Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть четвертая - Вера Камша Страница 5

Серые, уже отнюдь не ровные прямоугольники вражеской пехоты начали пятиться, а из балок за их спинами выметнулась «горная» кавалерия. Довольно-таки посредственная, и уж точно не ровня «вороным», что Шарли тут же и доказал. Наглую попытку просочиться между центром и правым крылом и пройтись по тылам бергерских батальонов Себастьен отбил роскошным встречным ударом, чем привел и так вовсю грызущих удила алатов в завистливое бешенство.

– Ждите, – отрезал Савиньяк в ответ на достойный Катершванца намек.

– Мы-то ждем, – скривился Карои и кивнул на соседа, – а вот Робер может не понять. Он, между прочим, на войну спешил, ну и где та война?

– Ничего, – проявил смирение материн приемыш, – я подожду.

– И правильно сделаете, – поспешил на помощь начальству Хеллинген. – Алатская конница – наш главный козырь. Мы очень надеемся, что дриксы ни о чем не догадываются. Господин Эпинэ, вы не представляете, как тщательно мы скрываем присутствие витязей!

– Вот-вот, – подхватил предводитель означенных витязей. – На марше прятали под какими-то тряпками, у Доннервальда так разместили, что флюгеров и тех не разглядели…

– Это было необходимо.

– Это было скучно!

– Карои, вы же воин, вы должны понять…

– Нет уж, это вы должны понять, что я воин…

– Я понимаю, но с вашей стороны…

– Мой маршал, – прервал перепалку подбежавший Сэц-Пуэн. – Рединг докладывает: вернулись двое из людей Уилера. Кроме того, Редингу…

– Погоди, не так быстро!

Как же в последние месяцы Эмиль возненавидел все эти «кроме того», «почти как мы и предполагали», «приходится незначительно изменить»… Эдакие серенькие обертки для черных гадостей, думаешь – безвкусно, а внутри – отрава: в лучшем случае наизнанку вывернет, и хорошо, если только тебя.

– Хеллинген, Гашпар, – Эмиль сдвинул шляпу на самые глаза, – продолжайте в том же духе, я скоро вернусь. Робер, не давай этим орлам себя запугать, у нас все в полном порядке.

Он не соврал, все в самом деле оказалось в порядке! «Фульгаты» всего-навсего привезли записку, которую мог накарябать лишь по уши занятый Рокэ. «Ждешь неожиданностей? – значилось на заляпанном, очень похоже, сразу и кровью, и шадди листке. – Правильно. Смотришь на левый фланг? Тоже правильно, но мало. У меня тут весело, и веселиться нам, похоже, вместе. До встречи или до вечера. Радуйся!»

– Ну, спасибо! – пробормотал Савиньяк, испытывая жгучее желание кому-нибудь врезать за оказавшийся пустышкой страх. Ближе всего была свита: обормоты таращились на командующего, похоже, забыв не только о сражении, но и о морозе. Командующего это, может, и повеселило бы… в другой день.

– Желаете знать, не поступило ли каких указаний? – Эмиль оскалился, чувствуя себя слегка Лионелем. – Поступило. Ждать неприятностей.

Свита глубокомысленно заморгала и зашмыгала покрасневшими носами, потом кто-то пушечно чихнул.

– Будьте здоровы, – нежно пожелал Савиньяк, берясь за трубу. Расшалившийся ветерок отогнал пока еще легонькую пороховую дымку, благодарные снега тут же вспыхнули разноцветными блестками, будто напомнили, что праздник. «Ждешь неожиданностей? Правильно…» Нет бы написать, откуда! Слева, где стоит Ариго, это само собой, а еще? В центре? Со стороны реки?

Происходящее на некстати рассиявшемся поле видимых угроз не сулило и срочного вмешательства не требовало. И Ариго, и Фажетти с Райнштайнером с делами справлялись и высокое начальство не беспокоили, стой на кургане да радуйся, то есть жди неприятностей! Да ждет он, ждет! То, что затевается какая-то пакость, и кашеварам ясно, вот отсутствие оной со стороны Гетца будет глупостью, а предводитель «уларов» ^[2] отнюдь не глупец.

– Господа, ваше мнение?

– Всё, как мы и думали.

– Да, пока ничего неожиданного.

– Именно, что «пока».

– То, что видно, и понимать нечего, – Карои сощурился, напомнив вредину Ли. – Горные красавцы собираются взяться за вас всерьез. Атаки начинаются сразу и в центре, и на обоих флангах, а мы тут грустим. Ведь грустим, а, Робер?

– Хотел бы я знать, – Эпинэ пропустил подначку мимо ушей, – у них там бесноватые или все-таки нет? При пусть и небольшом численном превосходстве и равной выучке бесноватость – козырь очень весомый.

– Сам об этом думаю, – не стал темнить Савиньяк. – Сходиться в бою с большой оравой этих тварей мне еще не приходилось. Как оно?

– Мерзко. Жаль, буераки позволяют дриксам накапливаться для атаки так близко. Артиллерия их не достает, а мушкетным огнем, даже сильным, бесноватых удержать трудно.

– Я слышал, на Кольце летом-осенью ты их бил очень прилично, а ведь данарии, когда дорываются до ближнего боя, себя не щадят.

– Данарии прежде всерьез не воевали. Предел этой сволочи – заштатные гарнизоны, а горники пороха нанюхались вдосталь. Помнишь Ежевичную?

Ежевичную Эмиль помнил просто отлично. Вскоре после схватки над заросшей ползучими колючками речонкой Ро… теньент Эпинэ убыл в двухмесячный отпуск. Вернулся сегодня, почти через восемь лет. Мать за него переживала и по-своему была права, только нынешний Иноходец смотрит на сражение не как теньент, капитан, да хоть бы и полковник. У нынешнего Робера генеральский взгляд, он понимает, что происходит, почему и зачем.

– Хорошо, что ты вернулся… Во всех смыслах.

– Спасибо.

После таких признаний либо пьют, либо замолкают. Они и замолчали, глядя на ворочающуюся в снегах драку.