Побег на рывок. Книга 1. Клинки Ойкумены - Генри Лайон Олди Страница 5

Будь Диего Пераль не один, он взял бы себя в руки. Но сейчас, когда никто не мог его видеть, маэстро бесился хуже зеленого новобранца. Помнится, прапорщик Хуарес говаривал: «Злой, как собака? Скрипишь зубами? Руки чешутся кого-нибудь прикончить? Сходи, изруби чучело. Трижды польза: пар выпустишь, под трибунал не попадешь – и руку наконец поставишь, бестолочь!»

Где оно, то чучело? Где, любезное?! Оставалось лишь мечтать о нем, наматывая круг за кругом в исключительной тесноте. Между прочим, доски под сапогами маэстро уже давно замолчали, боясь даже пискнуть, и ножны рапиры больше не цепляли ни стол, ни табурет, ни спинку кровати. Диего Пераль освоился в новом пространстве. Мимоходом он отметил этот факт – и, будто цапля на болоте, застыл на левой ноге без движения.

Шаги на лестнице. Грузные, уверенные. Скрип ступенек. Тяжкое, утробное сопение. Пауза, и в замке соседней двери заскрежетал ключ. Диего встал на обе ноги, продолжая слушать. Пустое дело: снаружи быстро нарастал шум, поглощая все звуки из номера по соседству.

Крики.

Топот копыт.

Лязг стали. Выстрелы.

Он качнулся к окну. В дальнем конце переулка, у поворота на Лабиз, суетились люди. Эркер углового дома мешал обзору – трудно было понять, чем они там заняты. Кроме эркера, помехой взгляду служил край наспех собранной баррикады. Двое парней-близнецов – грязные холщовые рубахи, кожаные штаны до колен – с грохотом катили полупустую винную бочку. За парнями струился ярко-красный ручеек. Тощая кошка понюхала жижу, резко воняющую уксусом, фыркнула и взлетела на забор.

Из таверны вывалилась давешняя компания пьянчуг:

– Продали!

– …думает, всех купил?!

– Тут им не обломится!

– Виват, Эскалона!

– Не посрамим!

– За короля!

– За отечество!

Звуки боя надвинулись вплотную, затопив переулок; голоса гуляк потонули в них. «Имперские уланы, – вспомнил Диего слова Энкарны. – На Торговой площади…» А ведь это совсем рядом! Пьяницы словно подслушали его мысли: побросав кружки, они взялись за оружие. Двое – по виду, обнищавшие идальго – извлекли из ножен шпаги. Еще двое обнажили матросские тесаки. Пятый, краснолицый здоровяк в засаленном кафтане, разошедшемся на животе, ухватил прислоненную к стене оглоблю. С решимостью, подогретой вином, вояки двинулись в сторону баррикады, но подойти ближе им не дали.

На баррикаде суматошно захлопали выстрелы. Укрепление заволокло пороховым дымом. В грязно-белом облаке сверкнули охристые вспышки; следом в дыму замелькали тусклые молнии клинков. Там кричали и умирали, звенела сталь, что-то с грохотом трещало и рушилось.

Баррикада не продержалась и минуты. Диего хорошо знал, как атакуют уланы. Дым скрывал от него происходящее, но отставной мастер-сержант Пераль едва ли не воочию видел, как рослые кони на всем скаку перемахивают хилое заграждение, подкованными копытами вбивая защитников в брусчатку. А тех, кто чудом не попал под копыта, настигают сабли уланов – длинные, утяжеленные на концах клинков «чертовыми ладошками».

Из адского облака вывалился человек. Рот, распяленный в крике, обрубок правой руки воздет к небесам. Бедняга споткнулся, упал, попытался встать – и тут, разорвав сизую мглу, прямо над ним возникла оскаленная конская морда. Храпя, жеребец ронял с губ клочья пены. Копыто с хрустом впечаталось между лопатками раненого, превратив человека в раздавленного таракана, судорожно копошащегося на мостовой. Здоровяк с оглоблей взревел быком и, утратив остатки рассудка, кинулся навстречу улану. Сабля и оглобля ударили одновременно. Теряя шлем, улан кувырком полетел на тротуар, а здоровяк рухнул с разрубленной надвое головой, содрогаясь в агонии.

По переулку бежали люди. Всадники догоняли и без жалости секли горожан. Рубиновые обшлага рукавов, багровый подбой мундиров, красные брюки, заправленные в сапоги – вид уланов, словно обрызганных кровью, наводил ужас. Четверка гуляк в самоубийственном порыве заступила кавалеристам дорогу. Тощий, длинный как жердь идальго достал из-за пояса заряженный пистолет, без лишней спешки прицелился. Меткий выстрел вышиб передового улана из седла. Конь, потерявший всадника, взвился на дыбы – опуская копыта на мостовую, он размозжил череп улану, пострадавшему от оглобли. Эта заминка дала возможность паре беглецов – близнецам, прикатившим бочку – юркнуть в тесный боковой проулок.

Третий не успел – его зарубили в спину.

Как ни странно, пьяницы – батальон «Трех бочонков», криво ухмыльнулся Диего – еще сражались. Тощий идальго, отшвырнув разряженный пистолет, исхитрился всадить шпагу в грудь молоденькому офицеру. Очень удивленный таким оборотом дел, офицер лег на конскую холку – умирать. Матросский тесак с хрустом рассек чье-то колено. И почти сразу островок сопротивления затопила волна озверевшей кавалерии. Все кончилось в считаные секунды. Двое седоусых ветеранов, спешившись, в остервенении рубили безответных мертвецов, мстя за гибель товарищей.

Пальцы Диего закостенели на эфесе рапиры. Ты – эскалонец, спросил он себя. И ответил: да, эскалонец. Где тебе следовало быть? Там, на скользкой от крови брусчатке. Вместе с героями; вместе с глупцами. Зачем? Глядишь, выстояли бы еще немного. Смерть? Да, честная, правильная смерть. Вместо нее ты выбрал жизнь – нечестную, неправильную. Что тебя ждет? Позор? Нет, тебя ждет Карни, Энкарна Олдонза Мария де Кастельбро. Ты обещал ей добраться до космопорта. Поклялся вместе с ней улететь с Террафимы. Слово и долг. Любовь и ненависть. Честь и честь. Черт возьми, маэстро, эти две лошади разрывают тебя на части. Принять смерть в бою было бы легче…

Живи.

Терпи.

Выбора нет и не будет.

Переулок опустел. Под мертвецами расползались темные, дымящиеся на солнце лужи. Над ними уже вились вездесущие мухи. В таверну уланы не заглянули.

Зуммер уникома пищал с механической монотонностью. В такт ему мигал индикатор вызова. Ибарра не отвечал. Минули обещанные Мигелем полчаса, минул час, пошел второй. Сбросив вызов, Диего набрал номер снова: с тем же результатом. Что-то случилось с Ибаррой? Со связью? Проклятье Господне на инопланетян с их подарками – они предают в самый ответственный момент!

Продолжать ждать? Но если Ибарра так и не придет? Искать Мигеля в городе бесполезно – даже цари на улицах Эскалоны полное спокойствие, это все равно, что пытаться найти иголку в стоге сена. Отправиться в космопорт, не дождавшись друга? Он обещал Энкарне… И что там делать без открытой секторальной визы? Восхищаться ногами гематрийского танка?! А главное – вдруг Ибарра все-таки явится в таверну и не застанет его здесь? Или того хуже – Диего уйдет, а Мигеля в «Трех бочонках» перехватят соглядатаи маркиза! В том, что свора рано или поздно выйдет на его след, Диего не сомневался. В одиночку Мигель пропадет ни за грош…

Ну почему, почему он не настоял на своем? Почему не узнал у контрабандиста место, где их будет ждать челнок?!

К собственной участи Диего относился с фатализмом солдата. До сих пор рука Провидения хранила Диего Пераля на поле боя и в жизненных перипетиях. Если Господь отвернется от него – значит, такова вышняя воля. Раб Божий Диего не заслуживает более Его благоволения и достоин превратиться в прах. Но Энкарна де Кастельбро со всей беззаветностью юности вручила маэстро свою судьбу – и это сводило Диего с ума.