S-T-I-K-S. Цвет ее глаз - Аля Холодова Страница 50

Костная ткань может и начала меняться, но до армированной биологической брони ей пока что бесконечно далеко. Это тот самый случай, когда пистолеты полковника очень даже к месту – два метких выстрела, и все будет кончено.

Слуховой аппарат на такой стадии уже начинает улучшаться, мертвяки, похоже, расслышали, как мы карабкаемся, но не успели принять решение направиться в сторону источника шума. Так и стояли на дороге заранее уставившись на то место, где мы выбрались наверх. После этого, конечно, не удержались, помчались к нам со всех ног, плотоядно урча на бегу.

Полковник, проигнорировав пистолеты, вытащил нож. Я не смогла не согласиться с разумностью выбора. Да – не самое эффективное оружие, но зараженным сейчас придется карабкаться наверх по неудобному склону, на этом пути они будут уязвимыми. Так что, если есть возможность разделаться с ними бесшумно, глупо ею не воспользоваться.

Подкинув нож в воздухе, господин Лазарь поймал его после пары оборотов и пробурчал, не оглядываясь:

– Постой минутку.

После чего начал вести себя возмутительно дурацки – вместо того, чтобы оставаться наверху на выгодной позиции, быстро перебирая ногами спустился, под конец ловко проехавшись на срывающемся щебне, и, продолжая подкидывать и ловить нож, направился навстречу мертвякам.

Ну а те от созерцания такой радости вдвое пуще прежнего заурчали.

Я начала поспешно прикидывать, что буду делать, когда полковника покалечат или убьют – такие вопросы следует продумывать заранее. Бегуны лишь внешне выглядят обычными людьми, на самом деле человеческая у них лишь оболочка, повышенная скорость и прочие ненормальности – результат значительных трансформаций организма. Они почти не чувствуют боли, живучи, неутомимы и сильны. То есть, шансы на успех у этой парочки немаленькие.

Но все эти мысли бесследно рассеялись через несколько секунд.

Западник, чуть замедлившись перед ближайшим мертвяком, ловко скользнул в сторону, огибая зараженного и одновременно хитро хватая протянутую руку за основание жадно растопыренной ладони. Резкий рывок от себя, молниеносный удар ножом, и вот уже полковник бросается навстречу отставшему, повторяя этот прием в той же последовательности.

И так же молниеносно – раз, и со звериной ловкостью переместившись за спину, бьет в самое уязвимое место всех тварей – споровый мешок.

Я и моргнуть не успела, а оба зараженных уже лежат на траве, и у них лишь ноги подергиваются. Знаю по стрельбам, что это рефлекторные движения, мертвяки теперь по настоящему мертвы.

– Спускайся, – так же не оглядываясь, спокойно скомандовал полковник.

Когда я до него добралась, он вскрывал споровый мешок уже второго зараженного. Вспоров вдоль по одному из углублений уродливый нарост на затылке, вывалил спутанную массу угольно-черных нитей, небрежно прощупал, с досадой отбросил на траву:

– Не повезло нам, Элли, оба пустые, как голова вашего предпоследнего Герцога. Ты сколько можешь продержаться без живчика?

– Четыре дня точно смогу. Наверное.

– Точно… наверное… Ох уж этот мне слабый пол, да на вас пахать и пахать. А я вот четыре дня точно не продержусь, мне много надо, я тебе не новичок, с жемчугом перебрал, пришлось пересесть на увеличенную дозу. Так что давай прибавим ходу, а то без споранов я уже через сутки начну волком завывать, а там и до совсем уж нехороших дел дойдет. Ты, конечно, только рада будешь, ну а мне не до веселья.

Я буду не просто рада, я буду невыносимо счастлива. Пусть этот урод, страдая от спорового голодания, будет кататься по земле, завывая из-за нестерпимых мук. По себе знаю, каково это, хотя до крайней стадии в тот раз дойти не успела.

И хорошо, что не успела, даже на той стадии ощущения были ужаснейшие, врагу не пожелаю.

Но полковнику Лазарю желаю.

* * *

Впервые за все время пути западник резко свернул не ради того, чтобы пополнить запас яблок в очередном саду. Его почему-то привлекла машина, уткнувшаяся в кусты на краю лесополосы. Я согласна с тем, что стоит она странно, но разве это повод отвлекаться? Ведь до этого мчался так, что я едва за ним поспевала.

Ну и что же в ней необычного? Машина как машина, такие называют микроавтобусами, встречаются они нередко, их в большом количестве можно увидеть на всех дорогах Улья. Ничего не понимающие свежие иммунные и те, кто еще не переродились, пытаются вырваться из загрузившихся кластеров еще не осознав, что именно случилось, но догадываясь, что ничего хорошего их не ждет. В пути беглецы превращаются в нелюдей или погибают при нападениях развитых зараженных, у них заканчивается бензин, случаются аварии, поломки и прочие неприятности, нередко бросают транспорт без видимых причин.

Хотя в таких случаях причина обычно одна – водители теряют разум и, сумев аккуратно покинуть автомобиль, начинают с урчанием искать высококалорийную пищу.

Странность заключается в том, что машина стоит в таком месте, ведь рядом нет даже грунтовых дорог, не говоря уже об асфальтированных. Автобус зачем-то пронесся по полю проделав уродливую хорошо заметную колею в колосках, которые здесь выращивали, а потом зарылся в кусты и там остался.

Впрочем, не могу сказать, что это так уж странно. Мало ли с чем пришлось столкнуться водителю. Тут такие ситуации случаются, что впору взлетать, а не только по бездорожью без оглядки мчаться.

Впервые за все время вытащив пистолет, полковник потянул за дверь, заставив ее отъехать в сторону, направил оружие внутрь, напряженно замер на пару секунд, заглянул, резво повертел головой, донельзя довольным голосом произнес:

– Да тут у нас отель «Хилтон». Ни червивых мозгов на сиденьях, ни трупов смердящих, от номера люкс отличается лишь тем, что недорого. Забирайся Элли, здесь мы с тобой проведем романтическую ночку.

Желания общаться с этим человеком у меня не было вообще, но в таком положении совсем уж игнорировать его нельзя, вот и пришлось переступить через себя.

– Вы уверены, что это хорошая идея? Машина стоит на краю поля, ее с той стороны видно издали. Тем более, белый цвет выделяется на фоне листвы.

– А ты глянь туда, там посреди поля вообще трактор с прицепом стоит, его со всех сторон видно, ну и что с того?

– Зараженных часто привлекают выделяющиеся на местности объекты. Их и трактор может заинтересовать, и эта машина.

– Ну так это и хорошо, нам как раз надо прикончить парочку-другую, надо же как-то добыть хотя бы парочку споранов. Будет здорово, если мертвяки сами сюда заявятся, не люблю за ними гоняться. Забирайся давай. Жрать будешь? Консервы, которые ты где-то свистнула – полный отстой, но для тебя сгодятся.

– Вы их ели без отвращения.

– Я и не такое дерьмо жрал, не крутя носом, мы же дикие люди, так нас азовские называют. Но все же в следующий раз выбирай говяжью тушенку и желательно перед этим вскрой одну банку, проверь, что там. Если один жир и перемолотые жилы, оставляй мухам и смотри другое. Учить страны, названия фирм, цвет этикеток и прочее – бессмысленно. Сюда этот хлам валится из, наверное, триллионов миров, вещь, внешне похожая на уже знакомую и качественную, может оказаться хламом. Так что открывай все подряд, смотри, нюхай и пробуй пока не найдешь аппетитный вариант. Вот такие и бери. Небось, такому вас не учили? Привыкай, это своего рода азбука нашей жизни. У иммунных хороший аппетит, но все подряд бросать в желудки не стоит. И никогда не связывайся со скоропортящимися продуктами, если только это не самый свежий кластер. Иммунные куда жизнеспособнее обычных людей, но кое в чем им уступают. Доходит до смешного – народ, повернутый на красоте и молодости, нередко дохнет, едва сюда попав. Их убивает ботокс, во внешних мирах его инъекциями разглаживают морщины, и обычно от этого никто не умирает. Но здесь все меняется, для нас то, что попахивает ботулиническим токсином – самый страшный яд, валит даже в мизерных дозах. Так что с консервами не шути, анаэробная среда – рай для ботулизма.