Империя Гройлеров - Александр Аннин Страница 5

По золотисто-палевой шкуре мистера Гройля от удовольствия прокатилась волна мурашек. И только при последнем слове – «мех» – Старший Канцеляр все-таки поежился – уже не от удовольствия, а … от страха. Дерзко сказано, это верно. Однако не слишком ли дерзко?

Мех носили главные враги всех гройлеров (да и кур с петухами, кстати сказать): крысы, хорьки, опоссумы… Все те хищные зубастики, что объединились на соседнем острове под властью Великого Хоря – самого отвратительного и грозного тирана на всем белом свете. Надо полагать, Великому Хорю, конечно же, доложили содержание гимна Империи Гройлеров, но пока что «директатор» Княжества Хищных Зубастиков дипломатично молчал, не присылал ноту протеста.

А куры и петухи, о непримиримой вражде с которыми вещали бесчисленные плакаты по всей Империи? Об истреблении которых пелось в гимне, проповедовалось на школьных уроках?

Их государство, как уже говорилось, раскинулось на том же острове, что и Империя Гройлеров, а естественной границей между странами был горный хребет, рассекший клочок земли посреди моря на две неравные половины (большая часть, разумеется, принадлежала гройлерам). Для клонов-мутантов, по большому счету, куриный род был врагом идейным. Потому что именно близкие по своему происхождению создания склонны почему-то соперничать друг с другом вплоть до ненависти.

Впрочем, куры – существа безобидные и миролюбивые, они реально никогда не причиняли вреда Империи Гройлеров. И не угрожали ничем. Щиплют себе травку, клюют по зернышку пшено, а по праздникам – червячков, и тем сыты бывают. На мировое господство уж никак не претендуют, это мистеру Гройлю следовало бы признать хотя бы наедине с самим собой.

Куростан был необходимым и, скажем честно, придуманным врагом гройлерной империи, потому что образ жизни обитателей страны вольных кур и петухов ну просто ни в какую не подходил для гройлеров, шел вразрез с истинными гройлерными ценностями.

В Куростане петушки и курочки влюблялись и женились, потом носились со своими яйцами, уложенными в писаные торбы, высиживали их, выводили курят и чинно гуляли всем своим выводком, раскланиваясь с соседями. И при этом прославляли семейные традиции как самое главное в жизни. Вот она, реальная угроза для монолитной Империи Гройлеров со стороны своевольного Куростана! Недаром имперские средства массовой информации уничижительно именовали противных соседей «чикен-фри». На слух звучало обидно, однако мало кто в Империи Гройлеров понимал, что чикен-фри – это свободные куры и петушки, выросшие под открытым небом, в родной семье, а не в инкубаторе, и живущие посреди буйной природы возле кормушек с золотистым пшеном.

Этот образ жизни соседей тщательно скрывался от населения Империи Гройлеров, ибо исходила от такого примера немалая угроза гудронному городу.

И в чем же, скажите на милость, заключалась эта угроза?

Да вот в чем. А вдруг кое-кто из скудоумных гройлеров окажется не таким уж скудоумным? Возьмет да и начнет задумываться о смысле жизни, о (страшно сказать!) взаимной любви и заботе о детях? О цветастых перьевых нарядах, моде, красоте? Вдруг кто-то захочет щипать траву, «клевать клевер» да зернышки вместо ежедневных инъекций антибиотиков и жирообразующих порошков?

Ну, один – это еще пустяки, свернуть ему шею хромированной цапалкой – и дело с концом. И хорь с ним… А если массово? Тогда это будет конец империи, торжество чиккенов и… и просто – курам на смех! И еще. Вот возьмут эти пернатые да и поддержат бунтарей пшеном! Или каким-то образом десантируются в империю гройлеров, наглядно демонстрируя свой, куриный, образ жизни? Впрочем, этому не бывать – ведь тупая, а, значит, самая главная сила – мускульно-жировая – на стороне гройлеров. И так будет всегда!

Мистер Гройль вновь самодовольно оглядел себя в зеркале трюмо. Он стоял в чем мать… то есть, конечно же, не мать, откуда у гройлера может взяться мать или отец? Стоял мистер Гройль, в чем инкубатор родил. Его мать, как у всех гройлеров – это уютная, теплая и просторная колба, а отец – «живой» поток биологических лучей.

И наряд мистера Гройля, как и всего его народа – единственно прекрасный в мире, потому что – откровенный, честный, без лицемерия. И – одинаковый для всех, унифицированный. Юнисекс, так сказать. Голая шкура, лоснящаяся от жира и благовоний – вот естественный и самый подходящий облик для всех без исключения гройлеров. А в будущем – и не только для гройлеров! Да-да, гройлерный порядок – это наивысшее благо для всех, хотя почему-то все этого никак не хотят понять по недалекости своей…

И никаких вам, гр-раждане, половых признаков – ни первичных, ни вторичных. Так что стесняться своей наготы гройлеру незачем. У гройлеров нет мужского и женского рода, они бесполые. Они – само совершенство. Потому-то никто из подрастающего поколения гройлеров и ведать не ведает о чувствах, которые лишь отвлекают от непрерывного производства гудрона и накопления веса тушки! Таких вредоносных чувствах, как любовь, забота о детях, милосердие. И даже – дружба, ибо на какой основе могут возникнуть приятельские отношения между совершено одинаковыми, тиражированными в инкубаторе особями, а? Ну-ка, скажите на милость!

«Именно мы, гройлеры, осуществили вековую мечту: стерли различия между полами, исключили из жизни дискриминацию и предпочтения по видовому и гендерному признаку. Это пускай себе старомодные петухи галантно ухаживают за курочками, сохнут от любви, в буквальном смысле худеют и теряют в весе. А мы будем толстеть и набираться сил!» – внушал себе мистер Гройль идею величия своей миссии.

И он загнусавил с хрипотцой, подхватывая гимн: