Элирм V - Владимир Посмыгаев Страница 51

Гундахар ушел прогуляться за территорией. Август стоял в отдалении и снова о чем-то спорил с Сатиром. Илай, Локо, Готэн и Мора (лидер жрецов) уселись прямо на землю и играли в карты. А позади меня о чем-то тихонько переговаривались Герман и Эстир.

Я подошел к ним поближе и прислушался.

— Глас?

— М?

— А ты бы мог переспать с орчихой за миллион золотых?

— За миллион? — усмехнулся шаман — Спрашиваешь. Конечно. За миллион золотых я и матку Ямарайаху готов оприходовать. Притом, что я по-прежнему не знаю кто это.

— А за сто тысяч?

— Дай мне бутыль «Мозгобойни» и я и за пятьдесят согрешу.

— Хм, надо же. Не думал, что ты так легко согласишься.

— А чего тут удивительного, многоуважаемый танк? Я же говорил. До эвакуации на Элирм я работал менеджером гипермаркета. Причем это был даже не Уолмарт, а какая-то региональная франшиза с кучей дешевого ширпотреба и оптовыми ценами. Там у нас такие принцессы гуляли, что меня уже ничем не напугать.

— Ясно.

— Да ты и сам принимал роды у гоблинши. Считай одно и то же.

— А за десять?

— Вообще-то в подобных опросах ставки обычно растут, а не падают. Но ради прикола, я бы согласился и за десять. Так, чисто для галочки. Чтобы было о чем внукам рассказывать.

— Фу. Сомневаюсь, что о таких вещах стоит рассказывать. Тем более внукам.

— Да я шучу. Разумеется, за десятку я бы не согласился. Минимум за полтинник.

— Ладно, хорошо — чуть поразмыслив, Герман снова наклонился к уху Эстира — Тогда такой вопрос. Ты бы мог за миллион золотых подойти к Гундахару, шлепнуть его по заднице и спросить: «Как дела, красавчик?».

— Издеваешься? Да ни за что на свете. Я так-то планирую прожить долгую и счастливую жизнь.

— А за десять миллионов?

— Нет. Риск «криолитового посвящения» слишком велик. Я боюсь.

— А если подойти не к Гундахару, а, скажем, к Августу?

— Анаболик, ты совсем дурак?! — не выдержал инженер — Ты у меня сейчас сам пинка получишь! Причем бесплатно!

— Охренеть! — удивился танк — Ты как услышал?

— Имплант — Август указал на своё ухо — Я слышу всё, о чем вы там шепчитесь. Придурки.

— Ой… — друг покраснел — Блин, неловко получилось. Еще и одни офицеры кругом…

— Да ну брось — усмехнулся шаман — Перед тем как покинуть Землю, мне стукнуло сорок шесть. И я могу тебе со стопроцентной уверенностью заявить, что среди нас, мужиков, по-настоящему серьезных людей не бывает. А если и бывают, то значит, им необходимо срочно обратиться к психиатру, ибо отсутствие чувства юмора и эмпатии является тревожным звоночком.

— Ну не скажи. Лично я встречал воистину суровых дядек. И много.

— Это на публике. Или с малознакомыми людьми. А в кругу близких друзей все одинаковые. Что в двадцать, что в пятьдесят. Ржут, пердят и задают друг другу тупые вопросы. Взять Гундахара — Эстир покосился на прогуливающегося за территорией рыцаря смерти — С виду весь такой грозный, бывший генерал армии нежити Рамнагора, верховный главнокомандующий и так далее, но иногда нет-нет, да и позволяет себе шутить и дурачиться. В своеобразной манере, конечно, но всё равно.

— Хочешь сказать, он воспринимает нас как друзей?

— Пф-ф, естественно.

— Сомневаюсь.

— А зря. Разумеется, генерал никогда в этом не сознается и прямо не скажет, но все признаки налицо. Сам посмотри. Постоянно крутится где-то рядом, тренирует, подкалывает, а иногда и вовсе спасает нам жизнь. Помнишь, как он нервничал, когда Фройлин ранил Эо божественной сталью? Набросился на эльфа, словно разъяренный медведь. Как талантливый актер могу констатировать, что то была чистая эмоция. Искренняя. Такую нельзя симулировать.

— Так он же сам говорил, что мы нужны ему лишь для того, чтобы попасть в Орлионтан и спасти Эанну. Собственно поэтому он нас и оберегает.

— Да. Вот только есть небольшой нюанс: о том, что Эанна в Орлионтане мы узнали после того, как покинули пещеры Натолиса. А не до.

Герман задумался.

— Хм, а ведь и правда.

Друзья посмотрели на приближающегося к вратам рыцаря смерти.

— Че вылупились, собаки сутулые? Да и еще с такой нежностью. Отвернулись нахрен. Раздражаете… — Гундахар прошел сквозь врата и повернул голову в мою сторону — Тренировки завтра не будет. Можете высыпаться.

— Почему не будет? — переспросил я.

— Особый день.

— Что за день?

— Не твоё дело, тупица. Просто не будет и всё. Я хочу отдохнуть.

Я мысленно улыбнулся. Видимо, бабушка Гласа действительно не ошиблась, когда сообщила шаману информацию касательно дня рождения генерала.

Тем лучше. Всеобщее голосование подошло к концу, а значит, завтра город Табрис будет официально переименован в Эанну. Надеюсь, игв оценит подарок. И не будет часами орать как подорванный, обещая криолитовый террор всему клану.

— Низушек и тот мрачный хрен из Питоху прибудут через минуту. Везут какие-то обозы с бочками и едой.

— Мило — улыбнулся Глас — Сразу видно, что господин Аполло хорошо воспитан. Ибо приходить в гости с пустыми руками — явный моветон.

— Уж лучше приходить с пустыми руками, чем совать любопытный нос в чужие коробки — хмыкнул Август.

— Если ты о том случае в кабинете, то с тех самых пор я не притронулся ни к одной.

— Надеюсь, так будет и впредь.

Инженер отвлекся на материализовавшегося рядом с ним Галилео и, коротко кивнув богу, вновь обратился к шаману.

— Господин Глас, гости вот-вот будут здесь. Поэтому не сочтите за труд.

Эстир тяжело вздохнул и вытащил из-за пазухи очередную ампулу с перламутром.

В сотне метров от нас показался Аполло. Его повозка только что свернула на перекрестке и вышла на финишную прямую.

— Надеюсь, эти меры предосторожности не станут традицией? А то попахивает чрезмерным расточительством — Глас выпил зелье и обратил пристальный взор на гостей — Зиар вооружен лишь кинжалом Питоху. Больше у него ничего при себе нет. Ни артефактов, ни зелий, ни батарей. Считай, гол как сокол. А вот господин Кэрту, наоборот, разоделся почище рождественской ёлки. Адамантия, божественная сталь, реликты. Плюс куча зелий, включая дюжину мифических. Мда. У него даже банные полотенца зачарованы на все случаи жизни.

— Гы. «Банные» — тупо усмехнулся Герман — Прикольное слово. Добавить всего одну букву и…

— Признаю, по части остроумия, сегодня вы бьете все мыслимые и немыслимые рекорды, многоуважаемый танк.

Глас уже начал поворачиваться к товарищу, дабы оценить его реакцию, как неожиданно замер как вкопанный, остановив взгляд четко на Галилео.