Длинные версты - Владислав Конюшевский Страница 51

Соответственно, бывшие взводные выросли до ротных, а наиболее толковые из отделенных – до взводных. Появился штаб, со своим начальником – Матвеевым. Решив, что держать на должности рядового целого подполковника это полный маразм, предложил должность Игнату Тихомировичу. Тот, не будь дураком, не отказался. А что касается его тяги к монархизму… ну, во-первых, она изначально сильно напоминала тягу государственника к «сильной руке», а во-вторых, как там сказал ухажер из фильма «В джазе только девушки» – у каждого свои недостатки.

А к рациям организовал взвод связи, так как от жадности хапнул их аж два десятка и вследствие этого решил ставить аппаратуру не только на самолеты. Теперь у нас для каждого отдельно действующего крупного подразделения по две рации (одна из них запасная, ибо хрупки сии изделия до невозможности). Про отдельно действующих сказал, потому что мы немцев сейчас вовсе не всем батальоном гасить собрались. Нет. Лишь половиной. Вторая половина – в основном буденновцы с частью людей Михайловского – идет рейдом, выбивая германские опорные пункты по деревням. В города пока не суются (нафиг нам лишние потери), а вот нарушить немцам поставки продовольствия и шалить на «железке», это милое дело.

* * *

Вдохнув сырой воздух, пахнувший полынью, я обратил внимание, что до приметного дерева голова колонны практически уже дошла. Да и Пташкин зашевелился:

– Ну что, товарищ Чур? Не пора?

– Почти. У тебя все готово?

Взводный саперов кивнул:

– Так точно!

– Тогда даю обратный отсчет. Пять… четыре… три… два… один. Рви!

Глядеть на результат я не стал, предпочтя сразу залечь. Ну и что, что до дороги метров триста? Там в четырех минах почти по десять кило взрывчатки. И это только в тех, что на деревья подвешены. А еще в двух, которые на дороге прикопаны, почти по пуду. Да не простой взрывчатки, а какой-то смеси, что наколдовали минеры-мореманы. А они те еще затейники… Изобретатели-виртуозы, мля.

Шарахнуло нехило! Вначале бахнули «недомонки» с мелким железным хламом в качестве поражающего элемента, которые мы присобачили на деревья. И почти сразу долбанули оба фугаса. Проселок на несколько секунд затянуло черным дымом, из которого доносилось истеричное лошадиное ржание. А через пару секунд раздались человеческие вопли.

Одновременно с этим два наших броневика, рыкнув моторами, выбрались из укрытий и, роняя ветки маскировки, шустро покатили к дезориентированной вражеской колонне. Не доезжая метров пятьдесят, остановились и в четыре пулемета причесали шевеления. В смысле по лежащим даже не стреляли, а вот по мечущимся туда-сюда солдатам стегануло свинцовыми струями. Кого-то зацепили, кто-то просто залег, но незапланированная беготня прекратилась.

Ну что – наша очередь. Добежав до броневика и под его прикрытием приблизившись еще метров на двадцать, я кивнул Бергу, который, взяв большой жестяной рупор, начал вещать:

– Солдаты, сопротивление бесполезно! Сдавайтесь! Если с вашей стороны прозвучит хоть один выстрел, то мы просто расстреляем всех лежащих на дороге! Но нам не нужны ваши жизни! Нам надо, чтобы любой, кто в состоянии стоять на ногах и имеющий офицерское звание, подошел к нам. Время для исполнения приказа – одна минута!

Не прокатило. Не знаю, может, из-за воплей, стонов и ржания его толком не расслышали. А может, кого-то контузило и настолько переклинило, что действительность уже не воспринималась. В общем, какие-то недобитки в ответ стрельнули из нескольких стволов. Пули бесполезно дзинькнули по броне, а наша засада, не дожидаясь дополнительных приказаний, приступила к окончательной зачистке остатков немецкой роты. Тут уж было не до сантиментов. Ведь основные силы немецкой дивизии двигались к Перекопу параллельными дорогами. И до них было около двенадцати километров. А вот батальон, в состав которого скорее всего и входила эта рота, топал сзади, всего километрах в пяти. То есть клювом щелкать было нельзя, поэтому сопротивление давилось безжалостно.

Через несколько минут редкая стрельба с добиванием боевитых неадекватов прекратилась, и в дело вступили группы зачистки с трофейщиками. Обозников, не попавших под взрывы и пытающихся под шумок сбежать, тоже тормознули. Поэтому трофеи были особо впечатляющими. Ну так еще бы – снаряжение и вооружение целой роты. Только пулеметов было аж девять штук. М-да… развернись они, и нам бы мало не показалось. Но MG были в транспортном положении на телегах (аллилуйя уставам и уставникам!), да и взрывы сразу дезориентировали большую часть солдат.

Трофейщики довольно споро собрали то, что нас интересовало. Группа зачистки приволокла пару чудом выживших офицеров, и мы стали в темпе грузиться, оставив толпу солдат сидеть на дороге. Живых там, включая контуженых и легкораненых, было человек сорок. Еще столько же с более тяжелыми ранениями. А остальные оказались «двухсотыми». Причем фрицы до последней секунды не могли понять, что с ними будет дальше, со страхом глядя на броневики. Но пулеметы так и не отработали по пленным. Броники просто развернулись, выпустив клубы сизого дыма, и устремились вслед за остальной колонной.

Немцев не добили сознательно. Даже вязать их, как завещал Семен Михайлович, не стали. Зачем? Там у них в войсках и так разброд и шатания среди личного состава. Война уже поперек горла стоит. А тут, при встрече со своими, выжившие пояснят, что русские на них напали и постреляли тех, кто сопротивлялся. Но остальных даже в плен не стали брать, просто порекомендовав возвращаться домой. Будет это способствовать дальнейшему разложению немчуры? Думаю, что да. Тем более что те полтора-два десятка целых солдат, которых можно сразу в строй поставить, вообще никакой погоды не сделают.

* * *

Отойдя километров на десять в сторону, встали на ночевку. В этот раз все было по-взрослому, поэтому мы не шарились в поисках подходящего места, ориентируясь по плохой карте. Нет. Обо всем позаботились заранее, и батальон обзавелся несколькими зачетными проводниками. Два грека (отец с сыном) сейчас были с нами, а крепенький, цыганистого вида мужик, с бритой наголо головой, водил группу Буденного – Михайловского.

И после боя мы рванули не абы куда в сторону, а целенаправленно прикатили в этот распадок. Тут и вода, и деревья. Технику замаскировали, а комсостав, ближе к вечеру, уселся держать совет. Вначале разобрали детали и нюансы проведения минной засады. Тут все были в полнейшем восторге, единственно, Пташкину не давала спокойно жить мысль относительно МОН ^[29]. Я как-то позавчера при разговоре ляпнул, что по идее можно сделать такие мины, воздействие которых будет чем-то похоже на работу суперпулемета, который в секунду может выпустить пару лент по врагу. Разумеется, не прицельно, а просто в направлении противника. Но даже это столь глубоко запало в душу пироманьяка, что он реально вынес весь мозг, остро сожалея о невозможности приступить к изготовлению и экспериментам немедленно.

Вот и теперь, держа в руке уже затертый (всего за два дня-то!) рисунок МОН-50, бывший мичман возжелал отдачи моей команды зампотеху, для помощи в изготовлении правильно изогнутого корпуса. Остальное, дескать, они сами сделают. Но я этот порыв погасил словами: