Разлом - Алина Островская Страница 5

… увернулся от полоснувшей воздух секиры, с размаху всаживая топор бойцу в подреберную часть туловища. Хороший все-таки топор, заточенный. Кольчужное плетение пусть и ослабило силу удара, но не смогло полностью уберечь. По чёрному нагруднику потекла вязкая бордовая кровь, окрашивая крупными каплями снег под ногами. Воин мешком рухнул на землю, испуская дух.

Я, конечно, не фехтовальщик и не боец на топорах, моя стихия огнестрельное и короткий армейский нож, но тело, будто само двигалось. Руки и ноги действовали отработано и слажено. Каждый шаг или удар, взмах руки или парирование вражеской атаки, словно доведены до автоматизма долгими, изнуряющими тренировками. Все выверено и отточено.

… ловко отскочил прыжком назад от заострённого наконечника глефа, рассекшего тонкий кожаный нагрудник, и, получив новую порцию агрессии от огненной вспышки в области живота, с взбушевавшейся силой кинулся на противника, обрушив на него серию ударов топором. Наше оружие сошлось в равном поединке. Сталь к стали, клинок к клинку. Каждый парированный удар отражался сильной вибрацией в ладони, подстегивая и распаляя азарт. Ощущение звериной выносливости и силы, текущей по венам, приятно пьянило. Губы сами расползлись в улыбке. Раздражённый ликованием противника, воин бросился, сломя голову, в атаку, намереваясь стереть ухмылку с моего лица раз и навсегда. Импульсивность и потеря самообладания не сыграла ему на руку. В подходящий момент я опустился на колени, рассекая лезвием мышцы и сухожилия задней поверхности бедра, не прикрытые доспехом. Ноги сами согнулись, роняя хозяина в снежно-кровавую кашу. Завершающий удар по хребту припечатал бедолагу к ледяной поверхности, вынося окончательный приговор.

На поле боя сражалось ещё около десятка пар, между которыми лавировали волки и испуганные кони, потерявшие своих наездников. В лужах крови, вперемешку с «нашими» лежали тела налетчиков. Кельвар неистово махал топором, раскидывая противников налево и направо, и в своем кровавом безумии чем-то напоминал викинга.

Из общей мельтешащей массы, взгляд выхватил женскую фигуру, затаившуюся между тлеющими хижинами. Алариэль сосредоточенно глядела на своего варга, белоснежная шерсть которого покрылась багряными разводами и скаталась в клочья. Затем зрачок ее глаз расширился, а серо-голубая радужка заполонила все пространство глазницы, полностью вытесняя белок.

Волк пошатнулся, по-человечьи тряхнул головой и кинулся на арбалетчика, попавшего болтом в лапу собрату. Он прыгал зигзагом, не позволяя прицелиться и попасть в себя. Финальный прыжок, грозный рык, хруст костей, голова Блорроха, покатившаяся по полю, и окровавленная пасть зверя. Глаза ведуньи приняли человеческий вид и я всерьёз призадумался: а с той ли женщиной я ночевал?

Битва стихала. Налетчиков, не скончавшихся от полученных травм на месте, разумно взяли в заложники до выяснения причин набега. Кельвар распорядился связать их и отволочить в его хижину, павшим же велел оказать почести и сложить погребальные костры. Немногочисленные жители селения быстро разбились на два лагеря: одни отлавливали и привязывали лошадей, ставших недурной добычей, другие отправились в чащу собирать валежник для будущих костров.

С неба, в перемешку с пеплом, посыпал снег. Он остужал тлеющие избы и скрывал багрово-красные следы бойни, возвращая земле безупречный белоснежный вид. Словно природа стремилась стереть воспоминания о жестокости и агрессии людей.

— Галадон, Делек, обыщите их. Заберите все, что может пригодиться: целые доспехи, оружие, монеты, — хладнокровно отдавал приказы Кельвар, оттирая лезвие своего топора об одежду павшего противника.

— Остальных жду на совете, — ярл полоснул меня недоверчивым прищуром, встал с земли, опираясь на рукоять топора, и добавил: — странника это тоже касается.

— Рюрик, — отчеканил я, протягивая ладонь для рукопожатия.

— Вспомнил? — иронично хмыкнул ярл, но руку все же пожал.

— Сымпровизировал.

— Что за слово такое диковинное? Так говорят на юге?

— Можно и так сказать, — кивнул, решая, что необычных слов в речи впредь стоит избегать.

Совет собрался довольно быстро. Жилище Кельвара разительно отличалось от остальных изб селения. Продолговатая постройка, выстроенная из добротного материала, без щелей и хлипких дверей. У северной стены расположилось массивное резное кресло, украшенное шкурой животного, отдалённо напоминающее трон. Центр дома, будучи его сердцем, занимал большущий очаг, вокруг которого сейчас столпились всадники, игнорируя ряды скоромных кресел у стен. Остановился неподалёку от толпы, чувствуя себя не в своей тарелке. Явственно ощущал, что это не мой мир. Я здесь чужой. Как бы выяснить, что произошло? Почему меня закинуло сюда?

Тяжёлая дверь в избу отворилась и внутрь вошли приближенные ярла, волоча за собой двух окровавленных воинов, наличие адекватного сознания у которых, вызывало множество сомнений. Кельвар с комфортом расположился на троне, широко раскинув ноги, и подперев подбородок мощным стёсанным кулаком. У его ног сгрузили тела, рефлекторно согнувшиеся в чем-то вроде низкого, почтительного поклона. Созерцал эту картину и невольно задумался о размере человеческого эго и тщеславия. Ведь все эти правила поведения и почтения, вроде поклонов, реверансов, книксенов, манеры обращения, вроде «Ваше Величество, Высочество, Светлость, Милость» и дальше по списку, всего лишь выдумка власть имущих. Я попал черт знает куда, в черт знает какое время, наблюдаю крах своей цивилизации, но эти снобские замашки пережили все невзгоды, как сорняки, и теперь растут и колосятся в новой.

Невообразимо.

Гомон голосов моментально стих, стоило ярлу приподнять ладонь вверх, призывая присутствующих к порядку. Возбужденные битвой воины, не таясь обсуждали варианты расправы с обидчиками, откровенно недоумевая к чему вести с выжившими диалог. Именно поэтому Кельвар — вожак. Потому что чашу с агрессией и силой разбавляет интеллект и способность просчитывать шаги наперёд. Так что я устроился в сторонке и с любопытством наблюдал за происходящим и каждым присутствующим, мысленно зарисовывая психологические портреты. Отмечал индивидуальные качества, достоинства и недостатки, ярко бросающиеся в глаза. Профессиональная привычка командира роты.

— Что заставило Блоррохов нарушить и без того шаткий мир? Отвечайте, псы! — громом прогремел голос вожака, резонируя от стен и концентрируясь где-то под невысоким балочным потолком.

Бедолаги сильнее прижались к полу, явно не торопясь раскрывать карты. Отсутствие ответа всколыхнуло затихшую толпу, и самые взбудораженные стали выкрикивать с места свои пожелания.

— Отрубить паскудам головы, привязать к лошадям и отправить в их деревню!

— Да что вы возитесь с ними? Скормите их варгам и разойдёмся. Нам ещё на охоту идти!

— Сперва нужно добиться разъяснений! Пришли одни, придут и другие.

Умм? А вот с этого места по подробнее, пожалуйста. Что за другие?

— И кого ты боишься, Аголон? Когррагов? Или отщепенцев-дикорей, что поселились на берегу Великой реки?