Карпатская тайна - Дэвид Линн Гоулмон Страница 50

– Египетский бог Анубис? – спросил Коллинз, опуская лупу и передавая ее Вирджинии.

– Нет, это не Анубис, – сказала Гамильтон, глядя на Комптона, который все еще стоял за своим столом. – Еще одно совпадение, Джек? Иеддиты, племя, о котором за всю историю не знал никто, кроме древних евреев? А теперь еще одеяние с изображением головы животного? Это волк, Джек… Один из моих волков. Это гораздо важнее, чем просто артефакт, принадлежавший одному из исчезнувших колен. Это может изменить историю не только Исхода, но и всего мира.

Найлз резко выпрямился на своем стуле. Он посмотрел сначала на Элис, а затем на Коллинза.

– Как близкий советник президента я имею право доступа к Совету национальной безопасности и протоколам их заседаний с президентом. Я нашел это случайно. Кажется, у нас было небольшое передвижение войск с Ближнего Востока на север. Спецотряд, о котором вы, возможно, знаете что-то, полковник. Кажется, Тель-Авив немного беспокоит что-то в этом регионе, и АНБ получило приказ о мобилизации и выступлении. Понял, о каком отряде идет речь, Джек? – спросил директор.

– «Сайерет», – сказал Коллинз и глубоко вздохнул. – Если эти ребята куда-то отправились, то в этом месте скоро начнется кровавая баня. Эти люди – убийцы. Это их работа.

– Можешь объяснить подробнее, Джек? – спросила Элис.

– Нет. Все данные о деятельности отряда «Сайерет» строго засекречены, – покачал головой полковник. – Это лучшие солдаты израильской армии, лучшие мужчины этой страны. Они идут туда, куда им скажут, делают то, что им скажут, и убивают всех, кто оказывается у них на пути. Если они туда отправились, для этого есть причина.

– Ну, президент был введен в курс дела, благодаря интуиции Элис, – сказал Комптон. – В сочетании с нашими проблемами в Риме, связанными с «Моссад», и теперь этими передвижениями подразделения, которое используется, только если необходимо надрать задницу врагам Израиля, не привлекая лишнего внимания… И теперь у нас есть служебная записка от нашего Государственного департамента, которую почти никто не читал, о том, что египетский министр по делам древности и их внешнеполитическое ведомство подали жалобу против Румынии за кражу египетских артефактов. Продажа этих артефактов была отслежена до брокера, имя которого было указано мелким шрифтом где-то в договоре купли-продажи, российского гражданина, который, как оказалось, как раз сейчас открывает один из самых роскошных отелей-казино в Восточной Европе, стоимостью в районе двух с половиной миллиардов долларов. Удивительная сумма для человека, про которого в КГБ говорили, что он никогда не играл серьезной роли в российской организованной преступности.

– Только этого должно… – подало голос Элис.

Найлз поднял руку, чтобы пресечь ее жалобу.

– Короче говоря, президент дал мне карт бланш на начало операции. О чрезвычайном происшествии уже было объявлено, цель – Южные Карпаты, регион, известный, как перевал Патинаш.

Гамильтон опустила голову, а затем вдруг посмотрела на директора.

– Да, Элис, ты возглавишь операцию, – кивнул он. – Это твое последнее чрезвычайное происшествие, поэтому постарайся, чтобы все прошло успешно, иначе сенатор не простит тебе этого, когда вы встретитесь. А ты знаешь, что он за тобой наблюдает.

Все присутствующие посмотрели в ту сторону, куда смотрел Найлз. Это был новый портрет маслом бывшего директора Гаррисона Ли, который висел рядом с портретом Авраама Линкольна и хмурился на них из позолоченной рамы.

Все они встали для того, чтобы начать сложный процесс перевода отдела 56–56 в режим чрезвычайного происшествия, нужно было запустить начальные фазы выполнения плана в каждом подразделении подземного комплекса. Все сотрудники теперь находились в полной готовности к возможному переломному моменту в истории человечества. Именно для этого и был создан отдел 56–56 – для распознавания этой исторической перемены и решения сопутствующих проблем.

Элис задержалась в кабинете с Найлзом, засмотревшись на портрет, который был ей ужасно противен. Не из-за сердитого взгляда, который, по общему мнению, выражал всю сущность Гаррисона Ли, а из-за того, что она знала: ее любимый ненавидел все, связанное с увековечиванием его самого или его работы в группе.

– Думаю, это твое. – Директор протянул ей толстую папку, над которой она работала почти полвека.

– Спасибо, Найлз. – Гамильтон положила руку ему на грудь и дважды похлопала по ней, а затем направилась к двойным дверям.

Комптон засунул руки в карманы и подошел к большому портрету. Он посмотрел на старого друга и наставника и покачал головой.

– Времена меняются, дружище.