Царская охота - Олеся Шеллина Страница 50

— Ну откуда мне знать, государь Пётр Алексеевич? — Бакунин развел руками.

— А кто должен знать? — спросил я ласково и бросил перед ним письмо, присланное мне обеспокоенным невнятным движением у своих границ Далай-ламой. — Кто должен знать? Я отправил тебя вместе с калмыками именно для того, чтобы ты знал о том, что придет в их головы. И, Василий Михайлович, ты сам просился в этот поход. Ежели ты знал, что не сможешь не просто контролировать калмыков, но и не понимать их намерений, зачем ты уверил меня в обратном?

— Царен-Дондук не войдет в Тибет, — Бакунин протер лицо руками. — Он слишком религиозен, чтобы сотворить такую вопиющую глупость. Дондук-Омбо же напротив скоро наскучит мирная жизнь. Он себя едва ли не Чингизом видит, так что вернется к цинцам и продолжит бить джунгар, словно ни в чем ни бывало.

— Хорошо, — я встал и подошел к своей многострадальной карте, висящей на стене, и разрисованной вдоль и поперек. — Если ты можешь гарантировать их возвращение к заключенным договоренностям… — я выразительно посмотрел на Бакунина и тот уверенно кивнул. — А что мы будем делать c цинцами? Ведь вот эту территории, — я указал на ту территорию по берегам Амура, которую походя захватили калмыки, и примкнувшие к ним бойцы казачьего войска. — Надо как — то обустраивать либо вернуть цинцам с извинениями, что предлагаешь, Василий Михайлович?

— Ну, зачем сразу вернуть, — Бакунин внимательно смотрел на карту. — От энтих территорий до Тихого океана буквально рукой подать…

— Да что ты говоришь, и как это я сам не увидел? — я сложил руки на груди. — И как ты видишь возможность — не отдавать?

— Можно уговорить Дондук-Омбо не ждать, когда ему надоест оседлость. Он любит лесть, вот и сравнить его с ханом Чингизом, они его сильно почитают. Саблю какую подарить в ножнах с самоцветами, да и отправить обратно родичам своим дальним джунгарам доказывать, что достоин он быть с Чингизом вровень.

— Чингиз-хан был Далай-ханом, — проговорил я задумчиво, и посмотрел на письмо с Тибета, точнее на само письмо, и на перевод его, который мне Кер сделал. — Полагаю, что это возможно, — наконец произнес я. — Создадим здоровую конкуренцию. Я отпишу Далай-ламе, что никто его пальцем не тронет, так как мы все его любим, ценим и уважаем, и просьбу небольшую имеем — одного из наших переменчивых родичей самолично ханом назвать. Подарков надо побольше с нижайшим поклоном… Кер повезет, а после поедет к бурятам, с их духовенством пообщается. Пора уже своих лам воспитывать. Да, разрешение пущай увезет, на постройку дацана, — прищурившись, я снова посмотрел на карту. — Ты же, Василий Михайлович, поедешь свои ошибки исправлять. Саблю сам в оружейной выберешь, я после отпишу. Дондук-Омбо должен так вдарить по джунгарам, чтобы цинцы вынуждены были вмешаться. Потому что нет ничего страшнее братоубийственной войны. Нет ничего более жестокого и беспощадного, так что эта война всех коснется. Поэтому особое указание нашему будущему хану, чтобы нападение было совершено поближе к цинцам, подальше от наших границ. И еще одно, Василий Михайлович, Царен-Дондук тоже может посоревноваться с племянником за право назваться ханом. Ему всего-то нужно будет начать пощипывать тех же джунгар со стороны Казахского ханства. Пущай и казахов заодно в то горнило затянет, мне без разницы. Когда полыхнет, калмыков, кстати, можно потихоньку убрать оттуда. Там и без них неразберихи и кровопролитий хватит.

— Зачем же ты хочешь стравить все те народы друг с другом, государь Пётр Алексеевич? Это же, не по-человечески будет, — Бакунин слегка побледнел. Еще один поборник чести. Только вот не понимает Василий Михайлович, что честь — это понятие не слишком совместимое с титулом государя. Честные и благородные обычно долго не живут, да и народу ничего своему не приносят. Я вздохнул. То ли еще будет. Я же не собираюсь сам ввязываться во все войны подряд, мне оно надо? У меня и так на такой огромной территории дай Бог всего-то пятнадцать миллионов человек проживает. Мне нужно медицину поднимать и смертность уменьшать, а не увеличивать ее, путем ведения войн. Вот за Крым придется драться. И если диван решит вступиться за своего беспокойного вассала, то еще и османами сцепимся по дороге. Шведов окончательно прижать к ногтю и будет. В остальном только оказывать посильную помощь, той или другой стороне. Можно и обоим, тут как масть ляжет. У меня, в отличие от остальных, есть прекрасный пример ведения различных конфликтов в моем времени. И я не собираюсь отбросить этот опыт, в основном подстрекательства, в сторону. Тем более, что мне он будет развязывать руки, давая так необходимое время. Ну и Англия. Зря ты, Георг, решил избавиться не только от меня, это было бы понятно и объяснимо, но и от Филиппы, учитывая то, что мы еще пока даже не женаты, ой зря. У меня ведь сейчас идефикс случился. Я покоя знать не буду, если на твоей стране не испытаю все те гадости, кои англо-саксы на протяжении всей известной мне истории испытывали на других, включая мою многострадальную страну. Только вот в чем дело, вам эти методы еще только предстоит придумать, а мне они уже известны. Так что я не вижу ничего особенного в том, чтобы столкнуть лбами цинцев, джунгар и казахов. Я бы туда же еще монголов с корейцами подписал, но пока нет у меня такой возможности, так что обойдемся тем, чем имеем. Только руку надо на пульсе держать, ведь может так случится, что возможность и подвернется. Главное, не упустить этот момент. Бакунин ждал ответ, и я, ткнув пальцем в карту ответил.

— А мы, пока они выясняют отношения, получим время, чтобы закрепиться на тех территориях, кои уже имеем. Так что, после того, как калмыков отправишь воевать, Василий Михайлович, двинешься прямиком вот сюда в Петропавловский острог, что на Камчатке. Его необходимо расширить до города. Пущай атаман казачков, что там сейчас заправляет, голову включает и вместе с ним вы решите, что ему понадобится для этого. Разрешаю привлекать беглых, что в Сибирь подались. Помогут город строить, смогут в нем остаться на правах вольных горожан, али хутора какие завести неподалеку. Поддержку государства гарантируй. Оттуда же, пара отрядов должна уйти к Амуру. У меня тут офицер бесхозный прохлаждается, Лаптев, вот с ним пущай и начинают исследования проводить, двигаясь к океану. Основная задача — найти удобную бухту для возведения города-порта на берегу океана. Нам те порты скоро ой как понадобятся.

— Я так понимаю, государь, на этом моя миссия закончена не будет? — Бакунин выглядел заинтересованным. Он словно бы уже мысленно просчитывал, как именно будет двигаться, чтобы выполнить все мои поручения.

— О, нет. Это только начало, — я снова повернулся к карте. — Отдельным приказом я назначу тебя губернатором вот этого участка, — я очертил пальцем не слишком большой участок. — Это Квантунский полуостров. Составь вместе с Кером извинения цинцам и предложение о передаче им обратно Ляодунского полуострова, взамен утраченного участка на Амуре, кроме вот этой части. Вот здесь, — я ткнул пальцем в точку на побережье, — есть городок, который китайцы назвали Люйшунькоу. Твоя задача закрепиться здесь так хорошо, как только возможно. С тобой пойдет два полка. Укрепив городок, ожидайте, в течение двух-трех лет в энту бухту войдут наши корабли. Дай Бог все одиннадцать, кои исследовать Тихий океан вскорости уйдут. Это будет их база и ваша защита. Организуете патрулирование, все, что потребуется.