Мы пришли - Сергей Протасов Страница 50

Но у японцев пока сохранялось преимущество в артиллерии, и нашим броненосцам и броненосным крейсерам под сосредоточенным огнем доставалось очень крепко. Наиболее интенсивно японцы били по новейшим броненосцам. Казалось совершенно невероятным, как под таким обстрелом может что-то уцелеть, но они упрямо шли вперед, отвечая из своих башен, почти не пропускавших залпы, даже после прямых попаданий.

К двум часам дистанция до броненосцев противника увеличилась почти до 20 кабельтовых, и они продолжали удаляться. Чтобы не снижать эффективность огня, Рожественский приказал лечь на вест-норд-вест «всем вдруг».

Снова белая и красная ракеты взвились в небо, и русские броненосцы пошли в атаку, выжимая все из своих машин.

Несмотря на отвратительную видимость, японцы сразу заметили этот маневр, и их четыре замыкающих крейсера, еще не дойдя до точки поворота, развернулись «все вдруг» влево, ложась на основной курс своего головного броненосца. Одновременно дав самый полный ход, они начали удаляться от бивших им в корму наших второго и третьего отрядов.

Теперь японский строй напоминал изогнутую кочергу, причем «Токива», «Якумо» и «Ивате» не могли стрелять по «Суворовым», так как их закрывал поотставший «Адзума». Поэтому сразу после поворота они перенесли огонь на «антикваров» и «адмиралов», стреляя кормовыми залпами без четкого распределения целей, но стараясь держать под огнем все корабли второго и третьего отрядов. Им отвечали редкими, но точными носовыми залпами, при этом «Николай I» и «Наварин» стреляли по створившимся для них «Идзумо» и «Ниссин».

Все корабли японской линии уже имели серьезные повреждения, хорошо заметные с такого расстояния. Шедший сейчас головным «Фудзи» имел пожар на рострах и недействующую кормовую башню. «Асахи» мог стрелять только из трех двенадцатидюймовок, потому что ствол левого орудия в кормовой башне лежал неподвижно на максимальном угле склонения, а казематные орудия на нем были основательно прорежены нашим огнем. «Касуга» здорово горел в середине корпуса. После того, как тяжелый снаряд с кого-то из наших «стариков», придя с кормы, рванул у него в батарее правого борта. С него могли действовать лишь башенные орудия, причем кормовая башня периодически замолкала, теряя цель из-за дыма. Кроме того, наметился дифферент на нос.

«Ниссин» получил попадание 305-миллиметровым снарядом с «Сисоя» под кормовую башню еще в самом начале боя, после чего она просела вниз, а стволы орудий упали на палубу. Имелся также небольшой крен вправо. «Идзумо», еще даже не открыв огня, только подходя к точке разворота, лишился носовой башни, полностью выгоревшей от попадания тяжелого снаряда с «Наварина». «Адзума» имел развороченную, стараниями «Ушакова», третью дымовую трубу, от чего жирный черный дым заволакивал корму крейсера, мешая стрелять кормовым казематам и башне. Кормовой каземат на верхней палубе молчал, получив 305-миллиметровый снаряд. Лишь «Токива» не имел видимых повреждений, несмотря на то, что все время был под огнем. Шедший за ним «Якумо» сильно горел в корме, после того как там взорвался каземат. Горел и «Ивате», между первой и второй трубами которого вставал столб дыма и там что-то взрывалось. Все это, в сочетании с последним японским маневром, дало передышку поредевшему первому отряду, оставшемуся под огнем четырех броненосных крейсеров японцев с уже изрядно облегченным бортовым залпом.

В отличие от японской колонны, у русских серьезно пострадали только корабли первого броненосного отряда и владивостокские крейсера. На «Суворовых», особенно на двух головных, были заметны сильные разрушения в небронированных частях и пожары, но их артиллерия, размещенная в башнях, большей частью уцелела. Была разбита кормовая башня главного калибра на «Суворове» и средняя шестидюймовая на «Александре III», обе – прямыми попаданиями двенадцатидюймовых снарядов. Кроме того, на «Александре III» у носовой левой башни 152-миллиметровых орудий практически сорвало лобовую броневую плиту, которая теперь держалась всего на трех болтах, однако орудия не пострадали и после замены контуженого расчета она снова стреляла. В носовой башне главного калибра «Александра III» взрывом японского 203-миллиметрового снаряда на её крыше вдавило вниз верхний край амбразуры левого орудия, ограничив угол подъема пятью градусами. Этим же взрывом срезало броневой грибок башенного наводчика. Однако никто в башне серьезно не пострадал, и она не снижала темп стрельбы, не пропустив ни одного залпа. Периодические заклинивания мамеринцев удавалось исправлять достаточно быстро, даже под ослабшим обстрелом.

Гораздо хуже переносили огонь главного калибра японских броненосцев наши броненосные крейсера. Не имея столь обширного бронирования и башенной артиллерии, они за шесть минут такого обстрела получили по нескольку попаданий 305-миллиметровых снарядов и сильно горели.

Шедший головным в своем отряде крейсер «Россия» первым попал под накрытия японскими двенадцатидюймовыми снарядами. Сразу после переноса огня с броненосцев залп носовой башни «Сикисимы» дал два попадания. Один снаряд разбил кормовой мостик и повредил кормовое 203-миллиметровое орудие нестреляющего правого борта, смяв и порвав полудюймовые стальные листы его противоосколочной защиты. Второй проделал огромную пробоину в борту на уровне батарейной палубы, разрушив адмиральские помещения, где начался пожар. Далее попадания следовали почти каждую минуту, чаще сдвоенные. Три из них пришлись в ватерлинию. При этом поднимались огромные столбы воды, как от торпедного попадания, но броня пояса выдержала, было отмечено лишь появление небольших течей через броневые болты, крепившие плиты, которые ослабли из-за того, что броня сдвинулась со своих мест. Зато обшивка выше бронирования была многократно пробита осколками и смята взрывной волной. Через эти дыры на большом ходу начали захлестывать волны.

Кроме того, двумя попаданиями разнесло импровизированный каземат шестидюймовки на верхней палубе, разбив орудие и перебив расчет. Крупными осколками, влетевшими в амбразуру соседнего каземата, убило двоих человек и заклинило еще одно орудие. Два снаряда вспороли борт под командирским мостиком и кормовым казематом, разбив основание 152-миллиметровой пушки, стоящей в нем, после чего она уже не могла стрелять. Была сбита грот-мачта и срезана на треть высоты четвертая труба, при этом осколками повредило два котла в кормовой кочегарке. Из покалеченной трубы теперь вместе с дымом валил пар, но крейсер не сбавлял хода, уверенно держа 18 узлов и продолжая сближение.

Попавший под раздачу вторым «Громобой» успел получить пока только семь попаданий с «Фудзи» и «Асахи», зато его комендоры изловчились вогнать снаряд из восьмидюймовки в боковую плиту кормовой башни «Фудзи», после чего она, чуть погорев, замолчала.

Из повреждений уже имелось попадание в ретирадную шестидюймовку, которую сбило за борт, выдрав из палубы с мясом и изрубив все вокруг осколками. Три снаряда изуродовали борт, но достаточно далеко от поверхности воды, а еще двумя были разбиты два каземата: один на верхней палубе и один на батарейной (снаряд угодил в край амбразуры; силой его взрыва и осколками полностью разбило орудие и положило весь расчет). В обоих случаях возникли сильные пожары, потушить которые пока не удавалось. Из-за дыма вынуждены были прекратить огонь еще два 152-миллиметровых орудия.