Слава Империи - Марцин Гузек Страница 50

Два охранника, сидящие в самом низу, вскочили при виде Магнуса и встали по стойке «смирно». Хватило одного жеста Императорского Советника, и они уже открывали тяжелые железные двери в самом конце коридора. Поставили внутрь кресло и свечку, вынесли помойное ведро, распылили в воздухе аромат. Хотели еще приковать узника к стене, но Магнус их остановил. Уселся в приготовленное кресло и велел закрыть двери.

Гроссмейстер Ордена Серой Стражи сильно исхудал за эти несколько недель. Его волосы и борода были в полнейшем беспорядке, одежда превратилась в грязные и драные лохмотья. Он щурил глаза, с трудом глядя на своего гостя. Внезапно он заговорил, как если бы был в середине разговора.

– Хуже всего эта жара. Можно было бы подумать, что так глубоко под землей будет прохладно, а может, и холодно. Но тем временем тут все время тепло.

– Все из-за горячих источников, – вмешался Магнус, прерывая этот монолог. – Один из ученых сказал мне, что их можно найти практически в любом месте под городом. Подозревают, что это из-за того, что мы так близко к вулкану.

Натаниэль минуту помолчал, как будто удивленный тем, что его вывод получил ответ.

– То есть я потею тут неделями из-за того, что Драконисы построили свой дворец около вулкана… типично. Сколько, собственно, недель?

– Чуть больше месяца.

– И это первый раз, когда ты меня навещаешь. Неужели пришло время попытаться меня казнить?

– Попытаться?

– Я не умру в этой камере. Или под мечом палача. – В голосе узника прозвучал невероятный уровень уверенности. – Не представляю себе, что случится дальше, но в этом я абсолютно уверен.

– Потому что тебе так сказала ведьма, – сообразил Магнус.

– Она была права во всем остальном. Я умру с мечом в руке, поэтому я сейчас так спокоен.

– Боюсь, что твои братья вскоре проверят эту теорию. Но я здесь не поэтому. – На минуту он замялся, но потом решил выложить все прямо. – Морган мертв, умер сегодня ночью, во сне.

Натаниэль, казалось, сперва не понял слов своего собеседника.

– Стоило это предвидеть, – наконец заметил он мрачно. – Старцы и неуютные темницы обычно плохо сочетаются, если говорить о долговечности. Кто еще?

– Олаф. Оказал сопротивление в Доме Старцев, убил легионера и ранил еще двух, прежде чем с ним справились.

– Я никогда его не любил, – быстро ответил Натаниэль, скрываясь за отлично знакомой Магнусу маской равнодушия. – Оглядываясь назад, это было просто чудом, что его метод обучения убил лишь четверых из нас. Кто еще?

– Многие. В сумме, с тех пор как это началось, погибло не меньше восьмидесяти Стражников. Из остальных трехсот примерно половина надела пурпурные повязки, остальные бежали. Все Командории, кроме нынешней 54-й, в наших руках. Серая Стража сейчас моя.

– Серая Стража мертва. Вся Империя осталась без защиты, а все из-за ваших амбиций.

– Из-за твоей гордости! – не выдержал Магнус. – Если бы ты не был таким упрямым и самовлюбленным, этого бы не случилось.

– Иди к дьяволу, – ответил ему устало узник.

– Пойду, насчет этого у меня сомнений нет. Аурелиус постоянно шлет мне своих священников, которые повторяют, что за войну против неверных меня ждет место на небесах, что сам Господь после смерти меня встретит, похлопает по плечу и скажет, что я хорошо поработал. Думаю, это полная чушь.

– Так зачем ты это делаешь?

– Потому что кто-то должен. – Магнус пожал плечами. – Это вопрос большего добра.

– А, конечно, знаменитое большее добро. Говорят, кто-то его даже видел, оно лежало под горой трупов и жалобно стонало. Я так думаю, что каждого, кто делает что-то для большего добра, надо немедленно убивать. Для меньшего зла.

– Само собой, потому что только у тебя монополия на истину, только ты знаешь, что самое лучшее. – Этот разговор все больше мучил Магнуса, в основном потому, что в своей голове он прокручивал его уже месяцы. – Я вот думаю, что часть людей видят мир таким, каков он есть. Они прекрасно живут, но никогда не идут вперед, ничего не меняют. А другие видят мир таким, каким он должен быть, но совершено игнорируют действительность, а это еще хуже. Но мы, я и Аурелиус, мы видим настоящий мир, видим его несовершенство и видим решение. Кем бы мы были, если б не попробовали все исправить?

– Это никакое не решение. Вы просто пытаетесь вернуть старые добрые времена, не задумываясь над тем, действительно ли они были такими уж добрыми.

– Ты и сам не веришь в этот аргумент. Взгляни на последние сто лет и на тысячелетие перед ними. Объединенная Империя была безопаснее во всех отношениях. Никаких постоянных войн, великие строительные проекты, торговля, меньше голодных катастроф. Это было объективно лучше.

– Почему же тогда Империя пала?

– Чума…

– Чума пришла после трех десятилетий непрерывной гражданской войны! – В голос Натаниэля вернулась страсть. – Войны, которая уже успела послать весь мир на дно. Потому что когда тонет что-то настолько большое, то тянет за собой весь мир. И теперь, вместо того, чтоб поискать новую дорогу, вы пытаетесь утопить мир в крови, чтобы вернуть решение, которое уже раз не помогло.

Магнус услышал уже достаточно. Он встал и направился в сторону двери. Поднял было руку, чтоб постучать, когда услышал голос. Слабый, неуверенный и полный отчаяния. Голос, которого никогда не слышал из уст своего друга.

– Не… Не уходи. Я… Уже давно не разговаривал с другим человеком.

Магнус обернулся. Увидел испуганное, смущенное выражение лица. Минуту они стояли так, глядя друг на друга, а потом Великан вернулся на свое место напротив Князя.

– Этот самый Род исключительно подозрительный тип, – начал он сперва неуверенно. – Такое впечатление, что все, что он говорит и делает, просто кричит: «Я подонок и предам тебя рано или поздно».

– И у меня было такое же ощущение. И к тому же еще два меча. Кто пользуется двумя мечами?

– Никто в своем уме. Это напоминает мне одну байку, что я слышал, когда был Номадом…

Они говорили много часов. В какой-то момент послали за едой и вином. Вспоминали былые времена и поднимали тосты за давно погибших товарищей. И на какое-то время их мир вновь стал нормальным. А потом Магнус встал и вернулся к своим обязанностям. А Натаниэль остался один, в темноте.