Хроники раздолбаев - Александр Быченин Страница 50

– Горох? Сам жри.

И запулил харч в обратном направлении.

– Зря ты так, Олежка, – усмехнулся я, поймав подарочек. – Хорошая вещь, между прочим. Я тебе не рассказывал, как мы в армии на медведя охотились?

– Ну-ка, ну-ка, – оживился напарник. – Что-то новенькое.

– Было это на втором году, когда у меня появилось свободное время и я смог себе позволить такую роскошь, как скука, – неспешно начал я, отметив про себя, что Игнасио тоже навострил уши. – Как сейчас помню – зима, морозы, снегу выпало по самые причиндалы, не меньше. А кое-где и по шею. И вот приспичило моему ротному поохотиться. А ружей охотничьих нет. Что делать?

– Взяли бы «калаши», и всего дел-то…

– Нет, Профессор, не все так просто! «Калаши» подотчетные, патроны тем более. Остался только один выход – напрячь прапора. А наш прапор Ничипорюк дядька лютый, сам медведя порвать мог голыми руками. Правда, он еще и умный был, так что на «слабо» не повелся. Но и патронов не дал. Зато подкатил ящик просроченного зеленого горошка.

Игнасио ухмыльнулся – однозначно просек хохму, а вот Проф пока еще слушал внимательно. Будем считать, что попался.

– И вот выехали мы вчетвером – ротный, я, прапор и ящик горошка – в лес. Нашли медвежью берлогу…

– Вот прямо так и нашли?

– Нет, егерю местному пузырь поставили, он и дал наводку. Не перебивай, Профессор. Короче, пришли на место и смотрим на прапора – примерно как ты на меня сейчас. Тот лекции читать не стал, подобрался к отдушине да и высыпал туда консервы. Миша проснулся, обрадовался – еще бы, такое богатство! И давай горох хомячить.

– Ага, а потом вы дождались, как он газов напускает, да спичку горящую в берлогу бросили, – закончил за меня Олег. – Вова, ты не перестаешь меня удивлять. Причем в плохом смысле. Как ребенок, ей-богу!

– Да ну тебя, Профессор. Скучный ты.

– А ты остряк хренов. Дай сюда колбасу.

Должен признать, после целого дня, проведенного в пути, маисовая каша вприкуску с копченой колбаской пошла за милую душу. Кубинцы собрались было запить это дело кофе, но мы с Олегом воспротивились. Сошлись на травяном чае – не хватало еще всю ночь глазами лупать. Кофеек Игнасио варганил такой, что всю сонливость как рукой снимало.

После ужина меня разморило, и я честно продрых два часа, забравшись в спальный мешок. Впрочем, мне показалось, что я едва успел смежить веки, как меня кто-то принялся тормошить. Как оказалось, Олег – подошла моя очередь караулить. Дело нехитрое и даже привычное, хоть и порядком подзабытое, так что свои часы я отдежурил без проблем. Никаких неестественных шумов, к моей радости, в ночи так и не раздалось, если не считать шорохов, визгов и периодического рыка какой-то крупной твари, кружившей по соседству. Но и ей духу не хватило сунуться, а потом я с чистой совестью растолкал Мануэля и отправился досыпать.

Левобережье Рейна, предгорья хребта Кхам.

24 год, 14 число 7 месяца, 13:25

День начался стандартно – ранний подъем, водные процедуры, скудный завтрак, и по коням. Организм, уже привыкший к непрерывной тряске и малой подвижности, на возобновленную пытку реагировал вяло, но лишь до тех пор, пока не пропали последние признаки дороги и джипы не покатили по целине. Травостой никто не отменял, поэтому наше передвижение сопровождалось фоновым шумом – треском сминаемых суховатых стеблей да изредка недовольным ревом спугнутой живности. Та, к слову, чувствовала себя вольготно – такой концентрации рогачей и прочих травоядных, названия которых я не знал – их, между прочим, и в путеводителе не было, – мне видеть еще не приходилось. Однако кубинцы на зверье не обращали внимания, хоть Мануэль и старался объезжать немногочисленных хищников стороной. Варанов, как назло, не попадалось, а вот гиен было достаточно много – сытых и потому ленивых.

От реки мы удалились еще вчера днем, взяв в сторону сразу после переправы, и сейчас наматывали, как поется в одной не самой известной песне, мили на кардан по типичной саванне, разбавленной кое-где купами деревьев. Или это вообще акации были, кто их разберет. Не важно. Справа по ходу движения наваливались горы – тот самый хребет Кхам, за которым устроились на ПМЖ местные китайцы и откуда периодически совершали набеги разрозненные шайки хунхузов, но даже таким отчаянным парням в этом медвежьем углу делать было абсолютно нечего. Хотя кто их знает, хунхузов-то, может, тут для них просто рай. Зато наш путь медленно, но неуклонно вел в сторону предгорий. Медленно, потому что «спецы», вопреки всем законам логики, не придерживались кратчайшего расстояния между двумя точками, то есть прямой, а петляли по саванне, что твой заяц. Зачем – без понятия, они не докладывались. Единственное, что я смог рассмотреть, да и то нечетко, – Игнасио то и дело склонялся над открытым ноутбуком. Или не ноутбуком, но чем-то на него здорово смахивавшим.

Так что нам не оставалось ничего иного, как выписывать кренделя следом, беззлобно поругиваться да любоваться местными красотами, не сильно отличавшимися от таковых где-нибудь на «Четырехстах километрах Порто-Франко». Может, ближе к горам изменения будут…

Петляли мы довольно долго, потом маршрут несколько спрямился – по крайней мере, кругами уже не ездили – и повел в нужном направлении. В общем и целом, если не считать, что сверху наш след очень напоминал синусоиду. В конце концов даже терпеливому Профессору это надоело, и он высказался в несвойственном для него духе:

– Задрали, демоны! Сигнал, что ли, какой-то засечь пытаются?!

– Тебе не все равно? – лениво буркнул я.

А что вы хотите – я уже даже дергаться при виде гиен перестал. Непуганые, твари, да ленивые, совсем как я сейчас, – издалека видно, что брюхо у каждой первой раздуто после неплохого перекуса. Таких не трогай, и они на тебя плевать будут с высокой колокольни. А скопления рогачей Мануэль все же объезжал стороной – эти, если спугнуть, затопчут стадом и фамилию не спросят.

– Все-таки они что-то ищут, – не желал угомониться напарник.

– Ясен перец, ищут, – согласился я. – И мне меньше всего хочется знать, что именно.

– Я тебя не узнаю, Вова, – хмыкнул Олег. – А вдруг они сокровища ищут, и без нас?

– Переживу как-нибудь.

– У тебя, дружок, часом, не температура? – проявил заботливость Профессор. Даже не поленился мой лоб потрогать. – Нет. Странно. Налицо явно горячечный бред.

– Ты все никак Дикие острова не простишь?

– А должен?! – окрысился напарник.

И его можно было понять. Это я до сих пор чистенький, хоть и склонен к авантюрам, а ему в той заварушке пришлось собственноручно человека грохнуть. Хоть и дрянь был человечишка, а стресс Проф словил полноценный. Инес рассказывала, что до сих пор иногда в липком поту просыпался да с криком диким. Кошмары, ага. И я даже на ту плюху, что мне чуть челюсть не свернула, обиды не держал, ибо поделом. Я бы столь малым на его месте не удовлетворился, еще бы как минимум ребра поломал. Ботинком сорок четвертого размера. А он добренький. Повезло мне, короче. Я хоть ему ростом и не уступал, но прочими габаритами похвастаться не мог. И, если уж совсем честно, в драке вряд ли бы с ним справился. Я имею в виду на кулачках. Ловок он не по размерам, да и учился этому делу в свое время довольно плотно. А я в армейке верхушек нахватался, в рамках необходимого курса, чтобы совсем уж в случае чего дилетантом не выглядеть. Отбиться от пьяных отморозков или покалечить более-менее опытного трезвого, не более. А на ринг ни-ни. Что поделать, такова плата за универсальность.