Испытание вечностью - Виталий Храмов Страница 50

Маугли обернулся к супруге, с интересом глядя на неё.

– Итак, мне это нужно, чтобы не забыть, что я – живая. Что я не клушка с цыплятами, что я не кухарка, не горничная, не кухонно-уборочный комбайн. Чтобы вкусить «молока волчицы». Чтобы размяться на сафари, охотясь на самого опасного хищника – человека. А то совсем обабилась.

Пол не понял последнего слова, но промолчал.

– Чтобы вспомнить, что на самом деле ценно в этой жизни. И для чего вообще стоит жить. Чтобы вспомнить, как это – жить? А это вспоминаешь только тогда, когда жизнь твоя – повисла на волоске. И ещё много-много чтобы. Для этого мы лезем в горы, в небо, в пропасть, для этого идём в пламя боя. Чтобы треснул нарост жира на душе.

– Вы – сумасшедшие, – вздохнул Пол.

– А ты?

– И я – тоже, – кивнул он, бросая недоеденный распаренный концентрат в огонь.

Валькирия покачала головой, сказала:

– А вот нам кажется, что все остальные простые обыватели мира – сумасшедшие. Как можно потратить свою жизнь на… на что? На что они тратят свою жизнь? Заколачивание денег? Секс, наркотики, рок-н-ролл? И не жаль так бездарно прожжённых лет? И нас, как ты говоришь, сумасшедших – уже сотни тысяч. А будут – миллионы. Два дебила – это сила. А нас – миллионы. Перед нами не устоит Вселенная.

Маугли два раза ударил ладонь о ладонь:

– В точку. Надо записать, молодым показать. Ох, о чём я? Я же и так всё записал!

– Опять всё опошлил, – вздохнула девушка. – Это всё Медвежье влияние.

– Тут один мой знакомый утверждал, что Медведя не существует, – осторожно сказал Пол.

– Ну да! Ложки – не существует, – с серьёзным лицом ответил Маугли. – Ты приходи, под легендой репортёра, на презентацию. Своими глазами посмотришь. Надо Бате рассказать. «Медведя не существует»!

Тут их внимание привлёк Манок, что выбежал на поляну с уоки-токи у уха, крича туда:

– Ури! Ури! Давай вертушку срочно! Срочно говорю! Мы – лопухи, клюнули на приманку!

Маугли и Валькирия вскочили.

– Что? – не понял Пол.

– Засада! – девушка улыбнулась той самой зловещей улыбкой крейзи рашен. – А ты – приманка. А то я уже отчаялась, что размяться не удастся. Жирок растрясу.

Пол с сомнением оглядел фигуру Валькирии, спросил:

– А что это значит – «обабилась»?

Маугли рассмеялся, девушка проверила свою винтовку с оптическим прицелом. Довольно странную винтовку – магазин с патронами вставлялся в приклад, туда же была утоплена механика винтовки, это сильно снизило общие габариты оружия:

– После родов оплыла, жиром заросла. Обабилась.

Пол все одно не понял. Но всем уже было не до него. Пол подобрал нож Раптора, спрятал в одежде. Думал, не увидят. Увидели. Подошёл Манок, протянул пистолет и обойму, махнул рукой на заросли:

– Там – ваши «зелёные чепчики». Иди в ту сторону. Когда их увидишь, бросай оружие и ори во всю глотку, что ты – американец и агент ЦРУ. А то ваши сначала стреляют, а потом спрашивают: «Кто идёт?» Вопросы?

– Вы меня вот так отпускаете?

Манок закатил глаза под веки:

– Ну, тупы-ые! Иди уже! Не до тебя. Ваши, обезьяны, мать их, ядрён-батон заложили в кинотеатре посреди города! Надо успеть. Не мешайся под ногами!

Через секунду Пол остался один. Только чадил костёр недогоревшим подносом Пола да Раптор разглядывал небо дырой во лбу. Пол сел на землю, отбросил оружие, бросил диктофон с записью разговора в костёр и предался отчаянию.

Для сумраков он был странным, тупым, смешным чужаком. Но в их компании Пол впервые с войны вздохнул свободно. Полной грудью. Без оглядки. Не думая, как он будет выглядеть со стороны. Он не чувствовал себя ущербным. Но он был для них – чужим. А там, в Америке, они все были ему чужими. Он не понимал людей, ему было удушливо тесно жить среди них. Но это было нормально. Привычно. Привычно-нормально. Там – он был своим.

Свой среди чужих, чужой среди своих.

Да. Именно эти сумасшедшие сумраки были своими. С ними было легко. С ними он говорил то, что думал. Не взвешивая слова. Не боясь выглядеть свихнувшимся психопатом. И его понимали. Понимали лучше, чем он сам понимает себя.

Сумасшествие – это заразно. «Нас уже миллионы!»

На поляну выбегали вооруженные люди. Они повалили Пола, стали бить, выкрутили ему руки. Стали обыскивать. Нашли его документы.

– В консульство, – сказал Пол командиру отряда зеленых беретов. «Зелёные чепчики». М-да!

Тяжёлая беседа с представителем ЦРУ, что числился советником консула, осталась позади. Пол отмокал под душем в своём номере своего отвратного отеля. Ничего он не сказал своим коллегам. «Сотрудничать с вами я всё одно не буду», – говорил Пол сумракам. А теперь не сотрудничает с собственным ведомством. Сказал, что был без сознания. Очнулся – никого. Только труп придурка. Суслик-Раптор. Смешно!

Полу было безразлично – поверили или нет. Он чувствовал опустошённость. В душе, в голове.

Пустоту и бессмысленность. Ненужность. Всего. Прежде всего, ненужность самого себя.

После душа, даже не вытираясь и не одеваясь, упал на заправленную постель и впервые за два года – уснул трезвый.

– Жара. Жара. Жареное солнце больших городов… – пел репродуктор на кинотеатре. По-русски. Кому? Кому пел репродуктор в этом испаноговорящем городе? Это ещё один крючок русских. Нравится мелодия? Учи русский, чтобы понимать. Так проводится культурная экспансия русскости. Русские идут!

Да, жара. Пол был в лёгких туфлях, лёгких светлых брюках и светлой рубашке, но ему было невыносимо жарко. На шее болталась аккредитация, которая, казалось, весила как чугунная гиря. Пол стоял недалеко от входа, раскачиваясь с пятки на носок, руки в карманах, от скуки пытаясь угадать – шпионом какой страны является тот или иной журналист? Пол ждал приезда Медведя. Но не дождался. Их пригласили в зал. Журналисты, как стая ворон, каркая и толкаясь, протиснулись в здание кинотеатра. Пол не спешил. Места у них отпечатаны в аккредитации – зачем давиться?

Он прошёл на своё место, сел, рассматривая интерьер.

– Разрешите? – по-немецки обратились к нему. Пол обернулся… И отпрянул. Маугли! Эксперт по убийствам и диверсиям!

– Тихо-тихо-тихо! – улыбнулся Маугли. – Ты же шпион. Ты что такой нервный?

Маугли был также в лёгких штанах свободного покроя эластичного материала, без клапана ширинки, и в спортивной майке с улыбающейся жёлтой мордочкой и надписью на английском: «Будь счастлив!»

Жёлтая мордочка – русский колобок. Бабушка читала эту сказку маленькому Полу. Тогда вся семья жила под одной крышей. Отец только начинал свой бизнес – денег не было совсем, всё было в обороте. Маленький Пол слушал эти русские сказки. И воспринимал их как должное. Это потом, будучи уже аналитиком, Пол анализировал это «русское народное творчество». И волосы у него на голове – шевелились. Колобок. «Он от бабушки ушёл, он от дедушки ушёл». Художественные образы. «Дед и бабка» – Творец, единый в мужской и в женской ипостасях, «колобок» – Земля, на боку вокруг Коло-Солнца, и остальные звери – грехи. Сила – медведь, жестокость – волк. Но погубит Землю хитрость – лиса. Хитрость, ложь, манипулированием сознанием. «Детская сказочка»!