Северное Сияние. Том 1 - Сергей Извольский Страница 50

— Я управляющая усадьбой Делашапель и тот человек, которому ты обязан подчиняться в пределах установленных должностной инструкцией обязанностей, — совершенно спокойно ответила Зоряна. Адольф, глядя на нее сверху вниз, от этого спокойствия вовсе потерял голову.

Последнее время я общался лишь с одаренными или к ним приближенными, поэтому успел отвыкнуть от шлейфов аур обычных людей. В гимназии ауры большинства учащихся и преподавателей были закрыты, или они хотя бы следили за ментальной гигиеной.

Сейчас же, особенно понемногу теряя контроль из-за злости, обиды и раздражения, румянощекий парень читался мною как открытая книга даже без малейшего усилия с моей стороны. Градус его желчи и злобы повышало еще и то, что он пробовал просить прощения у девушки перед всеми, а она на это даже не обратила внимания, еще и совершенно проигнорировав факт нанесенного ему этим оскорбления.

Чтобы предупредить грядущие проблемы Адольфа, я решил выйти из тени. Сделав первый шаг вперед подумал о том, что озвученная фон Колером концепция homo deus — человека божественного, не так уж далека от истины. Если я сейчас, при желании, как открытую книгу могу прочитать мысли обычного человека, то что будет когда я наберу достаточно знаний, которые пока только собираю по вершкам?

Вмешаться я, кстати, не успел.

— Управляющая она… знают все, чем ты отлично управлять умеешь, — изобразил очень неприятную улыбку румянощекий парень, произнеся фразу с премерзкой интонацией пренебрежения. Высокомерно вздернув нос, Адольф теперь уже окончательно собрался уходить.

Очень неприятная ситуация. И я пожалел, что сейчас находился здесь. Потому что без меня все разрешилось бы немного иначе, а я вот теперь не смогу это оставить просто так. Уровень немного не тот — и где Зоряне было бы достаточно извинений после вмешательства того же датчанина, то в моем присутствии подобное спускать было нельзя.

В том, что все разрешилось бы я убедился тогда, когда Гекдениз шагнул вперед, закрывая Адольфу проход, отчего тот отшатнулся. Датчанин, как и все присутствующие, по интонации и пренебрежительной ухмылке прекрасно понял, на что намекал Адольф, и явно собирался попросить у него объяснений. Но я уже был рядом — преодолев десяток метров в скольжении, возник для всех остальных в центре холла словно из ниоткуда.

Датчанин увидев меня удивился, но виду не подал. Повинуясь короткому взгляду, он отступил на шаг. Я же встал перед открывшим от удивления рот Адольфом и резко выбросил вперед руку с расправленной ладонью, коснувшись подушечками пальцев его лица. Рука сразу словно прилипла, причем как магнитом притянутая — неожиданно легко у меня получилось зацепить его ауру.

— Ты не договорил, — мягко произнес я, заглядывая Адольфу в глаза.

Одновременно с этим я чуть придушил его дух. Причем действовал так, как обучал меня фон Колер ментальным практикам применительно к одержимым. И явно переборщил: очень четко я ощутил мягкую преграду воли парня. Словно свежая паутина в лесу, когда раздвигая ветки чувствуешь ее рукой, разрывая с легкостью.

Интуитивно я осознал, что могу сейчас полностью подчинить разум стоящего передо мной человека, или вовсе убить его или превратить в безумца легким усилием воли.

Так, стоп. А почему интуитивно? Нет, это было вполне полное знание: я сейчас неосознанно прошел по проторенной дороге умений, доставшихся мне в наследство от лорда-повелителя инфернала. Слепок его знаний инициировался сейчас, в момент использования, и я прекрасно понял теперь, каким образом тот же демон Василий Иванович подчинял тело Васи Ндабанинга.

Сам бы, кстати, повторить подчинение со вселением демона я не смог — потому что с этой физической оболочкой моя душа связана неразрывно, и собственное тело мне не покинуть. Но принцип понял хорошо. И даже без полного контроля разума я почувствовал себя сейчас словно кукловод, впервые взявший в руки деревянной крест с ниточками.

Подтверждая возникшее впечатление, стоящий напротив Адольф дернулся и как-то вдруг сломался, а в глазах его расплескался неподдельный ужас. Знакомое состояние — мне ли этого не знать. Очень неприятное чувство, когда тело полностью ощущается, но тебе не подчиняется.

— Адольф. Давай честно и без утайки расскажи всем, что не договорил про госпожу Зоряну, — прежним мягким тоном произнес я. — Почему тебе не понравилось работать под ее руководством?

Смотреть на него пришлось снизу вверх, причем задирая голову — Адольф прилично меня выше. Но слишком мягкий оказался. Его дух аморфный какой-то, и неприятный как просроченное желе.

— Потому что она шлюха! — не в силах противится ментальному давлению, громко произнес Адольф, все же сорвавшись на фальцет.

В принципе, я подспудно ждал подобного. Но, честно сказать, окончательно не был уверен. Все же неприкосновенность частной жизни и все такое — я просто не рассчитывал, что слухи про прошлое Зоряны вообще начнут распространяться.

«А еще не рассчитывал, что кто-то намеренно начнет их распространять» — сухо подсказал внутренний голос наверняка истинную причину случившегося.

Да, в этом я серьезно ошибся, просто не приняв подобный вариант в расчет.

Сразу после слов Адольфа я отдернул руку, ослабляя хватку и отдавая парню контроль над телом. При этом сам не справился с эмоциями: вырвал руку, что называется наживую — стоявший рядом со мной парень прянул вперед, упав на колени и плюнув кровью, словно я с мясом вырвал из него рыболовный крючок.

Часть крови попала мне на ладонь, и я брезгливо встряхнул рукой, избавляясь от тягучих багровых капель. Как оказалось, контроль над телом Адольфу вернул не полностью — от моего резкого жеста он дернулся, словно это я им встряхнул, как невесомой куклой. И в тот момент, когда я махнул рукой вниз, он с глухим шлепком впечатался лицом в пол.

От удара Адольф потерял сознание, а под его головой начала натекать лужа крови. Стараясь успокоиться, я подошел ближе, примерился и наступил ребром каблука ему на палец, резко перенеся вес тела на одну ногу. Раздался хруст и под сводами холла эхом зазвучал истошный вскрик — парень очнулся.

— Адольф, убедительно прошу тебя, прекрати кричать и поднимись, — прежним мягким тоном произнес я, убирая ногу. — Или я вновь буду вынужден сделать тебе больно. Поверь, мне это неприятно едва ли не сильнее, чем тебе.

Моих заботливых интонаций Адольф испугался больше всего — я понял это по эху его эмоций. Негромко подвывая от боли, больше не решаясь громко кричать, он поднялся. Встал съежившись и согнувшись, баюкая руку со сломанным пальцем, и одновременно пытаясь вытереть с подбородка натекающую из разбитого носа кровь. На Адольфа я уже не смотрел, оглядывая остальной персонал усадьбы.

— Зоряна Смит принесла мне клятву верности личной присяги. Ее жизнь теперь принадлежит мне, целиком и полностью. Забрав ее жизнь, я забрал себе и ее честь — и если кто-то решит оскорбить ее разными домыслами, он сделает это в первую очередь в мой адрес. Надеюсь, вам всем это понятно?