Египетский манускрипт - Борис Батыршин Страница 5
Египетский манускрипт - Борис Батыршин читать онлайн бесплатно
– Так кто же это был? Я так и не понял, – в который уже раз переспросил гимназист. – Чтобы сторожа при лечебнице – и с револьверами? И потом, вы же не сделали ничего дурного, только спросили?
– Так то-то и оно! – кивнул Яша. – Я даже и спросить-то толком не успел – швейцар, который мне дверь открыл, скривился, будто лимон куснул, велел подождать – а сам рожи мне корчит и глазами эдак испуганно вращает. А двое типов, что сидели в швейцарской – здоровые такие и одеты прилично, при тросточках, – дождались, когда швейцар в сторонку отойдет, и кинулись на меня. И молча, даже имени не спросили! Спасибо швейцару – как он принялся мне знаки подавать, так я сразу насторожился и бочком-бочком, к окну; оно как раз было открыто по случаю жары. Нырнул в окно рыбкой, покатился по мостовой – и давай бог ноги!
– Это четыре дня назад было? – уточнил Николка. – И что же вы, в участок так и не сходили?
Яков поморщился:
– Ну что вы, пан гимназист, какой еще участок… меня же там перво-наперво спросят: «Что это тебе, щучий сын, в лечебнице понадобилось?» А Олег Иванович хотел, чтобы я насчет доцента по-тихому все разузнал. А раз по-тихому – то на кой ляд мне полицию вмешивать?
– Так опасно! – Николка никак не мог понять, как можно отказаться от помощи полиции. – Они же могли убить вас, Яков! Двое, с револьверами… а вдруг отыщут вас и нападут?
Яша усмехнулся:
– Пусть попробуют – ноги сотрут меня искать! Я ведь отсиделся – и опять к лечебнице пришел, только уже по-тихому. И проследил за этими типами, которые с револьверами. Оказалось – это приказчики торгового дома Веллинга – ну, у них еще на Кузнецком торговля модными тканями. А приставлены они к клинике по просьбе управителя, британского подданного. Он, я так думаю, и платит за лечение Евсеина. Только никакие то не приказчики. Хитровцы [7], к гадалке не ходи.
Он помолчал.
– И еще: у Веллинга два дня назад остановился какой-то приезжий иностранец. Я тамошних мальчишек расспросил, а потом и сам его увидел – голову даю на отсечение, это и есть тот самый бельгиец, что после дела с Евсеиным из Москвы сбежал! Описание из полицейского протокола точь-в-точь совпадает, а особо шрам – большой такой, поперек правой брови. Это точно Ван дер Стрейкер и есть. И я сам видел, как бельгиец этот типов из клиники допрашивал. Те, даром что здоровенные лбы, стояли перед ним понурившись, – а Стрейкер хрясь одного в зубы, да со всего замаху! А лоб только утерся да и пошел себе с битой харей. Но только он не просто так пошел – я за этой парочкой потом весь день таскался. Они, пан гимназист, нацелились сюда, на Гороховскую, точно говорю! Это я про них спрашивал – не было ли кого подозрительного? Наверняка бельгиец что-то об Евсеине знает; и недаром Олег Иванович интересуется насчет пропавшего доцента. Этот бельгийский прохвост теперь ваш дом в покое нипочем не оставит. Я, когда шел сюда, заметил возле дома одного – на студента похож. Он за домом и следит; а те мордовороты ждут где-нибудь рядом, в укромном местечке. Так что вы бы, пан Никол, поосторожнее…
– Ясно. – Николка встал и решительно одернул гимназическую рубаху. – Знаете что, Яков, посидите здесь минутку. Я зайду домой, возьму кое-что – и посмотрим на вашего шпика…
Из путевых записок О. И. Семенова
На другой день с утра паломники принялись собираться на пароход. К подворью подали подводы (платформы, как их именуют в Одессе), нанятые монахами; с паломников исправно брали деньги за транспорт. Одесские мастера извозного промысла, биндюжники, заслуживают особого интереса – они будто сошли со страниц «Одесских рассказов» Бабеля и из песен Утесова… Или о биндюжниках пел только Бернес?.. Впрочем, не так уж и важно.
Итак, отслужив напутственный молебен в церкви подворья, монахи проводили паломников в путь. Среди тех, что победнее, ходили тревожные разговоры – оказывается, многие не получили назад паспортов.
В «Наставлении Палестинского общества» подробно перечислялись сборы: за гербовые марки, за бланк паспорта, за визу турецкого консула, за регистрацию вида в полиции, за бланки прошений. А в конце перечня говорилось, что, даже понеся все эти хлопоты и расходы, паломник «может все-таки не получить заграничного паспорта и возвратиться обратно на родину, не посетив св. мест». Россия есть Россия – некоторые вещи остаются неизменными, несмотря на любые революции…
Итак, за номер заплачено (монахам ничуть не меньше, чем в обычной гостинице); оставалось погрузить багаж, взять извозчика для себя и отбыть на пароход – с тем чтобы прибыть часа за два до отхода. Пристань была заполонена толпой. Тех, кто поднимался на борт, провожали в салон второго класса, где за сдвинутыми столами сидело несколько жандармов. Они вырезали из паспортных книжек листы и ставили штемпели, а затем выкликали владельцев паспортов и вручали вожделенные документы:
– Петров?
– Я!
– Как звать?
– Иван!
– Получи!
После чего счастливец сквозь всю толпу продирался обратно на пристань, забирал нехитрый скарб и спускался в люк искать местечко на одной из палуб.
Паломников, отнесенных к «чистой публике», пропускали вне очереди; разница в обращении была тем более заметна на фоне бесцеремонного обращения с богомольцами из простого сословия.
Удивительно, сколько мешков имели при себе паломники. Почти все озаботились запасом каких-то особых, «тройной закалки», сухарей, крупы и даже картофеля и капусты. Многие тащили полотна, ризы, покровы, ковры и другие предметы, взятые в пожертвование на Гроб Господень. На одних узлах были нашиты метки с надписанными именами владельцев; на других, хозяева коих не знали грамоты, стояли цветные крестики.
Шум и гам отправляющейся публики перекрывали крики распорядителей – те обходились с паломниками запросто, без всякого пиетета. Размещение пассажиров третьего класса мало отличается от скотского. Многие устроились прямо на открытой палубе – под дождем, на солнце, на ветру. Другим, счастливчикам, достались нары под мостиком у машинного отделения. Это были евреи из Средней Азии. Поначалу, увидев бухарские халаты, мы приняли их за мусульман; но, разглядев еврейские книги, сообразили, кто это.
В трюме паломникам было несколько удобнее. Они устраивались группками по трое-четверо, оградив вокруг себя тюками и мешками некоторое пространство – воистину человек нуждается в собственном уголке в любых, самых случайных и неудобных для жизни условиях!
Разместившись в трюме поуютнее, паломники оживились – и вскоре оттуда зазвучали духовные песни.
На нашу долю была выделена удобная двухместная каюта – увы, весьма небрежно прибранная, – оставалось с грустью вспоминать ослепляющую чистоту и комфорт классных вагонов. Видимо, паломники поднимались на борт в таком настроении, что готовы были безропотно мириться с любыми неудобствами и недостатком гигиены…
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments