Кентавр на распутье - Сергей Иванов Страница 50

Их главарек надвинулся спереди – на дистанцию, которая сама по себе считается вызовом. Он был той породы, какую я особенно не выношу: мордатый, разожравшийся, заносчивый. Без мозгов и тормозов, со складчатым загривком и круглой башкой, на три четверти поросшей щетиной. Драться, видимо, умел, но только в сравнении с лохами.

Второй, такой же щекастый и задастый, с разбойничьими усами над щербатой пастью, тотчас сместился вкруговую меня и обосновался за правым плечом, готовый вцепиться в мою руку при первом движении. Несло от него так, будто он не мылся с рождения, а вдобавок дышал прямо в шею, что раздражало неимоверно. Головы я не повернул, однако вполне мог следить за его отражением в моих очках.

Третий из «шакалов», поджарый и смазливый, этакий хищный красавец, с головы до ног затянутый в черную кожу, с цигаркой в углу рта, взялся сторожить мою левую руку – и тут разделение труда, надо же!

Приходилось не выпускать из виду сразу троих, но круговую настороженность я умею поддерживать. Вот от «стрекозы» лучше отключиться пока. Все ж я не Юлий Цезарь, чтоб одновременно управляться с двумя делами.

Для зачина пустил пробный шар:

– Парни, я не ищу проблем!

– Уже нашел, – процедил кожаный и картинно сплюнул цигарку на пол, будто копировал киношную сцену.

Ну очень серьезные ребята – откуда вылезли только?

– Сейчас поучим тебя жизни, – объявил главарек, будто сам в ней очень преуспел. – Вправим мозги-то!

– По-моему, вы ошиблись с объектом, – сказал я. – Меня проще убить, чем напугать. Но ведь убивать вы не станете?

– Сейчас кэ-эк натянем задницу на харю! – посулил кожаный. – Да кэ-эк защемим мошонку в дверях!..

И что их так волнуют чужие железы? Жесткая конкуренция, ну конечно.

– Ты это мне говоришь? – выдал я волшебную фразу, вовсе не будучи уверен, что я – маг. И вправду, они не впечатлились.

– А ты что, – пробурчал из-за спины щербатый, – шибко умный?

– Что на это скажешь? – вздохнул я, по-прежнему не оборачиваясь. – Да, я умный. А в сравнении с вами и вовсе гений.

– Не умеешь себя вести, – посетовал главарек. – Придется научить.

В его понимании «уметь себя вести» значило лебезить перед сильным. Видно, кто-то уже говорил ему такие фразы, прежде чем измордовать. Теперь вот передает опыт другим. И откуда такая тяга к учительству? Ну шел бы в педагогический. Кстати, там бы он не слишком выделялся.

Чтоб ускорить события, я оскорбительно засмеялся. В таких делах долгие прелюдии ни к чему – лишь мандраж прибывает. А завелся я уже достаточно.

– Ну, ты сам напросился, – сказал налетчик, как водится, перекладывая ответственность на жертву.

На секунду я прикрыл глаза, концентрируясь для взрыва. Жить по правилам, конечно, трудней, но я никогда не атакую первым. Сперва дайте мне повод – хоть крохотный!..

За ними не заржавело. Наверно, мешковатое тряпье впрямь маскировало меня неплохо – для таких олухов. Будь они сообразительней, обратили бы внимание на одежду вовсе не летнего покроя, под которой можно укрыть что угодно. И на добротные бутсы, выглядывающие из-под штанин. И на плотные полуперчатки, отлично предохраняющие костяшки. Но с такой дичью они не пересекались, а потому не увидели ничего. Инициировал действия кожаный, выхватив отточенное жало. Однако сразу атаковать не стал. Реализуя право на первый удар, главарек размахнулся, блеснув зажатым в кулаке кастетом.

Качнувшись назад, я с наслаждением врезал локтем в маячившую за плечом физиономию – еще прежде, чем ее владелец успел меня придержать. И сразу, будто оттолкнувшись от разбитого лица, направил кулак в челюсть главарька, подперев руку всем корпусом. Тот даже удивиться не успел, шокированный обращением. Причем шок оказался настолько сильным, что громила молча осел на тротуар, выпучив глаза. Затем и вовсе растянулся поперек тротуара, уткнувшись небритой щекой в бордюр.

Пожалуй, с испугу я отоварил главарька слишком щедро. Но сожалеть было некогда, поскольку третий из подвалившей своры – единственный, кто еще оставался на ногах, – проявил нежданную прыть и неуместную свирепость. Выставленный его нож метнулся к моему боку, причем по самой опасной, убийственной траектории. Я едва успел вскинуть предплечье, отклоняя клинок, потом, на автомате, дополнил блок захватом, обвив чужую руку своей. И тут же рванул его локоть кверху, ломая сустав. Красавец издал оглушающий вопль, но в следующий миг я с разворота, коротким крюком, избавил его от боли, уложив рядом с приятелями. Конечно, можно было применить анестезию еще до операции (точнее вместо), но у меня правило: ломать руки, которые норовят пырнуть ножом. По-моему, это адекватная оборона.

Перешагнув через главарька, я возобновил погоню, но уже за вторым углом притормозил, заранее оповещенный «стрекозой» о новом повороте в сюжете. Наема лежал в неловкой, перекрученной позе, будто обнимая землю, а вокруг головы растекалась темная лужа. При этом его мертвые, удивленно распахнутые глаза глядели на меня: дескать, мог бы и поспешить. Ан не успел.

На секунду я остолбенел – не столько от вида смерти, сколько от ее абсурдности. Тут играли не по правилам. Либо в игру, которой я не знал. Совершенно не обязательно было убивать олуха, тем более что рассказал он мало. А если убивать, то аккуратный, почти бескровный тычок в сердце, во всяком случае, не менее надежен. Зачем же рассекать горло от уха до уха?

Машинально я потер рукой собственную шею, подумав, что следовало бы оснаститься надежней. Коротка кольчужка-то!.. А ощущение, будто за мной наблюдают, еще усилилось. Или хотят навесить убийство? Тогда самое время слетаться копам, чтобы застать душегуба с поличным. Желательно за обыском тела и в измызганных кровью бутсах. А вот вам фиг!

Подозвав к себе «болид», я нырнул в салон и без спешки покатил дальше, просматривая последние записи. К счастью, «стрекоза» не отпускала объект ни на миг – подрегулировав изображение, я смог разглядеть всё в подробностях.

По улице широко вышагивал незадачливый похититель, уже успокоенный, уже переставший тревожно озираться. Навстречу семенил согбенный старичок в выцветшем кителе и мятой фуражке, придерживая себя за живот, будто у него колики. Сослепу либо сдуру он плелся посреди узкого тротуара, загораживая проход, а наема и не помышлял сворачивать, готовясь сбить дедка наземь. Когда до столкновения осталась пара метров, старикан вдруг вскинулся, словно вспорхнул, изящно крутнулся на носке, всплеснув вокруг себя руками-крыльями, и шустро поплюхал в обратную сторону, что-то пряча под китель. Наема развернулся одновременно с ним, хотя не по своей воле, и обрушился на асфальт – как раз в ту позу, в какой я нашел его, – подергался несколько секунд, затем стих. Вот так, да? Без лишних объяснений, как бы между прочим. Главное, из-за ерунды!.. Или это не ерунда?

А у меня от такого зрелища к горлу подкатил комок. Нервы, нервы!.. Все ж вживую это смотрелось не как в игре, впечатляло намного больше.