Танки решают все! Битва за будущее - Константин Мзареулов Страница 5

— Не опоздай на утреннее построение, — меланхолично отозвался Щебетнев.

Полковник-военпред жизнерадостно хихикнул:

— Обязательно опоздает. У друга-то небось коса до пояса… — Однако увидав, с кем обменивается жестами лейтенант, сразу сделался серьезным. — Виноват. Инженер Антощенко — товарищ ответственный.

Они обнялись, похлопывая друг друга по плечам и спинам. Давняя размолвка из-за того, что Часов не взял молодого папашу в опасную вылазку, была забыта, и Леха точно знал: Николай не затаил обиды.

— Как сынишка? — поинтересовался лейтенант.

— Растет карапуз. — Инженер заулыбался. — Смешной такой, ручками-ножками болтает и гудит чего-то по-своему…

— Ну да, — хохотнул Часов. — Помнится, когда у брательника и сестренки детвора завелась, они тоже умилялись каждому гуканью… А ты, погляжу, в начальство на этом заводе вышел, даром что недавно институт окончил.

— Не на этом. — Антощенко пошевелил пальцами и слабо махнул ладонью в сторону моря. — Я на Балтийском работаю. А на Кировском по делам оказался — получаем кое-какие машинки для новых кораблей.

Тут подбежал озабоченный старичок в пенсне и, перебив беседу боевых друзей, сообщил, что Николая Владимировича ждут на пристани. Антощенко предложил прокатиться, тем более что Леха к морскому делу всегда был неравнодушен.

На причал они ехали в автомобиле знаменитой марки М-1. Алексей поведал, что добился перевода в новую часть — дивизион тяжелых танков КВ.

— До конца недели получим технику, — похвастался лейтенант.

— Помню, как ты на фронте страдал по таким танкам, — усмехнулся Николай. — И по девице из госбезопасности. Она, кстати, тоже часто бывает на Кировском.

— Ну! — От неожиданности Алексей чуть не подпрыгнул. — Аня здесь? Будь другом, подскажи, как с ней повидаться.

— Стоит ли? Серьезная девушка, не любит нахалов.

— Какой же я нахал? — возмутился Часов. — Я, друг Коля, безнадежно влюбленный.

— Ну, гляди. — Николай загадочно усмехнулся.

На пристани кран грузил на баржу пушки. Орудия были непривычной конструкции — длинноствольные, без колес и станин. После мгновенного замешательства Леха сообразил: морская артиллерия. Кроме пушек, на палубе суденышка были разложены всевозможные механизмы, среди которых лейтенант узнал насаженные на валы гребные винты, лебедки и паровой котел.

— Калибр не велик, — произнес он, размышляя вслух. — Для эсминца, наверное.

— Угадал. Скоро закончим «Стойкого» и займемся серьезными делами.

— Линкор или крейсер?

— К сожалению, крейсер. — Неожиданно Николай вздохнул и буркнул: — Хотя, конечно, хотелось бы чего-нибудь поинтереснее.

Он отвлекся от разговора и стал покрикивать на такелажников, чтобы зенитки ставили не возле котлов и не на турбину, а в сторонке, где полно свободного места.

Затем, вернувшись к другу, Антощенко поведал, что главной задачей сейчас считается даже не постройка линкора «Советский Союз», тяжелого крейсера «Кронштадт» и легких крейсеров типа «Чапаев» и «Чкалов». Куда важнее ввести в строй закупленный в Германии за 100 миллионов рейхсмарок крейсер «Лютцов». По слухам, товарищ Сталин даже сказал на этот счет: дескать, выторгованный у противника корабль равен двум, потому как враг один крейсер теряет, а у нас становится на крейсер больше.

В конце мая буксиры доставили «Лютцова» на Балтийский завод, и для участия в достройке прибыла солидная немецкая делегация, возглавляемая пожилым вице-адмиралом Отто Фейге. На заводе поговаривали, что скоро кораблю дадут новое название — «Петропавловск».

— Если по имени судить, крейсер предназначен для Тихого океана, — предположил Часов.

— Почти наверняка уйдет на Дальний Восток, — согласился Николай. — Мы многому можем научиться, доводя этот корабль до готовности. Стоило взглянуть на чертежи, как стало понятно, насколько наша конструкторская мысль отстает от передовых идей. Теперь, на основе этого проекта, мы значительно улучшим свои крейсера, которые будем строить после серии «Чапаев».

— А чему ты не рад?

— Я просто счастлив, — проворчал Антощенко. — Полные кальсоны счастья. Причем бесплатно.

Лейтенант погрозил ему пальцем.

— Не надо мне голову морочить. По глазам вижу — ты хотел заниматься чем-то совсем другим. Я же помню, как ты на фронте даже под обстрелом взахлеб рассказывал про свой проект… Зарубили?

— Если бы!

Снова бросив Алексея в одиночестве, конструктор-кораблестроитель подписал какие-то бумаги, отдал распоряжения. Баржа отчалила, и буксиры поволокли грузовую галошу в сторону Балтийского завода.

Антощенко присел на смотанную бухту каната, предложил Алексею выбрать любое столь же удобное место для перекура и поделился своими печалями. Часов угадал: дело было в проекте авианосца, который Николай выбрал для своей дипломной работы. Проект был закончен и представлен в Технический комитет Наркомата ВМФ перед самым его призывом на финскую войну.

Вернувшись с фронта, Николай узнал, что в наркомате работа понравилась, хоть и не была единственной в этом роде. Такие же проекты создали еще несколько конструкторских коллективов. В декабре прошлого года коллегия наркомата решила образовать группу инженеров, которым поручалась окончательная доводка чертежей на основе уточненного тактико-технического задания. Приказом наркома в эту группу был включен даже не успевший защитить дипломный проект Николай Антощенко.

Предполагалось построить авианосец на основе немного увеличенного корпуса крейсеров типа «Кронштадт», убрав ненужные орудийные башни и сделав потоньше броневой пояс. Водоизмещение становилось вдвое больше, чем планировал Антощенко, — до 35 тысяч тонн. При максимальной скорости в 32 узла и дальности хода около 6 тысяч миль авианосец должен был нести на себе не меньше 40–50 самолетов. Состав авиационной группы уточнить не успели: моряки и авиаторы мычали и телились, выбирая между истребителями Яковлева и Лавочкина, к тому же не было готового бомбардировщика, пригодного для посадки на палубу длиной около 240 метров.

Однако в начале нынешнего 1940 года случилась настоящая катастрофа. Во время обсуждения кораблестроительной программы на 3-ю пятилетку ни один великий флотоводец не поддержал идею создания авианосцев. Про корабли этого класса вспомнил только представитель морской авиации генерал-майор Столярский, но его словно не слышали. В результате планы закладки в 1941 и 1942 гг. двух авианосцев — для Северного и Тихоокеанского флотов — остались в воображении немногих энтузиастов.

— Может, адмиралы лучше инженеров знают, какие корабли нужны флоту? — осторожно намекнул Алексей.

Антощенко взорвался:

— Ни хрена эти адмиралы не знают! Кое-как вызубрили уроки Цусимы, а про новые веяния знать не хотят.

Он стал рассказывать о проведенных на флотах США и Японии опытах, показавших, что массированный налет авиации смертелен для любого надводного корабля, в какую бы броню тот ни был закутан. Однако Часов уже не слышал приятеля — взгляд Лехи был прикован к Ане Светышевой, которая направлялась к ним ускоренным шагом.