Император Единства - Владимир Марков-Бабкин Страница 5

Торжественно звучит голос Бенкендорфа:

– Дамы и господа! От лица всех верных подданных российской короны, мы нижайше просим их величества занять престолы Российской империи!

Помогаю Маше взойти на ее трон, и она, с едва заметным облегчением, величественно воссела на престол Всероссийский. Я ее понимаю. Для нее сейчас это всего лишь кресло. Просто кресло, не слишком-то удобное, но которое необходимо занять во время очередной государственной церемонии, будь она неладна. Сколько их было и сколько их будет еще, церемоний этих. А тошнит ее конкретно сейчас! И как мы так поедем в Константинополь?!

Камер-фрейлина Иволгина, во главе свиты фрейлин, поправляет мантию императрицы и занимает свое предписанное место среди «женской части» придворных. Единственная из них, кто не в платье, а в парадной форме поручика сил специальных операций.

Занимаю свой трон. Такой уже привычный и обыденный. Звучат фанфары, а граф Бенкендорф подает мне папку с тронной речью.

– Дамы и господа! высочайшее слово!

Быть царем – работа на редкость отвратительная и очень беспокойная, но по крайней мере есть и в ней свои мелкие радости – читать свою речь я могу сидя. Остальным же придется стоять. Ну, ничего, пусть постоят, меньше будет геморроя.

Что ж, поехали.

– Честь в служении!

– На благо Отчизны!

Слитный рев тысяч глоток сотряс своды древнего зала откликом, ставшим уже привычным и естественным, а ряд красных знамен со звездой Богородицы, установленные по обе стороны от престолов Всероссийских, уже не воспринимаются как что-то непривычное. Как и культ наших царских личностей.

Москва. Большой Кремлевский императорский дворец. 26 августа (8 сентября) 1917 года

Граф Кутепов, отдав необходимые распоряжения, успел занять свое место в Андреевском зале, прежде чем государь и государыня заняли свои места на троне.

Командующий Императорской Главной квартирой генерал Артемьев шепнул Кутепову:

– Ее величество сегодня очень бледны.

Александр Павлович кивнул.

Продолжающийся вот уже неделю сильный токсикоз стал испытанием для молодой императрицы, которая, невзирая на рекомендации врачей, категорически не желала прекращать исполнение своих государственных обязанностей, включая проведение разного рода мероприятий и участие в совещаниях ведомства императрицы Марии, а канцелярия ее величества работала с полной нагрузкой и даже расширялась, благо глава канцелярии графиня Менгден жестко держала в своих руках работу всех структур и служб, высвобождая ее величество от излишней нагрузки.

Но глядя на бледную императрицу, Александр Павлович мог успокаивать себя лишь тем, что за дверями зала дежурят лейб-акушер Улезко-Строганова и группа сопровождения, готовые в любой момент прийти на помощь царице.

Впрочем, бледности ее величеству могло добавить и только что завершившееся секретное совещание, во время которого ее посвятили в особый план «Омега-2000», который при определенных обстоятельствах делал императрицу Марию лидером и знаменем государственного переворота в России. Тщательно разработанный Кутеповым план был не только одобрен Михаилом Вторым, но и был самим же царем и инициирован. Император категорически не допускал ситуации, при которой в случае его гибели власть досталась бы наследнику престола Павлу Александровичу или вообще кому-то из нынешних Романовых. На сей случай государь сегодня подписал завещание и новую редакцию Закона о престолонаследии, согласно которому в случае безвременной смерти императора Михаила до рождения сына трон должен был перейти императрице Марии, а армия, спецслужбы, Церковь и пропаганда должны были ее поддержать.

Впрочем, учитывая популярность императрицы Марии среди народа и армии, сделать это будет не так уж и сложно. Но все равно, как ни крути, речь шла именно о государственном перевороте, если называть вещи своими именами.

Тем временем граф Бенкендорф подал Михаилу Второму папку с высочайшим словом, и голос императора зазвучал под сводами Андреевского зала.

– Верные наши подданные! Члены Поместного собора Церкви нашей, делегаты Съезда аграриев, наше доблестное воинство, герои и героини империи, приглашенные на Большой императорский выход гости, уважаемые представители прессы, дамы и господа, наши боевые товарищи! Мы приветствуем вас здесь, в самом сердце России!

Император смотрел в огромный зал и говорил, почти не глядя в текст.

– Прошло полгода царствования нашего. Настала пора подвести первые итоги и сделать первые выводы. Год 1917-й стал великим годом для нашего Отечества. Одержаны великие победы и положено начало великим свершениям. Разгромлена Османская империя, взяты на штык Проливы и Царьград, одержаны победы в Галиции и на Балканах, в Западной Армении и Месопотамии, Сирии и Южном Причерноморье, наш флот вышел в Средиземное море, а русское знамя Богородицы реет на Александреттой, Антиохией и Яффой. В небывалом сражении на Балтике разгромлена германская армада при Моонзунде, и теперь над бывшим немецким линкором «Гроссер Курфюрст» реет гордый Андреевский флаг. И, наконец, сегодня русско-итальянские войска подошли к окраинам святого града Иерусалима, а над Святой Софией в Константинополе вновь сияет святой крест Господень.

В зале стояла гулкая тишина, и лишь голос императора разносился над тысячами голов. Тишина стояла настолько всеобъемлющая, что стрекот кинокамер казался кощунством.

– Нет и не может быть сомнений в том, что Господь и Пресвятая Богородица благоволят России, наши успехи на фронтах и даже чудесный ливень, заливший пожары в Пскове и ставший настоящим благословением, – всё говорит об этом!

Тут все взоры обратились на «благословенную Марию Псковскую». Императрица достойно выдержала всплеск внимания, ничем не выдав своих мучений.

Государь продолжал:

– Но, как говорят, Господь помогает тем, кто сам себе помогает! В чем секрет наших побед и наших успехов? В единстве! В единении вокруг общего блага народа нашего, вокруг Отчизны нашей, вокруг символов наших – знамени Богородицы и двуглавого орла Российской империи. Полгода назад провозгласили мы идею освобождения и служения благу общества и Отчизны. За истекшие полгода сделано многое, на что в прошлом требовались годы и десятилетия. И вот пришла пора сделать новые решительные шаги к всеобщему благополучию и процветанию России.

После мгновенной паузы Михаил Второй провозгласил:

– Настоящим мы торжественно объявляем о возрождении патриаршества в Русской православной церкви и о согласии нашем на избрание архиепископа Антония патриархом Московским и Всея Руси. Также объявляем мы об издании нами высочайшего Манифеста о земле, составленного на основе рекомендаций, принятых на завершившемся вчера Съезде аграриев России. Эти два эпохальных события откроют новую страницу истории державы нашей.