Хардкор для мажора - Илья Саган Страница 5

— В смысле?

— В нашем уголке мира единственное жилое место — вот эта ферма по добыче жемчуга. Вокруг — пустыня. Раз в неделю приходит караван, можно купить себе место и уехать в ближайший город, Мергус. Но для этого нужны деньги, десять серебряных монет или тысяча медных. Здесь мы их и зарабатываем. Нам дают жратву и крышу над головой плюс платят по пять медяков за каждую серую жемчужину. Если повезет и добудешь белую, получишь двадцатку, ну а если каким-то чудом сдашь розовую — полтинник.

— И как долго надо копить на билет через пустыню? — из любопытства спросил я.

— Ну, это зависит от трудолюбия и удачи, — рассмеялся Риччи, поднимаясь на ноги. — Обычно от двух недель до месяца.

Фигасе! Месяц тупо нырять за жемчугом — обалденно интересная игра!

— Ты говорил, вас тут много? Но я никого, кроме тебя и еще пары парней, поблизости не видел.

— У каждого свой участок. Этот мой, твой — соседний. А там, за кустарником — другие. Всего здесь живет человек семьдесят. Ладно, пойду. Скоро обед, а я выловил только четыре штуки. Не сиди долго на солнце, пить захочется, — добавил он и направился к морю. — И да, — Риччи обернулся и погрозил мне пальцем: — Не вздумай спереть ракушки, тут это самое страшное преступление! Увидимся!

Он зашел по пояс в воду и нырнул, а я остался один. Прислонился спиной к песчаному косогору, вытянул ноги, закрыл глаза. Теперь, когда стало понятно, что работать необязательно, мне здесь даже понравилось. Конечно, воспоминания об унизительной стычке с Корлином еще долго будут жечь, но как-нибудь переживу. Надо расслабиться и получать удовольствие. А почему нет? Тепло, солнце, море. Искупаться, что ли?

Я лениво встал и подошел к воде. Постоял, жмурясь от яркого света и чувствуя, как волны ласково касаются ног. Можно считать, внеплановая поездка на море. А что, неплохо.

В левом верхнем углу интерфейса замигала одна из полосок. Я приблизил ее и прочел:

Сытость: 20/80.

Ваш персонаж должен регулярно питаться. При падении Сытости до нуля персонаж умрет от голода.

Что-то новенькое. Помнится, у моего лучника ничего подобного не было.

И тут живот скрутило так, что я согнулся от боли. Фигасе голод жжет! Сколько там осталось до вызволения из дурацкой капсулы? Скоро два часа, пора бы меня вытаскивать. С чего вдруг Арсений тормозит?

Как только приступ прошел, я огляделся. Невдалеке призывно помахивал ветвями куст с ярко-оранжевыми ягодами. Думаю, вполне сойдет.

Утопая по щиколотку в песке, я направился к нему. Придирчиво осмотрел, сорвал одну ягоду и, потерев о штаны, надкусил. Освежающая влага брызнула на язык. Кисловато, но в целом норм.

Сытость +2

То, что нужно. Я набрал целую горсть и отправил в рот.

Сытость +2

Сытость +2

Сытость +2

Сытость +2

После пятой надписи живот снова схватило, съеденное пошло вверх, и меня вырвало прямо здесь же, рядом с кустом. В интерфейсе замигали уже две полосы:

Сытость: 15/80

Жажда: 72%

Я стоял, склонившись над вонючей лужей, и дышал как паровоз. Жажда?!

Ваш персонаж должен регулярно пить. При увеличении Жажды до ста процентов персонаж умрет от обезвоживания.

Опупеть...

Отойдя от куста, я в изнеможении опустился на песок. Ноги ослабели, во рту словно кошки нагадили. Снова появились боли в животе. Интересно, это выдумка разработчиков или в реальной жизни голодающие чувствуют то же самое? Если второе, то я им не завидую.

Блин, тяжко. Солнце жарит как бешеное, в горле пересохло так, что сглотнуть не могу, желудок крутит, и прямо физически ощущается, как уходят силы. Слабость такая, что и шевельнуться нелегко. Тоскливо посмотрев на тень под деревьями и оценив расстояние, я решил, что не дойду. Попробовал ползти, но только наглотался песка. Когда же это кончится?

Жарко, безумно жарко. Но рядом море. Если добраться до него, будет легче. Собрав все силы, я пополз к воде. Песок набивался в рот и глаза, причиняя дополнительную боль, но мне уже было все равно. Словно зомби, я бездумно тащился туда, где было немного прохладнее.

Добравшись до места, куда доставали волны, я свернулся в клубок, подтянул колени к животу и прикрыл голову руками. Лежал и медленно, мучительно умирал. Тело болело, резь в животе усиливалась, здоровье убывало. Скорее бы сдохнуть, хоть смерть и неприятная штука, но сытость наверняка должна увеличиться, а жажда — уменьшиться. Иначе нарушается логика игры. Я умру, воскресну, и буду жить долго-долго, до тех пор, пока... Похоже, у меня мутится рассудок.

Не знаю, сколько я пролежал в забытьи. Из бессознательного состояния меня вырвал густой, низкий голос:

— Едрить... Ты что тут делаешь, паря?

С трудом разлепив набухшие веки, я рассмотрел в жарком мареве склонившегося надо мной бородача средних лет.

— Пить и есть. — Губы дрогнули, силясь произнести непривычное слово: — Пожалуйста!

— Эва! — присвистнул незнакомец. — А у меня и нет ничего. Идти сможешь?

Он рывком поднял меня, попытался поставить на ноги, но колени подогнулись, и я снова рухнул на песок. Сквозь шум в ушах было слышно, как мужик матерится. В конце концов, он взвалил меня на плечи, словно барана, и куда-то потащил.

Очнулся я от гула голосов, среди которого выделялся рык ненавистного надзирателя.

— Ему еда не положена!

— Корлин, он умирает от голода и жажды!

— Пусть пьет, вода — бесплатно.

В мои потрескавшиеся губы ткнулось горлышко сосуда.

— Пей, — произнес бородач, над головой которого светился ник «Лесник».

С трудом сглатывая, я поглощал вожделенную влагу. Какое это, оказывается, блаженство — просто выпить воды!

Попытался встать, но не смог. Живот скрутило от голода, да и слабость никуда не делась. Лег на земляной пол, к счастью, не горячий, и приоткрыл глаза.

Мы находились в просторном глинобитном доме без окон, но с открытой дверью. Сквозь крышу из сухих пальмовых листьев кое-где пробивались солнечные лучи. Вокруг толпились люди, некоторые сидели за столами, другие томились в очереди к прилавку, за которым невысокая пухлая тетка раздавала еду, накладывая ее здоровенным половником в глиняные плошки. У меня закружилась голова и потекли слюнки от аппетитного запаха.

Рядом с теткой стояли Корлин и мой спаситель, у ног которого лежал небольшой мешок. Бородач убеждал надзирателя позволить мне поесть, но тот упрямо твердил:

— Нет, он не заслужил. Пусть умирает.

Собственно, к этому все и идет.

Сытость: 6/80