Азартные игры высшего порядка - Мария Симонова Страница 5

Чарли хоть и поняла уже, что подлинное призвание Лехи — стоматология, и заранее дала себе слово больше не ронять при нем челюсть, сейчас невольно нарушила это слово, при этом отступив на шаг. Леха, как заправский факир, вытягивал из своего рукава что-то длинное, тонкое и извивающееся, играющее по всей длине мягкими радужными переливами, что-то, напоминающее одновременно лазерную ленту, тонкое боевое лезвие из сверхгибкого сплава и экзотическую змею.

Чарли даже не нашла в себе силы набрать в грудь достаточную порцию воздуха, чтобы спросить, что это такое и зачем оно надо. Она просто стояла, открыв рот, и едва ли не шире — глаза, позабывшие на какое-то время моргать.

Лишь окончательно вытянув «змею» из рукава, Леха заметил состояние Чарли и очень натурально удивился:

— Неужели никогда не видела такой штуки?..

«Штуку» он держал двумя пальцами в опущенной руке, она свисала до полу, нервно, словно в нетерпении подрагивая и переливаясь, как настоящая змея.

Вопрос — глупее некуда. Зачем спрашивать, когда и без того весь ее вид говорил о том, что да — не видела.

— Это же хлитс. Прибор такой, вроде сенсора.

Он поднял руку с «прибором» и проделал несколько быстрых движений пальцами. Хлитс засвистал, рассекая воздух едва уловимым радужным призраком, создав вокруг Лехи зримую иллюзию шального смертоносного ветра. Чарли шустро сделала еще пару шагов назад; общее представление о том, что такое сенсоры, у нее имелось, но, признаться, она как-то не так представляла себе эти «приборы».

Совсем не так.

Леха опустил хлитс в прежнее положение и продолжил как ни в чем не бывало:

— Ты должна надеть его на руку. Он нам проанализирует заодно внутреннее состояние скафандра.

— Н-на руку?.. — растерялась Чарли, непроизвольно пряча за спину обе руки.

— Ты ведь левша? Тогда лучше на левую, — подходя, деловито сообщил Леха и коснулся рукой ее левого локтя — давай, мол, поскорее, время не терпит!

Он вел себя настолько уверенно, что Чарли невольно подчинилась и нерешительно протянула ему руку — эх, была не была, пропадай моя рученька, не поминай меня лихом! Одно утешение, что это скорее всего ненадолго. Ей даже стало любопытно — как он собирается надевать ей этот странный сенсор — накручивать на руку будет, что ли? Кофта у нее была с длинным рукавом — может, требуется задрать рукав? Не успела спросить — Леха уже приложил основание хлитса к ее запястью, и «змея» сама холодной молнией скользнула под рукав, мгновенно обвив руку прохладными кольцами от запястья до самого плеча. Чарли, дрогнув всем телом, скакнула от Лехи на добрый метр, словно всполошенная лань, но лента уже была на ней, приникла, чуть холодя кожу, и слегка еще пошевеливалась там под материей, как бы пристраиваясь поудобнее на новой, непривычно нежной и чересчур изящной ветви.

—О-ох! — запоздало охнула Чарли, держа полоненную руку на отлете и глядя на нее с таким неподдельным ужасом, словно рука эта уже больше ей не принадлежала, а должна была в самом скором времени почернеть и отвалиться.

— Да не бойся ты! Забудь, как будто там ничего нет!

Говорил это Леха между делом, уже волоча к ней скафандр. Подволок, расправил и велел деловито:

— Давай забирайся!

И опять зыркнул на часы.

«На корабле пожарная тревога?» — хотела съехидничать Чарли и непременно съехидничала бы, да только в этот самый момент в помещении раздался гулкий, словно бы подземный удар.

Пол под ногами двух крутых космонавтов дрогнул. Правда, всего один раз. И даже не очень крупно. На ногах, по крайней мере, оба устояли.

Чарли вскинула на Леху удивленные глаза: испугаться она пока еще не успела, ведь о том, что гигантский комплекс не должен содрогаться ни при каких обстоятельствах, знала только теоретически; для находящихся в нем людей он всегда оставался спокоен и недвижим: ни выход «Ковчега» из экс-пространства, ни торможение, ни пристыковка транспортных кораблей не сопровождались подобными эффектами. Ими вообще ничто не сопровождалось. Вроде бы.

— Надевай! — резко приказал Леха, тряхнув скафандром, и, словно не выдержав, сам попытался вдеть в рукав ее левую руку, временно отошедшую для нее на второй план, но все еще брезгливо отставленную в сторону. — Черт! Сначала надо ноги! Да залезай же в него, чтоб тебя!

— Погоди! — Чарли попыталась остановить его натиск. Она даже на время забыла, как он и советовал, про завладевший ее рукой и ставший уже неощутимым хлитс. — Ты слышал? Ты почувствовал?.. Что это было?

Леха выпрямился, окинув ее каким-то совершенно отстраненным и в то же время очень решительным взглядом. Словно прикидывая, достанет ли у него сейчас силы самому запихнуть эту непонятливую девчонку в скафандр.

В Чарли наконец-то вспыхнуло раздражение. Долго она крепилась, но тут ее ангельской кротости наступил предел. «Да иди ты со своим скафандром знаешь куда?» — чуть было не вспылила она. Но опять же не вспылила, потому что именно в это мгновение комплекс сотряс второй удар. Куда мощнее первого. На сей раз Чарли упала — пол словно выбило у нее из-под ног, и, уже лежа, она почувствовала, что пол под ней продолжает мелко вибрировать. Леха, кажется, сумел удержаться на ногах — по крайней мере, через мгновение он уже был рядом, с неизменным скафандром в руках, и тут же, даже не давая себе труда поднять Чарли, бесцеремонно принялся ее в этот скафандр утрамбовывать.

— Погоди! Ай! Прекрати! Уау!!! — вопила Чарли, отчаянно отбиваясь. — Ты хоть можешь мне объяснить, что происходит?!

— Авария происходит! Дубина!.. — процедил он, обхватив одной рукой ее поперек, а другой пытаясь заправить ее дергающуюся ногу в штанину скафандра. — Столкновение!

Чарли перестала отбиваться. Он соображает, что говорит? Разве такое возможно?.. Однако что это все может означать?.. Никаких других версий в ее смятенном мозгу что-то не возникало.

— Дошло? — уронил он, управляясь в то же время со второй ее ногой.

— С-столкновение?.. С-с.. кем?.. — с трудом выдавила Чарли, уже поднятая Лехой на ноги, едва держась на трясущемся полу, не метко пихая руки в подставленные Лехой рукава скафандра. Ошарашенная его словами и главное — его уверенностью в этих словах, она даже пропустила мимо ушей обидную «дубину».

Заправив наконец Чарли в скафандр всю полностью, он надел ей шлем и глянул в лицо через прозрачное забрало неожиданно пристально и с интересом. Губы его зашевелились почти беззвучно:

— Правильно ставишь вопрос. Именно — с кем. Кабы знать… — едва слышно донеслось до Чарли, потом он щелкнул застежкой у нее на плече, и косой разрез впереди на скафандре сросся герметично так что до Чарли перестали долетать звуки снаружи. Стоило ей оказаться в полной звуковой изоляции, как у нее возникла к Лехе масса вопросов. Вопросы рождались и, должно быть, вследствие тряски сталкивались в голове беспорядочно, как молекулы жидкости при взгляде на них через микроскоп. Что творится с «Ковчегом»? Серьезна ли авария? Велика ли опасность, грозящая ее маме, отцу и другим пассажирам? Что они вдвоем с Лехой могут сейчас предпринять, чтобы помочь им? И главное — как же ей теперь обо всем этом у него спросить?..