Джек Звериная Стая I - Евгений Пожидаев Страница 5

Я отправился в сад, а он у рода Барбье — будь здоров. Заблудиться можно, если плохо в нём ориентируешься. Прогулялся по тропинкам, вымощенным гранитными плитками, посидел на скамье возле журчащего фонтана. Для вида понюхал тюльпаны, съел несколько ягод и фруктов, что сорвал с веток. Вроде бы усыпил бдительность прислуги и тех жён Артюра, что сидели в поместье.

Подошёл к вспаханной земле, на которой росла картошка. Плоды ещё не созрели, но мне и таких будет достаточно. Надеюсь, мать Астора на меня не обидится, ведь именно она их посадила. Всё пытается добиться повышенной урожайности. Зачем ей это надо? Да хрен его знает, может от безделья решила вернуться к «корням». Хах! Она единственная в гареме из Беларуси.

Присел на корточки и положил руки на сырую землю. Немного магии, и вот, уже несколько клубней зашевелились и захотели жрать. Нет. ЖРАТЬ! Я превратил их в кротов, но не простых, которые живут на большой земле. А в таких, с которыми столкнулся на одном из островов. Именно из-за них колонизировать остров и не удалось. Зато мы с командой, вооружившись лопатами, добыли много необычно плотного чёрного меха, который в последствии чертовски удачно сбагрили.

Правда, одного нашего юнгу загрыз вожак. Из шкуры его одного можно было изготовить несколько шуб. Это к слову о том, насколько большими вырастают эти твари.

Ещё немного повозился и в итоге создал целое кротовое семейство. У них даже корни общие, ха-ха! Вот мой «горячо любимый» папашка разозлится, когда весь сад начнёт чахнуть. Жалко, конечно, что в тот момент меня уже не будет рядом, и я не смогу увидеть выражение его рожи.

— Ешьте, кротики, всё для вас, — прошептал я, — подрастайте и тра… Плодитесь!

Отряхнул руки, поднялся и быстро пошёл в поместье. Скоро вся зелень в саду и даже деревья начнут вянуть. Кротов этих выловить та ещё задачка. И плодятся они — ой-ой-ой! Быстрее кроликов! А главное — растут, как на волшебных дрожжах. Рано или поздно они доберутся до фундамента поместья. И вот тогда, хе-хе, Артюру придётся либо делать капитальный ремонт, если поместье вообще не развалится, либо искать новое родовое гнездо.

Если я всё правильно рассчитал, то кротики не разрушат дом слишком быстро. Поэтому никто погибнуть не должен. А что до самих подземных зверей — так я не причём, и попробуй доказать обратное. Всё спишут на какую-нибудь Нору, может даже обвинят французских охотников, будто те не уследили.

Вернулся в свою комнату и начал готовиться к поездке. Сложил в рюкзак прочную и длинную верёвку. Будь здесь Астор, он бы уже пошутил про мыло и засмеялся. Но мы такое, конечно же, осуждаем, на всякий случай. И вообще, ещё ни одна преграда не стала для меня непреодолимой.

Кроме верёвки, закинул в рюкзак разной мелочёвки, которая может мне пригодиться: складной нож, немного жёлудей для кое-чего. Взял даже учебник по русскому языку. Подумал-подумал, и заменил его на учебник по немецкому. Отец мой тот ещё параноик, может ни с того, ни с сего стянуть с меня рюкзак и начать в нём рыться. Потому и свой второй очень нужный мобильник положил во внутренний карман пиджака.

Часы на мне, рюкзак при мне. Получается, я готов. Деньги, мне же ещё понадобятся деньги, и на побег я их откладывал последние несколько лет. Приходилось себе кое в чём отказывать, но лучше несколько лет потерпеть, зато взамен получить свободу.

— Деньги, пожалуйста, — сказал я и протянул руку вперёд.

Через секунду уже сжимал их в кулаке. Хранил я купюры в самом надёжном тайнике. Настолько надёжном, что в него не то что забраться, его даже найти в этом мире невозможно.

Снял с пачки резинку и пересчитал наличку. На билет точно хватит и на ближайшие пару месяцев. А потом? А потом что-нибудь придумаю. В том месте, куда я собираюсь, более чем достаточно возможностей заработать денег. Главное, что потребности у меня пока что не шибко большие, спасибо дальним странствиям, которые научили обходиться малым. Но в этом мире я малым не обойдусь, уж помяните моё слово!

* * *

Наступил вечер, и я вышел из поместья с рюкзаком. Машина с куратором должна вот-вот приехать. На моё прощанье вышли… Да никто и не вышел. Тем лучше, не хочу видеть эти противные рожи, они и так мне достаточно глаза мозолили.

Вдруг послышались шаги. Нет, всё же кто-то решил со мной попрощаться. Отец — понял по звуку шагов. Не ожидал, что он вообще про меня вспомнит. Сейчас начнёт заливать, хоть уши воском закрывай, как от сирен.

— Не хочу, чтобы другие курсанты вытирали о тебя ноги.

— Да? — ухмыльнулся я. Верится с трудом.

— Не паясничай! — прорычал отец и сунул руку во внутренний карман пиджака.

Он протянул мне кольцо. Наверное, рассчитывает, что по нему мою тушку будет проще опознать в случае чего.

— Это перстень-печатка. Настоящий. Как видишь, с гербом Барбье.

— Вижу, — надел перстень, лишь бы не злить отца лишний раз. А герб этот… Да плевать я на него хотел!

Хорёк на фоне тюльпана — символ рода Барбье. Лично я бы сменил его на корону, из-под которой лезут головастики. Да хотя бы потому, что в нормальных аристократических родах Франции не существует «инкубатора наследников». Гаремы — разумеется, но отношение к детям как к инвестициям не практикуется.

— Это всё? — хоть бы денег дал, папашка, блин.

— Если ты, — снова акцент на «ты», — опозоришь мой род, то я откопаю тебя, где бы ты ни прятался! А потом закопаю. Понял?!

— Понял-понял, — ответил я, едва сдерживая улыбку.

Вот чёрт морской! Копать он собрался. Скоро и будешь за кротами охотиться. Ха-ха! Если бы не моя шалость, то, клянусь, я бы не сдержался и врезал ему. Отец он мне только биологически, и то скорее телу, в которое я попал.

— И учись хорошо, — добавил Артюр, — если будешь отличником, твою стипендию приумножу.

Да-да, обязательно.

— Угу, — кивнул я. Иди уже давай.

— Славно, — он облегчённо выдохнул и вернулся в поместье.

Сбагрил нерадивого сына и теперь радуется, можно воспитанием новых заняться. Хотя каким, нафиг, воспитанием? Детьми же занимаются их мамки да частные учителя. Плевать! Покидаю этот дом и не собираюсь в него возвращаться. Скажу больше, даже рассчитываю, что вернуться уже будет и некуда. Жрите, кротики, и плодитесь! Как же я счастлив, словами не передать.