Кремль 2222. Замоскворечье - Максим Хорсун Страница 5

– Мы боремся с биороботами со времен Последней Войны, – проговорил воевода. – И знания, которые мы добыли кровью, говорят, что для этих гадов все живое – мясо, и что с мясом они не договариваются.

Лан продолжал напряженно слушать. Он пока не понимал, к чему клонит воевода; Светозар, судя по его скучной физиономии – тоже.

– Военный Приказ заинтересовался, как это люди и биороботы смогли договориться, – продолжил воевода. – Скорее всего, ты не увидел всей подоплеки происходящего в Новоарбатовке. Что, в принципе, не удивительно и не зазорно, ведь перед тобой стояла задача выжить.

«Выжить, добраться до Арбата, выполнить задание и вернуться в Кремль», – дополнил мысленно Лан. Он с нетерпением ждал, когда воевода закончит вступительную часть и перейдет к сути. Зачем Военный Приказ вспомнил о Новоарбатовке? Причем – именно сейчас? Безусловно, эту обитель порока не мешало бы выжечь каленым железом из тела Москвы, но Лан подозревал, что перед Кремлем на данный момент стоят более своевременные задачи.

Воевода посмотрел на разведчика:

– Ворон, расскажи, что ты узнал.

Темноглазый воин с бородкой, обильно посеребренной ранней сединой, прочистил горло.

– Ходит молва о неких нейромантах, – прошелестел его сухой голос. – Нет точных сведений, кто они: может – люди со случайно проявившимися особыми способностями, а может – выведенные для Последней Войны мутанты. Говорят, что нейроманты способны силой мысли управлять биороботами.

Сотник Ждан покачал головой, а потом сказал, поджав губы:

– Прости, друг. Но сдается мне, что все это – сказки новых людей и полудиких трупоедов. Когда они смотрят из укрытия на идущего мимо голодного био, им очень хочется верить, что в мире существует сила, способная справиться с этой мощью. Какой-нибудь дух или волшебник.

– Лично я нейромантов не встречал, хотя, кажется, провел среди руин больше времени, чем в Кремле, – признался разведчик. – Но я знаю, что о нейромантах слышали в не связанных друг с другом племенах и общинах. Мои осведомители уверены, что такие существа – не выдумка. И я тоже полагаю, что это правда.

Лан и Светозар удивленно переглянулись.

– Мы с Князем пораскинули мозгами, и у нас появилась мысль, что Новоарбатовку может опекать один из этих нейромантов, – сказал тогда воевода. – Вот мы и прикинули, что в целях безопасности Кремля было бы уместно склонить такого мутанта к сотрудничеству. Хотя бы для того, чтобы он просто держал био подальше от наших стен.

На мгновение повисло молчание.

– Для начала Военный Приказ хочет узнать о нейромантах как можно больше: кто они такие, с чем их едят, за кого они вообще в этой ежедневной войне за жизнь… и чем можно их заинтересовать, – воевода многозначительно понизил голос и потер пальцами, собранными в щепоть. – Ближайший нейромант находится предположительно вот здесь, – он ткнул ногтем в карту. – Мы хотим внедрить в Новоарбатовку наших людей, чтобы они проверили на месте, что сказки, а что – правда. Заодно раздобыли о поселении больше сведений. Соседи как-никак… К тому же – вся шваль из ближайших районов расслабляется именно там, поэтому полезно было бы заиметь в Новоарбатовке глаза и уши. Лан, Светозар… – воевода поглядел на молодых дружинников. – Для вас есть не совсем обычное, но очень опасное и совершенно секретное задание. Готовы ли вы за него взяться?

– Так точно! – в один голос выпалили братья, хотя до сих пор они смутно представляли, в чем может заключаться их миссия. Светозар даже привстал, едва не опрокинув стул.

Не было ни тени сомнений. Скажут в бой – значит в бой. Скажут в пекло – значит в пекло. Лишь легкий холодок под ложечкой напоминал Лану, что он – все-таки живой человек, а не боевая машина.

– Разрешите высказаться… – Лан тоже поднялся, словно школяр, отвечающий на вопрос учителя. – В Новоарбатовке меня узнают, и я сразу же окажусь на Арене. Профессор не упустит шанса поквитаться со мной, и будь я проклят, если он не сделает из этого представление, на которое завлечет сотни зрителей.

– Да, – воевода кивнул. – Мы и рассчитываем, что Профессор захочет поиграть с тобой, как кошка с мышкой. Вряд ли кто-то заподозрит, что на Арене ты оказался с умыслом.

– Ну, тогда… – озадаченный Лан снова сел. – Я пока не совсем понимаю.

Воевода погладил ладонью карту. Бумага съехала в сторону, фотограмм девиц под ней не оказалось.

– Давайте по порядку, – он перевел взгляд на сотника Ждана. – Двое твоих парней собираются наделать глупостей: уйти в самоволку, чтобы найти пропавшее посольство Саввы.

– Так точно, – подтвердил сотник. – Денис и его друг – Мстислав. Денис с утра пороги Князя обивал. Насколько мне известно, Князь не согласился отпустить сына Саввы за ворота крепости.

– Пока нет, – сказал воевода. – Но завтра Князь переменит свое решение, таков наш план. Для сопровождения Дениса на первом этапе пути мы выделим… скажем… полсотни воинов на фенакодусах.

Сотник задумчиво потер бороду и кивнул.

– В составе этой полусотни будут Лан и Светозар, – продолжил воевода. – На обратном пути они отделятся от основной группы: погонятся за отрядом мародеров, который им якобы случайно встретится на дороге. Клан Кривых Шрамов готов оказать нам услугу в обмен на солонину и черный порох. Они возьмут братьев, так сказать, в плен… – воевода на миг замолчал, давая остальным четко осознать каждую фразу. – А затем продадут на Арену.

– Кривые Шрамы уже долгое время тайно сотрудничают с Кремлем, – вставил Ворон. – Среди них – много моих информаторов. Шрамы – это негодяи, но, как говорится, это наши негодяи. Благодаря муке и солонине, которой мы с ними расплачиваемся за сведения и самую разную помощь, Шрамы переживают зимы, не прибегая к людоедству. Им можно верить. В этом мире не каждому посчастливилось родиться за кремлевской стеной, – добавил разведчик весомо.

– Старшим в вашей паре назначается Светозар, – продолжил, глядя на братьев, воевода. – Ваша задача – обнаружить нейроманта и по возможности – завербовать его. Если нейромант на контакт не пойдет, то можете особенно с ним не церемониться: кляп в рот, мешок на голову. За частоколом Новоарбатовки вас будут ждать разведчики, они обеспечат вам отход. Повторяю, – воевода упер кулаки в стол и наклонился в сторону братьев, – вы будете не одни, и если что-то пойдет не так, Ворон и его ребята не оставят вас в беде.

Лан откинулся на спинку стула. Перед его внутренним взором мелькали картинки одна другой краше: трепет листвы хищной растительности, почувствовавшей теплокровных; почти непроходимые, погребенные под грудами бетонных обломков улицы; серые, тронутые гнилью рожи мертвяков из свежего ночного кошмара; забрызганный кровью песок Арены и беснующиеся на трибунах зрители; силуэт Мары, соткавшийся из теней, у противоположного входа на ристалище…

Арена звала его. Арена не позволяла о ней забыть. Он был должен Арене последний бой. Арена превратилась в злобного божка, черпающего силу благодаря ежедневным кровавым жертвам. И этот притаившийся в районе Нового Арбата божок диктовал ему свою волю.