Дозвониться до Девы - Виталий Самуров Страница 5

Вечер, в понимании Сашки, обычно начинался где-то часов в девять. Как у любой уважающей себя “совы”.

Сашка сиял. Ввалившись ко мне в “офис”, он плюхнулся в потёртое кресло и засиял ещё сильнее.

– Чего такой довольный? – спросил я. – Новости весёлые попались?

– Ага! – ответил Сашка. – Опять, говорят, типа Плесецк был.

– Да уж, – улыбнулся я. – И снова спутник серии “Космос”. А также корабль серии “Океан” и трактор серии “Поле”.

– Ха-ха, точно! Ну, а, собственно, вот что!

С этими словами Сашка вытащил из рюкзака уже знакомую мне железяку. Железяка была протёрта от пыли, её провод питания оканчивался новеньким штепселем и, вообще, она выглядела угрожающе-работоспособной.

– Не поверишь, – сказал Сашка.

– Ни за что! – согласился я.

– Поломка была пустячная. Внутренний пробой высоковольтного трансформатора, из-за этого накрылся мощный полевой транзистор. В общем, починил.

Сашка поставил коробку лазера на стол и воткнул провод в розетку. Щёлкнул тумблером. В тишине комнаты повис тихий свист высокочастотного преобразователя высокого напряжения. На стене появилось ярчайшее пятно красного цвета.

– Ого! – воскликнул я. – Впечатляет!

И таки впечатляло. Подобной яркости лазерных устройств я ещё не видел. Продающиеся в барахольных магазинчиках китайские указки походили на этот агрегат примерно также как “Москвич-412” походил на пятисотсильный “Ламборджини”.

– А что будет, если приделать объектив? – озвучил я висевший в воздухе вопрос.

– Во-о-от! – оживился Сашка. – Именно! Насколько я понял, рабочий отрезок этого лазера близок к рабочему отрезку советских “зеркалок”, так что, если резьба подойдёт, то может, даже и заработает как надо.

– Давай, вот только надо фотик откопать.

Откопать – это был правильный термин для обозначения того, чем я занимался. Примерно через десять минут старый зеркальный фотоаппарат “Зенит-Е” откопался из глубин кладовки, где он был похоронен под многочисленными наслоениями культурных слоёв “эпохи неодноразового вещизма”. Фотоаппарат был оснащён объективом “Гелиос-44–2” с фокусным расстоянием пятьдесят восемь миллиметров и относительным отверстием один к двум.

Ковыряясь в кладовке, я неожиданно вспомнил, что рабочий отрезок объектива – это расстояние от опорной поверхности кольца, к которому прикручен объектив, до плоскости фотоплёнки. Или, в случае с нашим волшебным лазерным кирпичом, до резонаторного зеркала лазера.

В результате оказалось, что и рабочий отрезок оптической системы лазера и резьба на его кольце были словно в аккурат срисованы с патриарха советской полупрофессиональной фотографии. Как будто взаимозаменяемость оптики была предусмотрена конструктивно. А кто его знает, может, так оно и было.

Прикрутить объектив к лазеру было делом пятнадцати секунд. Убедившись, что диафрагма объектива полностью открыта, я поставил коробку на стол, объективом к стене.

– Заводи! – сказал я.

Сашка щёлкнул тумблером. Яркое световое пятно красного цвета превратилось в ослепительнейшую рубиновую точку. Я даже испугался, что обоям на стене сейчас придёт крышка. Но дыма, вроде, не было.

– Надо попробовать пофокусировать объектив, – сказал Саня, – чтобы добиться идеальной точки. Вот только слепит так, что ничего тут непонятно.

Меня осенило гениальной идеей:

– Секунду! – сказал я и метнулся в кладовку, по совместительству микро-мастерскую. Вернулся я оттуда, держа в руках защитную маску с тёмным стеклом, для электросварки.

– Ты что, прямо в квартире варишь? – удивился Сашка.

– Нет, конечно, только в гараже. Уже не помню, зачем маску принёс. Но вот и пригодилась.

Я надел маску. Ослепительнейшая точка превратилась в красное пятнышко тусклого света.

– Попробуй медленно покрутить фокус, – сказал я.

Пятнышко стало меняться, уменьшаясь в размере и увеличиваясь в яркости.

– Стоп! Крути назад.

После нескольких итераций мы добились появления наиболее резкой точки.

– Смотри, – сказал Сашка. – На шкале объектива фокус примерно один метр, что близко к реальности. То есть рабочие отрезки совпадают.

– Похоже, что совпадают. Как советские макароны совпадали с патронами старого “калашникова” по диаметру, – согласился я, не отрывая взгляда от точки на стене.

Монохромность спектра и когерентность светового пучка завораживали, световая точка казалась материальной сущностью, возникшей на поверхности стены и излучающей пугающее количество энергии.

Сашка посмотрел в окно. За стеклом стояла темень сентября, период светлых ночей давно закончился.

– А давай проверим железяку на дальность? – хитро улыбнулся Сашка. – Откроем окно и посветим. Скажем, вон на ту строящуюся многоэтажку.

Я подошёл к окну. До тёмной громады жилищно-коммунального долгостроя было метров триста.

– А давай!

Выключив свет в квартире, мы открыли окно. В квартиру ворвался холодный вечерний ветер, принёсший с собой запах мокрой опавшей листвы. Выставив на шкале фокусировки объектива “бесконечность”, мы установили кирпич лазера на подоконнике. Пользуясь тонкими книжками как подставками, приблизительным образом прицелили устройство.

– Заводи! – снова сказал я, и Сашка щёлкнул тумблером. Ничего не произошло.

– Опять сгорел, что ли? – разочарованно спросил я. Аналитическая Сашкина голова первая сообразила, что к чему. Присев на корточки, Сашка наклонился к коробке лазера и посмотрел вдоль его оптической оси.