Враг с планеты Земля - Владимир Тимофеев Страница 50

— Нет, милорд. Этого кадра здесь нет.

В допросной подозрительный тип тоже не обнаружился. Но Калер, выслушав примерное описание подозреваемого, тоже припомнил, что вроде бы да, он видел такого.

— Надо у дядьки Аркуша спросить. Он точно знать должен.

Старосту Склинки, пока шло расследование, посадили под замок в караульной. На всякий пожарный и чтобы проникся: раз диверсант и, вероятней всего, похитители Риды прибыли в замок с его обозом, ему за них и ответ держать.

Сам Аркуш такой подход, по всей видимости, понимал и строить из себя обиженного не пытался. На прямой вопрос «Был ли в его обозе такой?» ответил настолько же прямо:

— Был, милорд. Как есть, был. Лупа́к из Державки.

— Из Державки? Так же как и Дарва́з?

— Да, милорд. Токмо за Дарваза я ничего сказать не могу, не знаю, куда он делся, а вот Лупак и где-то, ить, половина державских, уехали, стало быть, первыми. Они живут дальше наших и лу́тошских, поэтому первыми и разгружались, а вся сумятица тут уже опосля началась.

— Когда, говоришь, они убыли?

— Ну… минуток за двадцать, как кто-то на миледи напал…

Благодаря новым вводным, ход расследования резко ускорился, картина преступления прояснилась, круг подозреваемых сузился до четырёх человек.

Как оказалось, сегодня к поместью прибыло около полусотни телег из четырёх сёл и нескольких больших хуторов. День сбора натуральных налогов за четыре последних месяца — привычное дело для любого баронства, можно сказать, рутина. Десять телег и два десятка сопровождающих прибыли из Державки. Командовал ими Лупа́к, племянник местного старосты. Ему помогал Дарва́з, его старый приятель.

— Оба вели себя как-то странно, — сказал про них дядька Аркуш. — Как будто зубами больные. Спрашиваешь — цедят чего-то в ответ, не враз и поймёшь. И шапки на головы натянули до самых бровей. А оба возницы у них вообще в капюшонах сидели, так что аж морд не видать. Я-то тогда этому важести не придал, да вот, видать, зря. Эх, знать бы заранее, а то оно вона как повернулось…

Разгружались телеги в «амбары», которые находились рядом со зданием, куда няньки водили Риду играться, чтобы не мешать важным делам её матери. Заходил ли Лупак в это здание, никто вспомнить не мог, но именно он и его с Дарвазом возницы уехали из поместья самыми первыми, и, что они увозили в телегах, на выезде не проверялось. Бардак, безусловно, но тут уже ничего не поделаешь. Раньше такого не было, вот никому из охраны в голову и не пришло проверять. А после державских из замка выехало ещё полтора десятка телег, причём, по разным дорогам, и силы в итоге, когда узнали, что баронская дочь пропала, пришлось распылять, что опять же давало похитителям фору.

Дарва́з же, как теперь стало ясно, специально выдержал время, чтобы его подельник удалился от замка как можно дальше, и только потом пошёл убивать миледи. То, что у него это не получилось, вопрос второй. Нам же сейчас требовалось торопиться. Но торопиться с умом, руководствуясь разумом, а не эмоциями.

Свои эмоции я давил в себе с огромным трудом. Клокочущая внутри холодная ярость жаждала выхода, и, чтобы она не прорвалась наружу, приходилось сдерживать её всеми силами. Бешенство, ненависть, гнев и нестерпимое желание кого-то прикончить… Нормальные чувства для всякого человека, попавшего в такую же, как у меня, ситуацию… Жаль только, что наказать похитителей и вернуть дочь они не могли…

Самое первое, что, кстати, мне пришло в голову — это откатиться назад по времени и жёстко переиграть всё, что случилось. Увы, и это подтвердила Мела, желание оказалось несбыточным. Переиграть уже свершившееся прошлое невозможно, особенно, если ты о нём знаешь. Нарушить принцип причинности нельзя по определению. Природа просто не даст это сделать. Максимум, что она может позволить — это сделать «переигровщика» простым наблюдателем, заключённом в пространственно-временном пузыре, да и то без всякой гарантии. Ведь если мироздание внезапно решит, что наблюдателю там делать нечего, пузырь схлопнется. Поэтому, хочешь не хочешь, действовать приходится по старинке.

— Кто отправился на дорогу в Державку?

— Дастий, милорд, и двое охотников.

— Связь с ними есть?

Ответить Таг не успел. Со стены над воротами закричали:

— Группа один возвращается! Там, кажется, раненый…

Мы с Гасом быстро взобрались на стену, следом туда поднялся и Борсий.

По дороге в сторону замка неслись двое всадников. В одном из них я узнал Дастия. Другой, мне неизвестный, вовсю прижимался к шее коня и, наверное, вправду был ранен.

— Не открывать! — рявкнул я бросившихся к воротам стражникам.

— Но как же…

— Так же! — перебил Борсия Гас. — Милорд всё правильно делает. Сперва надо убедиться, что это всё ещё наши.

«Всё ещё наши» — в нынешних обстоятельствах определение наиболее точное и адекватное. Кто знает, может, их тоже уже превратили в каких-то «двуликих-безликих» и направили в замок, чтобы… открыть ворота? Для кого?

Ответ на последний вопрос мы получили практически сразу.

— Там какие-то твари! — заорали с надвратной башни.

— Страшилища! — донеслось с другой стороны.

— Противник в подлеске! Количеством свыше десятка, — прокричали с донжона.

Не узнать особей саранчи, даже на расстоянии свыше полутора тин, я конечно не мог.

Откуда они тут взялись, рассуждать было некогда.

— Рассредоточиться! Приготовиться к отражению атаки! — прогремел возле уха зычный голос напарника.

Приказ правильный, но для победы над тварями нам требовалось кое-что помощнее.

— Работаем ноль, — бросил я Борсу и Гасу и, не дожидаясь ответа, кинулся в репликаторную.

Вариант, как действовать в случае внезапного нападения на поместье крупными силами и с разных сторон, мы обговаривали не единожды. Противник, правда, предполагался другой, но не суть. Главное было успеть. Успеть раньше, чем враг доберётся до стен.

Когда я опять оказался на улице, с крыши донжона уже вовсю погромыхивал очередями крупнокалиберный «Корд», а на стене над воротами «третий» прилаживал между зубцами сошки готового к стрельбе «Печенега».

Быстро оценив обстановку, я потащил свою «вундервафлю» на стену напротив.

Три направления — север, запад и юго-запад — прикрыть их вполне хватало, чтобы отразить прямую атаку. На востоке и юго-востоке к поместью примыкало болото, а ведущую через него гать легко могли держать под огнём бойцы с «обычным» оружием — «карамультуками» и дальнобойными арбалетами.

Твари через болото не лезли.

Они предпочли напасть на нас посуху.

За что, собственно, и поплатились.

Больше всего особей (до полусотни) пёрло с запада, по неширокой лощине, плохо просматриваемой от ворот. Борс отработал по ним на загляденье. Пули калибра 12,7 мм крошили саранчу в мелкий фарш, отрывая конечности, бо́шки и вспарывая хитиновые панцири как бумагу.