Не знаю - Руслан Агишев Страница 50

— Хр-р-р… Ох… А-а-а, — с хрипением и полустонами подросток сделал несколько шагов и свалился на пыльную траву. — А-а-а-а, — сипел он, подняв голову в сторону застывших от удивления людей. — Помо…. Помогите… А-а-а-а-а…

Еще некоторое расстояние он попытался проползти, пальцами цепляясь за пучки травы и подтягивая тело вперед. Однако, в один момент силы его окончательно оставили его и он вновь растянулся.

— Что… Не трогайте его…, - послышался чей-то приглушенный испуганный голос. — Пусть лежит. Кто знает… Вдруг ему что-то от нас нужно…

— Кхе-кхе, Вентел. Ты посмотри на нас. Что от нас может быть нужно? С печальным смехом возразил ему другой голос. — У нас больше нечего взять…

— Как это нечего? А органы? Я слышал, что социальные службы города получили приказ отлавливать таких, как мы и разбирать на органы, — не унимался первый, видимо останавливая остальных. — Давайте уйдем отсюда. Можно на свалке пересидеть. Там есть немного дров, не замерзнем.

— Какая свалка? А похлебка? Ее бросим?! Я жрать хочу. Быка бы съел… Кхе, кхе, хотя, где и и где бык…

— Что вы спорите-то, пеньки с глазами. Совсем ослепли?! Это же мальчишка, — прозвучал новых голос, тоже хриплый, но совершенно определенно, принадлежавшей особе женского пола, в отличие от первых двух голосов. — Что он вам сможет сделать? Бедненький, совсем голый… Ноги синие, в крови…. Босиком шел. Неужто бежал от кого…

Из полумрака на освещенное пламенем костра место вышла женская фигура, закутанная в старый потрепанный плащ. Из под некого подобия шерстяного платка на ее голове выглядывало усталое, но доброе лицо, еще хранившее остатки миловидности.

— Я же говорю, преступник. Не надо его трогать, — не унимался первый, в голосе которого отчетливо звучал страх. — Вдруг это кто-то из высших (представитель одного из знатных родом империи)? Посмотрите в каком он состоянии. Его то ли избили, то ли ограбили. Скажут, что это мы сделали. Знаете, что с нами сделают за такое… Если повезет, то просто утилизируют.

— Успокойся. Вечно ты в панику ударяешься. Штаны поди уже мокрые. Ха-ха-ха, — от костра отделилась фигура высокого худого мужчины, одетого в странную смесь мексиканского пончо из грубой мешковины и древнерусского кафтана без рукавов. — Надо помочь человеку…

С охами и ахами бедного мальчишку подняли и осторожно перенесли к костру, где при свете пламени начали внимательно рассматривать. Видя, какими жадными глазами измученный подросток смотрел на стоявшую рядом баклажку с водой, его тут же напоили. После, когда к нему вернулась способность к членораздельной речи, еще и накормили.

— …В аварию попал… Машина перевернулась, а я выпал из нее, — рассказывал Алексей, продолжая хлебать неопределенного вида, но от этого не перестающую быть вкусной, похлебку. — Когда очнулся, уже никого вокруг не было. Покричал-покричал и пошел вдоль дороги. Темно кругом, никого нет. Бродил, пока на вас не вышел.

Сидевшие вокруг него бездомные переглянулись. В рассказанной истории, конечно, проглядывалось «много» белых пятен, но на правду было более или менее похоже. Вокруг квартала с социальными домами, действительно, проходила один из радиусов столичной кольцевой дороги. Местами там было плохо освещено, особенно, возле жилых домов. Здешний район, никогда не пользовавшийся хорошей славой, сейчас, вообще, выглядел особенно неухоженным и неприглядным. Вечерами здесь редко кто отваживался выходить из многоэтажек, отгороженных от улицы высокими сплошными стенами. Тут не было огромных торговых центров, что красовались гирляндами ярких огней вдоль дорог и трасс. Вместо них лишь стояли глухие будки магазинов-распределителей, где местный мог получить со значительной скидкой небольшой перечень продуктов из минимальной социальной корзины. Такова была жизнь того, кто оказался выброшен на обочины жизни.

— …Кхе-кхе. Эх, малец… Мы ведь не всегда были такими и жили в норах возле моста, — хрипло рассмеялся один из бродяг, протягивая руки в рваных перчатках к огня; остальные грустно кивали головами, словно подтверждая сказанное. — Всему виной эта проклятая магия… Кхе-кхе-кхе, — говоривший забился в хриплом кашле, сгибаясь при этом едва ли не на половину. — Вон, Вентеля возьми. Не смотри, что он сейчас маленькой мыши пугается, — тот про кого говорили, нахохлился, еще сильнее кутаясь в рваное выцветшее пальто. — Четыре года назад это был целый сержант в полицейском участке нашего района. Все к нему обращались «господин сержант» и никак иначе. Почет и уважение, большой оклад и пенсия, надбавка на съем жилья. Что еще нужно для жизни? Живи и радуйся. Ха-ха-ха. Только живи и радуйся. Только все закончилось с принятием этих чертовых «законов о привилегиях». Ты же поди и не помнишь о них…

Оторвавшийся от миски с похлебкой, Алексей заинтересованно замер. «Проснувшийся» Квазар внезапно начал ему читать выжимку из особой серии указов императора о положении подданных, имеющих магических способностях и системе привилегий. Указы в народе метко назвали «законами о привилегиях». Согласно им в системе государственной службе при назначение на должность одним из базовых критериев служил критерий наличия магических способностей. Базовые принципы указов распространялись на на все сферы экономической, политической и культурной жизни империи. Поданные с магическими способностями объявлялись достоянием империи, которое требовалось всеми силами развивать и приумножать.

— …С той пору все и пошло у Вентеля в раскорячку. Оклад понизили, на должность похуже перевели, детей из государственного садика поперли. В добавок, перестали и субсидии на жилье выплачивать. А что Вентель?! — тот совсем поник, вновь переживая то, что случилось несколько лет назад. — Пришлось ему уйти. Первое время случайными заработками перебивался. Где грузчиком, где сторожем, где дворником. Когда же детей забрали, а жена ушла, совсем пал духом. Теперь с нами…

В чем-то похоже была история и женщины, что сидела рядом с ними. Маргарет, как когда-то ее звали, жила, в целом, неплохо. Был муж, ребенок, какая-никакая семья, одним словом. Трудилась парикмахером в столичном салоне красоты. После принятия имперских указов о привилегиях свекр тут же вспомнил о том, что она «пустышка» и теперь, обязательно, испортит карьеру его сыну. Конечно, она посмеялась, когда об этом завели разговоры в первых раз. Отшутилась тогда, кажется. Мол, разве в этом дело, разве может это как-то помешать. Со временем эти разговоры начал заводить и ее муж, постепенно переходя на попреки и оскорбления. Словом, все закончилось тем, что ей пригрозили клиникой для душевнобольных, если она не уйдет сама.

У Алексея не раз и даже не два челюсть отвисала так, что ее приходилось возвращать на место. Живя в своем мирке, парень и не думал, что такое могло твориться за его пределами. Мир магов ему был более или менее знаком, а мир людей оказался совершенно неизведанной землей. Открывшаяся ему изнанка этой действительности оказалась крайне неприглядной. В его старом мире тоже было нечто похожее. Правда, там критерием ценности для общества были деньги, очень большие деньги. Здесь мерилом стали магические способности. Вот тебе и прекрасный новый мир, где предстоит жить ему…, если, конечно, до него не доберутся враги.