Паутина - Джон Уиндем Страница 5

Одной этой способности должно быть достаточно, чтобы уяснить, что пришло наконец время, когда больше нельзя вести себя подобно безответственным сорванцам, пускающим фейерверк в переполненном зале. Это всегда было неумно, а теперь стало слишком опасно.

И мы обладаем уже знаниями и средствами, чтобы создать общество, не зараженное безумием, с продуманным общественным устройством. Мы можем приспосабливать большую часть природы к нашим нуждам, а если это потребуется, и сами способны органично вписаться в окружающую среду.

Теперь мы умеем, если того захотим, жить, не разрушая природу, не вступая с ней в конфликт, не пожирая ее, подобно паразиту, а находясь в созвучии с ней, вступая в симбиоз с ее могучими силами: управлять ими, причем не только отбирая часть этих сил, но и наделяя их долей своих. Настало время, когда мы можем – должны, если надеемся выжить, – отказаться от существования с беспечностью животных и взять свою судьбу в собственные руки. Если же мы убоимся стать подобными богам, то погибнем…

Вот в чем заключается цель нашей экспедиции. Мы не собираемся бежать от действительности, как пыталась повернуть дело пресса. Мы отправляемся в путь не для того, чтобы найти страну забвения, обрести рай на земле или отыскать свою Утопию. Наша экспедиция – крохотное семя великого начинания.

И вам выпало на долю высадить в землю его в почву прекрасного нового мира.

А потом возделывать землю, защищая всходы от сорняков, чтобы урожай вырос сильным, не зараженным, чтобы им можно было прокормить общество новое, освобожденное от предрассудков, очищенное от слепой веры и невежества, избавленное наконец от жестокости и нищеты, от века сводивших на нет все лучшие начинания человечества…

Было сказано еще много, лорд Фоксфилд использовал не одну метафору, и не всегда ему хватало умения закруглить проступающие по ходу развития речи углы, но суть была ясна: для постройки здорового общества есть знания и средства; в наших силах воспользоваться ими; а теперь – вперед, и да сопутствует вам удача!

Но так или иначе, это был великий день для его светлости. Ему пришлось изрядно раскошелиться, чтобы этот день наступил, и предвиделись еще немалые расходы, поэтому его выслушали со вниманием.

Осталась цветная фотография нашего отряда на палубе «Сюзанны Дингли», где мы все собрались на следующий день перед самым отплытием. Нас – тридцать восемь человек (еще двое отказались ехать, якобы неожиданно заболев).

Сторонний наблюдатель не распознал бы в запечатленных на этом снимке Отцов (и Матерей) Основателей новой эры. Но что поделаешь? Очень многим удается выглядеть неприметно, пока они не создадут о себе особого впечатления.

И нам, если бы судьба позволила, удалось бы заявить о себе, по крайней мере некоторым из нас…

Доминирует на снимке, конечно же, миссис Бринкли. Может быть, ее фигуру дополнительно выделяет из общего ряда набитая дорожная сумка из шотландки японского производства, зажатая в руках, но даже и без этого полная добродушная фигура женщины в окружении детей мал-мала меньше привлекла бы внимание. И если в отношении намерений и мотивов действий остальных можно еще сомневаться, то тут все было ясно: Дебора Бринкли хочет иметь еще детей и с радостью будет приумножать население острова Танакуатуа или любого другого места на земле, куда ее прибьют волны будущей жизни. Именно эта уверенность в цели, подкрепленная решительной фигурой мужа, стоящего подле, – выносливого и умелого фермера, – делает запечатленный на снимке образ самым привлекательным и внушающим доверия.

Выделяется и Алисия Харди, которая серьезно беседует о чем-то с одним из детей Бринкли.

Но, вне сомнения, Мэрилин Слейт (миссис Слейт) думает, что именно она – центр всеобщего внимания. Одетая в совершенно неподходящее случаю выходное платье, изогнувшись, как манекенщица из журнала мод, сияя улыбкой во весь рот, она сама избрала себя царицей на время плавания «Сюзанны Дингли» к месту назначения. Подле нее стоит Хорас Тапл, чье пухлое лицо херувима сияет над кричаще яркой пляжной майкой, которую он уже успел натянуть. Трудно отыскать более подходящего на завсегдатая пирушек и вечеринок человека, каким был Тапл. И по сей день я недоумеваю, как эта парочка попала под крыло Уолтера. Сам Хорас тоже, по всей видимости, задумался об этом вскоре после отплытия, так как в Панаме решил покинуть корабль и отправиться обратно домой. Поразительно, как мудро может вести себя глупец.

Невысокий мужчина в первом ряду, который нахмурившись глядит в камеру из-под козырька кепки, – это Джо Шатлшо, обладатель полезной профессии столяра. Но с первого взгляда видно, что он прирожденный забияка; а рядом с ним стоит Диана, жена-терпеливица, что тоже сразу заметно. По другую руку от нее – медсестра Дженнифер Феллинг, тонкостью своих черт контрастирующая с окружающими, как полотно Дерена среди множества Матиссов.

Вторая Дженнифер, Дидз, погружена в спокойное раздумье.

Конечно, есть на снимке и Уолтер Тирри. Он держится несколько особняком от всех нас. Может быть, благодаря усилиям ретушера или из-за падающего под особым углом света его лицо обрело точеные черты, чего я прежде не замечал. Еще он как-то неуловимо излучает дух лидерства, глядя в камеру с вызовом и решительностью.

На губах инженера Джейми Макингоу, стоящего с правого края, играет легкая усмешка, но трудно сказать, что ее вызвало – вид ли Уолтера, сама ли съемка в памятный момент или одному ему ведомые мысли.

Рядом с ним – Камилла Коуджент. Она размышляет о чем-то своем, не обращая внимания ни на камеру, ни на особые обстоятельства съемки: среди нас, но не с нами.

Я, Арнольд Делгранж, – с противоположного края от нее, повернулся в профиль. С затуманенным взором и восхищенным выражением лица я выгляжу немного не от мира сего. Надо признаться, тогда я действительно витал в облаках. Даже теперь я порой ощущаю отблески былого восторга. Если ноги остальных членов нашего отряда твердо стоят на стальной обшивке палубы «Сюзанны Дингли», то мои явно попирают эпические доски нового «Арго». Под моими спутниками неприветливо плещутся воды Темзы в нефтяных разводах, но перед моим взором золотятся под солнцем лазоревые волны Эгейского моря. Я отправляюсь в путь, чтобы наполнить плотью свои видения, чтобы увидеть новое начало великих времен, чтобы внести посильный вклад в осуществление завета:

Грядущим дням завещан, Как небу свет зари, Афин великих светоч.

Его сиянья вечность Ты в силах возродить.

В тот момент я видел и больше – новый далекий архипелаг, где воспламеняется все несбывшиеся надежды, целый утерянный мир, чтобы, подобно Фениксу, возродиться вновь…

Увы, как песни сирен были сладки!

Так мы все стоим. Том Коннинг, Джереми Брэндон, Дэвид Кэмп и остальные. Самые разные по складу характера и по роду занятий.

На этот снимок грустно смотреть. Может быть, мы и не похожи на созвездие талантов, но все полны больших ожиданий. А собравшая нас вместе идея была гораздо значительнее нас всех, вместе взятых. Что ж, думаю, к ней еще вернутся. Люди тысячелетиями отправляются в путь в надежде обрести свободу. Да, новая попытка будет предпринята, и от души надеюсь, что нашим преемникам будет сопутствовать удача, а рок отстанет и не будет преследовать их.