или Сильвестром Сталлоне. Тоже ведь итальянцы. Но Мишка гордо отверг мои подначки, заявив, что эти голливудские актеры ему не нравятся. А вот Адриано Челентано нереально крут. Детский сад – штаны на лямках.

Кроме Мишки, со мной в этой авантюре участвуют еще и восемь шотландцев. С собой мы взяли только тех, кто хорошо знал английский язык. Хотя пойти хотели все наши горцы. И Дилан тоже рвался с нами. Но я ему все объяснил, и он понял, что должен остаться с отрядом. Ги де Лаваль также хотел поучаствовать. Но я и его отговорил. Против моих аргументов этот боевитый пацан устоять не смог. Его, действительно, могли узнать в лагере англичан. И он это неохотно признал. Короче говоря, все остальные наши бойцы сейчас ждут неподалеку. Чтобы выступить по любому нашему сигналу. А мы вдесятером едем в самое логово противника. Прямиком в английский Мордор. Хотя нет. На Мордор это место не похоже. Не хватает ему киношной эпичности. Сам лагерь английской осадной армии располагается на большом пустыре рядом с замком Лаваль. Несколько строений, по-видимому, были раньше постоялым двором. Есть тут такая традиция, на ночь ворота средневековых замков закрываются, чтобы враги не проникли. А все, кто не успели попасть в замок дотемна, ночуют обычно на ближайшем постоялом дворе. Вот возле каждого крупного замка есть постоялый двор для таких опоздавших. И здесь он тоже был. Прямо в центре вражеского лагеря. И судя по всему, там-то и располагалось все командование англичан. Вон сколько флагов и щитов с гербами там висит на стенах. Все как всегда. Генералы заняли самые комфортабельные места для дислокации. А их подчиненным пришлось ютиться в шатрах. Возле постоялого двора располагаются наиболее большие и роскошные шатры, принадлежащие командирам рангом пониже и наиболее родовитым аристократам. А вокруг них теснились уже не такие крутые шатры. Причем самые затрапезные и мелкие палатки стояли на окраине лагеря. Там точно живут простые вояки, самые бедные и рядовые. И во всем этом есть своя извращенная логика. Если враги вдруг нападут, то первыми под раздачу попадут вот эти нищеброды на окраинах лагеря. Пока их будут убивать, более ценные и знатные воины в центре смогут приготовиться к бою. И вступить в сражение. Или банально сбежать под шумок.

М-да! Все, что я увидел в этом английском лагере, можно охарактеризовать одним словом: БАРДАК!!! По-моему, только придурковатые французы с их рыцарским кодексом до сих пор могли этим не воспользоваться. Были бы на их месте шотландцы, валлийцы или какие-нибудь татары, то такой лагерь долго бы не просуществовал. Его бы обязательно спалили. Напав внезапно. Ночью. Но французы такие французы! Англичанам с ними очень комфортно воевать. Теперь-то я не удивляюсь, почему они так быстро смогли захватить столько французских земель.

Кроме этого, с нами сейчас едут еще пять повозок. Четыре с зерном и одна с порохом. Это для маскировки. Мы же по легенде путешествуем с караваном. В письме герцога Бедфорда, что у меня сейчас с собой, написано про караван. А вот количество повозок там не указано. Вы не представляете, какой бой мне пришлось выдержать со своей жабой. Та вообще ничего не хотела отдавать англичанам. Но пришлось. Пришлось взять с собой хотя бы это. Для достоверности нашего внедрения во вражескую среду.

Наконец, наш небольшой караван подъехал к постоялому двору в центре вражеского лагеря. Ну, хоть тут два тела с оружием на входе стоят. А то я уже перестал уважать англичан. Мы совершенно беспрепятственно попали в самое сердце вражеской обороны. Будь мы какими-нибудь долбанутыми на всю голову шахидами-смертниками, то могли бы сейчас устроить нехилый такой теракт. Тупо взорвали бы порох в телеге. Прикиньте, какая это большая бомба получается. Но мы этого делать не будем, мы же не умственно отсталые. Пока еще рано. Да и погибать я здесь и сейчас не собираюсь.

Постоялый двор окружает небольшая стена. На воротах нас все же тормознули. Те двое кадров, изображающих охрану, поинтересовались (вежливо, между прочим), куда это мы премся с такими мордами? На что я с заносчивым видом (я же типа важный рыцарь) объяснил, куда они могут идти со своими вопросами. Думаете, зря я так стал заострять? А вот и нет. Эти двое гавриков на входе лишь швейцары. Простые пехотинцы. Явно не благородные. Вот и как рыцарь, приехавший от самого регента Франции, должен с ними общаться? Униженно и просяще? А вот и хрена там! Такие кадры распинаться перед какими-то простолюдинами не будут. Тут же махровое средневековье рулит. И сословные заморочки решают многое. В общем, правильно я им ответил. Как настоящий дворянин. И очень ценный специалист на службе короля.

В общем, эти кадры прониклись, а один из них рванул куда-то в глубь постоялого двора. Видимо, за начальством побежал. За тем, кто сможет общаться со мной на одном уровне. То есть за благородным. Как я и думал, скоро к нам вышел английский рыцарь, представившийся как сэр Ричард Стоун. Он тут вроде как охраной командует. Вот с ним я уже общался вежливо. Представился. Сообщил сэру Ричарду цель своего визита. Даже письмо герцога Бедфорда показал. Но в руки не отдал. Типа нельзя. Только из рук в руки отдам самолично сэру Джону де Моубрею, графу Норфолку. И посмотрел на своего собеседника так многозначительно. Внутри у меня, конечно, все сжалось, но виду я не подал. Кстати, мы с ним говорили сейчас по-французски. Я же по легенде итальянец. И английский язык не знаю. Но англичанина это не смутило. Он, как и многие английские дворяне, французский знал. В общем поговорили. Похоже, что сэр Ричард мне поверил. Проникся моментом и пригласил следовать за ним. Вежливо попросил, а не как наши менты «просят». Я и пошел. Спрыгнул с Персика, передав поводья одному из шотландцев. Мишка было дернулся за мной, но я его остановил взглядом. Типа, сам справлюсь, а ты будь здесь на стреме.

Сэр Джон де Моубрей, граф Норфолк, выглядел очень импозантно. Крепкий мужчина с пышной бородой, лет тридцати. Я, вообще-то, давно заметил, что в пятнадцатом веке среди дворян нет хлюпиков. Все мужчины благородного сословия обязаны владеть холодным оружием. А оно тут тяжелое, между прочим. Ты попробуй таким помахать несколько часов. И доспехи они тоже носят совсем не картонные. Рыцарские латы весят тридцать-сорок килограммов. А эти кадры в них еще и сражаются. Короче говоря, слабаки здесь не выживают. Вот по сэру Джону было видно, что он уже бывалый вояка. И шрам на правой щеке говорил о том, что он не только в штабе отсиживался, но и в сражениях участвовал. И сражался там в ближнем бою, между прочим. Лично. Кстати, такое здесь не редкость. В этом времени полководцы самолично участвуют в битвах. И даже короли там рубятся с энтузиазмом, как простые воины. В общем, до толстопузых генералов, сидящих вдали от резни в уютных кабинетах с кондиционерами и рисующих стрелочки на картах, тут еще очень далеко. Здесь военачальники частенько сами отвечают за свои ошибки. Своей головой отвечают.