Наемник - Эйке Шнайдер Страница 5

Пока шла беседа, обоз успел миновать спешившихся. Хаук посмотрел вслед своим людям, перевел взгляд на оруженосца.

— Бруни, отдай свою лошадь Ингрид и догоняй обоз.

Оруженосец, парень лет восемнадцати, темноволосый и сероглазый, ничем не выказал недовольства. Поклонился, потрепал кобылу по холке, прежде чем передать поводья Ингрид. И лишь после этого негромко спросил:

— Господин, я должен ехать в обозе?

— Нет конечно. Иди с мечами. В замке найду тебе другого коня, как ты просил. Там и одаренным подберем что-нибудь более подобающее.

Эрик не заметил в серой кобыле никаких изъянов, но мало ли, что там Хаук считает «более подобающим». Он припомнил, что среди благородных считалось редкостным позором ездить в разного рода повозках. Тот, кто причисляет себя к воинам, передвигается верхом, в крайнем случае — на своих двоих. Телеги — удел простонародья, экипажи — для женщин.

Лицо парня просветлело, и он вприпрыжку умчался вслед ушедшим.

— Гарди, сделай одолжение… — попросил Хаук.

Тот кивнул, бросил оруженосцу:

— Стиг!

— Да, господин.

Этот на вид был еще младше, Эрик дал бы ему не больше пятнадцати, такой же русоволосый, как его господин. Тоже не стал спорить, хотя лицом владел куда хуже первого и, когда кланялся, было заметно, что приказ ему не нравится. Эрик бы с удовольствием с ним поменялся — сам он ездить верхом не любил, предпочитая сколько угодно долгие пешие переходы. Но не спорить же с нанимателем в первые же минуты? Оруженосец тоже не сказал ни слова, отдал поводья Эрику и умчался за старшим товарищем.

— Еще кое-что, — сказал Хаук.

Он сунулся в седельную сумку, достал оттуда замшевый кисет. Вытащил затейливого плетения цепочку, в которой золотые участки перемежались с, как показалось Эрику, серебряными. Странная причуда ювелира, и еще более странно, что на такую нашелся покупатель. Соединять эти два металла считалось еще более дурным вкусом, чем оправлять алмазы в золото, ведь оно придавало прозрачным камням желтоватый отблеск, портя игру. Конечно, Хаук выглядел скорее бывалым воином, чем придворным с изысканным вкусом, но все равно странно. Кто-нибудь да должен был подсказать.

Следом за этой цепочкой появилась еще одна, из черненого серебра, на которой висел медальон размером с монету. Тоже… нет, не серебряный. Теперь, когда два металла были рядом, разница стала очевидной. Железо.

Железо ли? И был ли металл в первом украшении серебром?

Эрик — в который раз — переглянулся с Ингрид. Та едва заметно приподняла бровь. Да Эрику и самому стало любопытно. Очень любопытно. О небесном железе не все одаренные-то знали. Точнее, о том, что из него делают не только кандалы для тех, кто доигрался до тюрьмы или каторги. А уж пустым о нем точно никто не рассказывал.

Некоторые знали, конечно. Были охотники на одаренных, защищавшиеся таким образом от плетений. Были ювелиры, которые с ним работали — именно ювелиры, не кузнецы, небесное железо было очень редким и очень, очень дорогим. Эрик невольно задумался, часто ли чистильщики ковали новые мечи — или просто передавали меч от погибшего к новичку? Но откуда обо всем этом знает такой, как Хаук? Бывший охотник? Вот будет странно, если, расставшись с другом — бывшим охотником на одаренных — Эрик окажется телохранителем у другого бывшего охотника. Впрочем, каких только совпадений не бывает…

Воспоминания о друге кольнули виной. Эрик отогнал их. Как бы он ни был виноват, теперь ничего не исправить. Оставалось только надеяться, что когда-нибудь они встретятся и удастся хоть как-то загладить содеянное.

Хаук передал медальон дяде.

— Надень. В ворот, так, чтобы касался кожи. И не снимай.

Да, он действительно знает, что такое небесное железо, и зачем оно нужно. Но откуда? Как бы расспросить нового нанимателя половчее?

— Объясни, — хмуро потребовал Гарди.

— Потом. — Хаук бросил быстрый взгляд на Ингрид и Эрика, стоявших рядом. — Просто сделай.

Гарди пожал плечами, всем видом показывая, дескать, чем бы дитя ни тешилось… Надел медальон, сунув под рубаху. Хаук протянул ему цепочку, сплетенную из золота и железа.

— Отдай Аделе и скажи, чтобы сделала то же самое. Представь ей Ингрид…

— Вы позволите? — перебила Ингрид, протягивая руку.

Хаук, явно изумленный, передал украшение ей.

Ингрид провела пальцами по золотому участку, коснувшись «серебряного», заметно вздрогнула. Эрик усмехнулся про себя. Она пять лет проходила с чистильщиками и держать в руках — не просто держать, а сражаться — небесное железо ей приходилось не раз. Или играть в кости, надев браслет из небесного железа — чистильщики, в отличие от остальных одаренных, любили эту забаву, испытание удачи. Обычно одаренные забрасывали кости еще в университете, мало интереса, когда игра превращается в схватку на плетениях. Как бы неприятно ни было лишиться на время дара, чистильщики привыкали к этому. Привык в свое время и Эрик, хоть и пробыл с ними совсем недолго. Привыкла и Ингрид.

— Можете отдавать, она действительно защитит, — сказала она, возвращая вещь Хауку.

— Думали, я вас испытываю? — поинтересовался тот.

— Думала, что вас могли обмануть. Не все ювелиры честны с теми, кто не может проверить сам. И если эту вещь будет носить та, кого я должна охранять, мне нужно знать, действительно ли амулет подействует так, как от него ожидается.

— Благодарю.

Хаук кивнул, перевел взгляд на дядю.

— Гарди?

Тот вытащил из-за ворота медальон, протянул Ингрид, не снимая. Она коснулась его, снова вздрогнув.