Звездный корпус - Йен Дуглас Страница 50

Они не виделись и даже не связывались по сети с тех пор как оказались в Пэррис-Айленд. На время обучения юношей строго отделили от девушек. Правда, Джон успел составить беглое впечатление о женщинах-морпехах. Иногда эти дамы появлялись на учебном полигоне — маршировали строем или отрабатывали какие-то приемы. Прежние мечты казались теперь такой же далекой, как межпланетная станция, на которой они хотели служить вместе. Насколько изменилась Линнли? Думает ли она о нем хоть иногда?

Черт, конечно же, она изменилась. Ты же изменился, Джон Гарроуэй. И она тоже.

Раньше он был тощим и щуплым, но два месяца тяжелых упражнений и специальное питание сделали его крупнее — исключительно за счет роста мышечной массы. Он стал куда более выносливым, лучше контролировал собственные эмоции, а приступы депрессии, которые прежде случались у него время от времени, исчезли благодаря однообразию ежедневных тренировок, учений и строгой дисциплине.

Было еще множество вещей, которые раньше были важны для него, а теперь просто не имели значения.

Ему разрешили прочитать письмо матери из Сан-Диего. Она по-прежнему жила у своей сестры и начала бракоразводный процесс. Это хорошо, подумал Джон, лучше поздно, чем никогда. Ходили слухи о беспорядках на Мексиканской территории — к сожалению, наблюдатели Центра по подготовке новобранцев не вдавались в детали, — но дело, похоже, шло к новой войне.

Он не переставал думать о Линнли, о том, что она говорила ему в Гуаймасе, о том, что ему придется воевать против собственного отца.

А почему бы и нет? Он ничем не обязан этому негодяю, тем более после того, как тот издевался над мамой. И тем более теперь, когда он не имеет с отцом ничего общего, поскольку носит фамилию «Гарроуэй».

— Гарроуэй! — рявкнул сержант Маковец.

— Сэр! Так точно, сэр!

— Следуй за мной.

Следуя за инструктором, Джон направился по коридору и вошел в комнату, на двери которой была табличка «от себя».

За столом сидела высокая, стройная женщина в серой форме с нашивками майора — на вид очень суровая и строгая.

— Сэр! Рекрут Гарроуэй по вашему приказанию прибыл, сэр!

В Корпусе рекруты должны были обращаться ко всем офицерам «сэр», не взирая на пол… и прочее, что сменить было не в пример легче.

— Садитесь, рекрут, — ответила женщина. — Я — майор Андерсон, начальник штаба группы командования «Дельта-Сьерра 219».

Джон уселся, мучительно соображая, что такого он натворил. Черт… должно быть, что-то очень серьезное, если сюда прислали майора. Для рекрутов морской пехоты явление офицера старше лейтенанта или капитана в повседневной ситуации было событием из ряда вон выходящим. С их точки зрения майор стоял в иерархии Корпуса чуть ниже самой Богини. И вот теперь обратиться к этому богоподобному существу, которое одним словом заставило его появиться здесь… Cтрашновато.

К тому же начальник штаба… Это означает, что она из какого-то штаба регулярных войск МП, а может быть, даже начштаба командования. И что ей от него понадобилось?

— Я просмотрела записи ваших занятий, Гарроуэй, — произнесла майор. — Вы делаете успехи. «Три шестерки» и выше по физической, психологической подготовке и в целом по первой и второй фазе отработки учебных навыков.

— Сэр! Спасибо, сэр!

— Кроме того, никаких официально зарегистрированных брачных контрактов. Родители живы, разведены.

Майор Андерсон выдержала паузу. К чему она клонит?

— Есть ли у вас какие-нибудь пожелания относительно места дальнейшей службы, после того, как вы покинете Пэррис-Айленд?

Джон был убит на месте. Пожелания рекрутов никому не интересны, а тем более майорам.

— Ох… сэр, м-м-м… этот рекрут…

— Расслабьтесь, Гарроуэй. Вы не на плацу. На самом деле, я набираю добровольцев в наш взвод. Будущих космических морских пехотинцев.

Чем дальше, тем круче… Он мечтал стать морским пехотинцем с тех пор, как себя помнил… в самом деле… с тех пор, как узнал о своих знаменитых предках, служивших в морской пехоте. Но чем его по-настоящему манил Корпус — это возможность служить на космических станциях. Многие морские пехотинцы за всю свою жизнь ни разу не покидали Земли. Большинство из них служили сверхсрочно, в различных дивизионах особого назначения. Их перебрасывали то в одну, то в другую точку Земного шара — туда, где вспыхивало пламя войны, туда, где что-то угрожало интересам Федеральной Республики.

Тем не менее, немногие…

— Вы предлагаете мне поступить добровольцем на космическую службу? — от волнения он сполз на кончик стула и подался вперед. — Я имею в виду… сэр… этот рекрут думает, что… ох…

— Почему вы не можете обойтись без формальностей, Джон? Вот уже третий рекрут несет какой-то вздор, когда ему предлагают реальный шанс.

— Благодарю вас, с-с… ох, мэм…

Джон шумно выдохнул, потом сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, пытаясь успокоиться. Но бесполезно.

— Я… да. Я бы очень хотел… служить добровольцем на внеземной станции.

— Может, ты для начала все-таки послушаешь? Я говорю не о внутренней службе в марсианских казармах.

И она кратко, почти в двух словах, рассказала о МЗЭП МП, Межзвездном экспедиционном Подразделении Морской пехоты, которое отправляется с заданием особой важности — миссии спасения и возвращения — к планетной системе Ллаланд 21185 11D, на Иштар — луну газового гиганта Мардука, очень похожую на Землю. В мир, который находится на расстоянии восьми световых лет от Земли.

— Это там, где людей держат в рабстве, мэм? — уточнил Джон. Когда он поступал на службу, в сводках новостей было полно сообщений на эту тему. Лишенные доступа к сети в течение всего периода подготовки, рекруты имели смутное представление о том, что происходит во внешнем мире, но по казармам постоянно ходили слухи — особенно последнюю пару месяцев. — Мы летим освобождать рабов?

— Мы летим защищать интересы Федерации, — сухо ответила майор. — Это означает, что мы будем делать то, что прикажет президент. И еще, самое важное. Ты должен подумать над этим прямо сейчас, потому что это может повлиять на твое решение. Продолжительность миссии — минимум двадцать лет по объективному времени. Двадцать лет. Десять лет туда, в киберспячке, десять обратно, плюс столько времени, сколько займет выполнение задачи. За двадцать лет с лишним многое может измениться. Мы вернемся совсем в другой мир.

Ничего себе… Мама… сколько лет ей будет? Шестьдесят один год, а то и больше, когда он увидит ее снова. Благодаря регулярным процедурам и нанотелеметрической реконструкции она и в шестьдесят будет «женщиной среднего возраста». Но двадцать лет… все равно, по меркам человеческой жизни это адски много. Много ли общего у него будет с людьми, которые останутся а Земле?

— Мы будем в киберспячке всю дорогу?

— Да, черт возьми! Тысяча триста человек на борту одного транспорта — это потрясающий комфорт, ничего не скажешь. Да мы поубиваем друг друга задолго до того, как доберемся до пункта назначения — разумеется, если не будем спать. К тому же нам просто не запасти такое количество пищи, воды и воздуха.