Похитители бессмертия - Мария Симонова Страница 5

Пока лифт падает вниз, совершаю перед зеркалом несколько нехитрых операций. Серьезных трансформаций не требуется. Просто снимаю черную куртку, выворачиваю, встряхиваю и надеваю на себя то, что получилось, то есть светло-бежевый плащ. Тюбик с черным гелем, четыре взмаха расческой, и растрепанная темно-русая шевелюра превращается в строгий вороной «прилиз». Да, и главный штрих — очки. Не темные — упаси боже, — а обычные, в дорогой оправе, со слабенькими диоптриями. Из зеркала на меня смотрит Константин Бессон — личность с моих липовых документов, один в один. Госхакер в отставке. Вперед!

Возвращение к машине проходит без приключений: никто не караулит у дверей лифта, не пристает на выходе с проверкой документов. Откуда-то свысока, с верхних уровней доносится звук сирены: там уже врываются в стеклянные двери и задерживают всех подряд на пешеходных дорожках. А внизу тишь да гладь. Не учли количества входов и выходов? Наземная бригада еще не добежала? Срубился оперативный канал связи? Бардак. Везде бардак. На том стоим!

А дождь все идет, даже усилился. Острые капли пытаются долбить голову, чтобы потеряться в бардаке, который царит и там. Ох и какой же бардак! Время. Сколько его у меня? Хватит, чтобы во всем разобраться?

Машина — островок уютного пространства с иллюзией безопасности. Контакт. «Дворник». Скорость, маршрут произвольный. Саднит в груди. Мало мне раны. А тут еще Ром, вставший колом в сердце. Спи спокойно, Ром, я на тебя не в обиде. Прости и ты меня, мой бывший единственный друг. Убирайся к черту, дай спокойно подумать.

Танцевать, как известно, следует от печки, в моем случае — от принцессы Анжелы. Так. Я — единственный, кто знает, что ее трагическая гибель — вовсе не результат несчастного случая. И может это доказать. Единственный свидетель. Которых, как известно, принято убирать. Заказал принцессу, естественно, не Клавдий. А некто через Клавдия. Так.

Клавдий — это мафия в мафии. Любое прибыльное дело кем-то рано или поздно организуется и прибирается к рукам. Клавдий — первый и единственный в своем роде отец-основатель организации, именуемой «Гильдия убийц». Вот уже скоро полсотни стандартных лет наша Гильдия дает возможность господам, лезущим к вершинам системы, не пачкать при этом руки. Стало быть, Клавдий тоже посвящен во все, как говорят легавые, обстоятельства дела. Но убрать человека, под чьим началом находится вся сеть киллеров по линии Полноправных Миров, человека, нужного всем — и большим и малым, невыгодно, да и практически невозможно. В любом случае Клавдий остается в тени, этаким «серым кардиналом». На сей раз он взял на себя роль заказчика и теперь, выходит, лично заинтересован в том, чтобы меня убрать: слишком высоки оказались ставки. Тем паче, что сам он при этом отхватит неплохой куш — истинный заказчик наверняка не пожалеет средств на мою ликвидацию.

И если все это так, то я уже, можно сказать, ходячий труп. Потому что начиная с двадцати трех часов десяти минут семнадцатого мая на меня охотится не наймит-одиночка и даже не бригада наймитов, а вся родная Гильдия с магистром во главе. Хотелось бы, конечно, ошибаться. Очень хотелось бы. Но был еще Ром. (Хай, Брут! Скоро свидимся.) И его последние слова. Ну не мог он поступить иначе: тогда наши коллеги убили бы даже не его, а маленькую дочку, незаконную, но любимую Ромом, которой он имел неосторожность обзавестись два года назад. Теперь дочка будет жить. А Ром — нет.

Идем дальше. Как будто этого мало. Но в деле есть еще одно темное пятно — шалая Леди. Леди Лорд. Леди без Лорда. Кто бы мог подумать, что после смерти Лорда — этой молодой сверхновой звезды московского бизнеса — маленькая женщина, почти девчонка, его жена, сумеет спасти и взять в свои изящные ручки огромную финансовую империю «Лорд Сайнс корпорейшн»? Вряд ли Леди было известно, что ее муж занял одно из лидирующих положений в теневой экономике, всерьез наступив на хвост самому Гарри Левински. Да что там! Завалил молодой Лорд Черного Дракона и уже занес ногу над его ядовитым горлом. Ногу. Не нож. Глупец! Вскоре после чего с Лордом произошел «несчастный случай» на охоте — запрещенный плазменный интерфазник взорвался в руках. И вот вдова, посвященная кем-то в подробности безвременной кончины мужа, решает собственной ручкой пристрелить убийцу. Наемника, сработавшего просто за кучу бабок. За большую зеленую кучу. Безликий автомат для убийства. Крутую фальшивку. Ненавидеть ТАК. Не слишком ли много для меня чести, Леди… Лорд? А ведь он неплохо тебя знает — тот, кто задумал тебя убрать. Задарма. Моими руками. Присвоив себе сумму, уплаченную кем-то за твою смерть. У него это даже почти получилось — почти. А если бы ты убила меня, он тоже остался бы не внакладе.

Стало быть, снова Клавдий. М-м-да. На нашем «черном рынке» спрос на высокопоставленных женщин. Не прослеживается ли тенденция?

Ладно, общая картина ясна. На повестке дня вопрос — что делать? Бежать? Некуда. Против меня Гильдия, система и государство. Прятаться? Бесполезно. Но все-таки придется — под чужими внешностями и документами. Вот что. Раз я все равно почти мертв, что бы я ни делал, не мешало бы мне узнать имя главного заказчика. Тем паче, что это несложно, раз речь идет о таких титулованных особах: стоит только включить телик и посмотреть, кому была выгодна ее смерть.

Семь часов — время «Новостей», и половина из десятков каналов перемывают кости безвременно усопшей леди Анжелы. Корреспондент на фоне места происшествия: «Преступная ветреность… — …Романы с телохранителями, спортсменами и вообще с кем попало… (Ничего была девчонка. Молоток.) — Регулярные отлучки в неизвестном направлении, закончившиеся трагедией… — Вы одеваете вашу попку в наш новый „Дропс-топс“! И при этом чувствуете…» — Пурга. Дальше, дальше. «…Удалось взять эксклюзивное интервью с внебрачным сыном Президента Белобородько — владельцем крупнейшей сети ресторанов на линии портов „Москва“, главой президентского Исследовательского центра, известным меценатом и общественным деятелем Гарри Левински». — Гариман! Вот это попал!.. — «Господин Левински, как вы объясните тот факт, что ваша сестра погибла именно в Москве — в городе, по линии портов которого вы ведете свои дела?» — «Это просто совпадение. Трагическая случайность». — «Семнадцатого мая она прилетела к вам?» — «Я никогда не встречался с Анжелой. Порой видел ее по телевизору. Кроме того, в этот день я был… Простите…» (Уж конечно, не в Москве-Р66 — «Так где вы были?» — «Я был в Лондоне-Е5 по делам своей фирмы». — «Поддерживали ли вы отношения с отцом?» — «К сожалению, нет. Хотя он оказывал нам помощь. На личные отношения у него, видимо, не оставалось времени». — «Как вы относитесь к дебатам в парламенте, связанным с вашим именем?» — «До сих пор я не интересовался политикой. Что же касается вопроса, поднятого сейчас в парламенте — возможно ли наследование президентского титула внебрачным ребенком, — для его решения, как я понимаю, необходимо найти исторический прецедент». — «Можете ли вы назвать такой прецедент?» — «Я повторяю, что до сих пор был далек от политики. Это дело депутатов. Полагаю, что они должны обратиться к историческим архивам».

Ронин отключил телик. Вполне довольно. Теперь он знал врага в лицо. И на это «лицо» у него имелась зацепка. Небольшая такая зацепочка, но с винтом. Пару месяцев назад он сделал одну работу — грязную, естественно. Но сделал, как всегда, чисто: частный детектив, «смерть в скоростном лифте от спонтанной остановки сердца». Редкий случай, когда удалось снять информацию с коминса убитого детектива прежде, чем она самоуничтожилась с последним биением пульса. Информация оказалась бредовой. Или сенсационной. Некая организация трудилась над разработкой аппарата, способного подарить человеку бессмертие — настоящее, а не какую-то там трансплантацию органов взамен изношенных. Детектив предполагал, что вышел на основную лабораторию, готовящую человечеству этот сказочный подарок. То есть, конечно, не всему человечеству и не совсем подарок, но… Похоже, что действительно вышел. Но и на него тоже вышли. Заказ поступил в обход Клавдия — старые клиенты порой обращались к ронину напрямую: его специфический профиль — «смерть в результате несчастного случая» — гарантировал полную тайну вкладов. А Пит Силаев был старым клиентом, хотя ронин никогда не видел его в лицо. Еще он был правой рукой Гарри Левински. По сведениям детектива, Силаев вел разработки втайне от своего шефа, хотя и прямо у него под носом — в том самом президентском Исследовательском