Лик полуночи - Марина Лостеттер Страница 5

Стук. Треск.

Снаружи снова раздались выстрелы. Вспышками осветило потоки людей. Стражи быстро теряли контроль над своими подопечными – вместо того чтобы идти в катакомбы, благородные господа бросились прочь из здания, в сад, кричали и бесцельно метались в панике.

Крики знати привлекли еще одного варга, который примчался на них, как крыса на звук дудочки.

– Отвернитесь! – крикнула Крона участникам приема, которые все еще неподвижно стояли перед ней, зачарованные видом монстра, пытающегося прорваться внутрь. – Отвернитесь!

Один из запаниковавших мужчин побежал на террасу солярия – практически прямо на варга, пытавшегося разбить стекло. Возможно, это был варг-имитатор – есть такие мастера камуфляжа, которые умеют сливаться с окружающей средой. Возможно, мужчина думал, что там никого нет – просто куст шуршит на ветру. Варг развернулся, вздыбил шерсть, распустил веером иглы. И только тогда человек осознал, что перед ним клыки.

– Назад!

Из-за вспышек выстрелов пятизарядников казалось, что все происходит с замедленной скоростью.

Вспышка, и паника на лице мужчины сменилась страхом.

Еще вспышка, и страх сменился ужасом…

Еще вспышка – варг в прыжке…

Еще одна – и его когти рвут плоть…

Вспышка – льется кровь, вспышка – вываливаются кишки, вспышка – влажно блестит кость.

Вспышка, вспышка, вспышка.

Крона отвернулась, едва сдерживая тошноту и желчь, стоявшую у горла. Камни с эмоциями в браслетах помогали ей концентрироваться, их магия обеспечивала прилив мужества и решимости, подавляла страхи, загоняла их в самую глубь души.

Внутри осталось примерно человек двенадцать знати, и они изо всех сил сопротивлялись Стражу, желая остаться в зале.

– Монстры снаружи! Здесь, внутри, мы в безопасности!

– Они могут находиться на кухне и в хозблоках! – возражал Страж. – Мы же хотим вывести вас из зоны опасности!

Варг у окна снова повернулся к стеклу – из его пасти свисали окровавленные обрывки сухожилий, с которых капал жир. Чудовище снова нацелилось на стекло.

Стук. Треск.

Возможно, это был пожиратель эмоций. Такие рыщут в поисках добычи, погрязшей в сильных чувствах – любовь, ненависть, вина или ревность, или… страх.

Трещины в стекле, казалось, нарисовали мишень прямо на спине Кроны. Появились щели. Кроне хотелось надеяться, что стеклянная панель сможет выдержать натиск варга еще какое-то время, чтобы она успела собрать магические предметы.

Наконец из зала выволокли последних гостей, которые пинались и визжали. Но их крики только усилились – крики боли и ужаса эхом разносились по всем залам. Крона сделала все возможное, чтобы не дать им снова зайти в зал, и сосредоточилась на своей задаче. О людях позаботятся стражи. А о варге и магии позаботятся регуляторы.

Сейф, в котором перевозили экспонаты, лежал, накрытый тканью, в задней части помещения. Как только зимний сад опустел, она бросилась к нему, сдвинув саблю на бок, открыла крышку, вынула специальные коробки, предназначенные для упаковки каждого предмета.

Взяв по три коробки в каждую руку, она развернулась и… в этот момент на нее налетело что-то тяжелое, сбив с ног. Она рухнула на пол. Коробки разлетелись в разные стороны, скользя по полированному мрамору. Тяжесть придавила ее к полу, не давая подняться, царапая форму. Ее вдавили лицевым щитком в пол и крепко держали за руки.

Крона начала вырываться. Она высвободила одну руку и потянулась к сабле. Но попытка не увенчалась успехом – от оружия ее отделяло несколько дюймов.

Острые ножи – или когти, когти – вонзились в зажатую левую руку, разорвали рукав, сдернув браслет и царапнув кожу.

Как только браслет отлетел прочь, она почувствовала себя так, будто из тела вырвали нить, удерживающую спасательный круг, надетый на ее сердце. Она чувствовала, как он, невидимый, дюйм за дюймом выходит из нее – рвется сам и рвет тело.

В левый браслет был вставлен магический желтый топаз – камень, пропитанный позаимствованным мужеством. Его магия заполняла пустоты, созданные ее страхами, накладывала повязки мужества на раны эмоций.

Но теперь камня не было. Двадцать семь сотых грамма мужества исчезли.

На спине у нее, возможно, сидел варг, и от этой мысли ее собственное мужество испарилось полностью.

От страха перехватило горло, и с последним глотком воздуха она уловила запах гниющей шерсти и вонючее дыхание. Животный запах. Он заставлял думать о крови и костях, о рвущейся плоти и открытых ранах. И гное. Варг всегда покрыт гнойниками, будто сам воздух заставлял их кожу вскипать и гореть.

Сейчас я умру, мысленно закричала она, хотя паника захлестнула ее настолько, что она едва ли могла выражать свои мысли словами.

Монстр продолжал царапать ее когтями, рвать за плечи и намеревался сорвать шлем. Он бил ее головой об пол, выдавливал воздух из легких и кровь из раны.

На нее вдруг нахлынули воспоминания о том, самом первом нападении варга, когда она была маленькой – много лет назад. И эти воспоминания пронеслись в голове, как рой саранчи. Она знала, что будет дальше. После того как варг сбил вас с ног, он начинает рвать добычу на мелкие кусочки, тщательно пережевывает и только потом глотает.

Сегодня вечером она отвернулась – не могла смотреть туда сквозь волнистую рябь зеленого стекла. Все это она уже видела раньше – в гротескном живом цвете, чувствовала запах пережеванной человеческой плоти и слюны варга, и горячего желудочного сока.

Она видела, как это происходит прямо у нее под носом.

С ее отцом.

В голове внезапно вспыхнула картинка.

Темная, темная кровь. Зияющая дыра на месте горла…

Вдруг в ушах раздался рык, но это был какой-то странный рык – неправильный. Она знала, как рычат варги – это потусторонний звук. Звук, который не может воспроизвести никакое другое существо. Глубокий и одновременно высокий, далекий и одновременно близкий. Рык варга вибрирует, отдается в костях. Этот звук был другим.

Ее мужество, может, и испарилось, но у нее был еще один браслет на правой руке. Решимость, дарованная красным гранатом.

Пинаясь и извиваясь всем телом, она потянулась к сабле. Она хотела растянуть сухожилия, нарастить пальцы.

Клинок бессилен против варга.

Но я хотя бы умру с оружием.

Пальцы нащупали головку эфеса, крепко ухватились за рукоять и с силой вытянули клинок, преодолевая хватку за предплечье. Помогая себе криком, она резко повернулась назад, описав клинком гигантскую остроконечную дугу.

Лезвие вонзилось в цель. Существо издало гортанный, булькающий вопль и перестало ее трепать. Крона тут же оттолкнула его, хоть и с трудом. Пока оно билось в агонии на боку, она отползала прочь по полу. В зале раздавались и другие крики. Ругались люди: «Оставь его! Он мертв, оставь его!» Затем послышался удаляющийся топот ног.