Якса. Бес идет за мной - Яцек Комуда Страница 5

Милош смотрел на замаскированного Баатура, стоявшего позади него с вынутым мечом. Спрятанного за забралом шлема, его было не узнать. У седла хунгура колыхался привязанный к луке кожаный мешок, набитый чем-то округлым.

Орда приближалась. По спинам, покрытым панцирями и доспехами, прошла дрожь; руки сжимали копья, мечи и топоры. Но Милош не чувствовал страха. Еще вчера он знал, что случится.

В ожидании битвы Чамбор закусил губу. Неподвижный как статуя, он сжимал в правой руке копье, а в левой свободно держал поводья. И чувствовал себя подобно статуе: безвольным, частью механизма, что вынес его сюда, на Рябое поле. Он был в земской хоругви Скальницы, пешкой на поле славы, но чем сильнее сжимал копье, подымая его все выше, тем меньше было уверенности. Это не турнир, не посвящение и не первые шпоры; это испытание, окончательное и неумолимое. Всматриваясь в приближающуюся орду, он ждал сигнала к атаке. Мига, что станет длиннее прочих, когда ударившие друг в друга отряды конных распадутся на отдельные схватки; когда с ужасной неминуемостью он увидит напротив себя того единственного, с которым придется скрестить оружие!

Орда пришла как волна, разделяясь на отряды, собравшиеся под древками, украшенными хвостами. По линии конных голов, шлемов, шишаков и касок, над руками, стискивающими древки и рукояти, пронесся крик.

– Готовьсь! – закричали во всю глотку войсковые и жупаны. Железные булавы и буздыганы поднялись, подавая знак начать атаку.

Но не опустились! Потому что разогнавшиеся фигуры, оторвавшиеся от серо-коричневой массы вдруг притормозили, заколебались и… остановились.

Не было столкновения, не было атаки.

– Что происходит?! – крикнул Ольдрих. – Нас не атакуют, господин? Испугались?

– Пошлют нам приветствие. С ветром, тучей, воздухом, – проговорил мертвым голосом Домарат Властович. – Смотрите, благородные.

Туча стрел взлетела от шеренг орды. Понеслась, как черные птицы, хищная и злая, знаменуя свистом смерть и ужас. Они сжались, заслонились щитами и руками, склонили головы.

Стрелы со стуком и треском столкнулись с линией одоспешенных: со шлемами, конскими головами и копьями. Пали на войска, главным образом на полк Старшей Лендии, с воем, прокля´тым хохотом и смехом. Упали и… отразились, разлетелись на щитах и железе доспехов; увязли в стеганках, панцирях, кожах. Только иной раз стонал человек, кое-где свалился рыцарь, оруженосец; какой-то конь встал дыбом, другой присел на зад, раненый.

– Стоя-а-ать! – кричал Домарат. – Они хотят нас выманить! Вытянуть в поле, чтобы мы ослабили строй.

– Кто двинется, тому смерть! – хрипел Лазарь. – Трубить, стоять! Стоять! На месте!

Над шеренгами рыцарей поднялся крик, рык триумфа; клинки и копья поднялись; раздался звон мечей, ударяющих в щиты в ровном жестком ритме.

А Милош Дружич вытянул руку, когда его раненый конь наклонил голову, схватил и дернул за стрелу, торчащую из шеи животного. Вырвал ту без усилия, поднял к глазам. Та была едва заострена, толстая и пустая внутри как тростник, с зарубкой вроде свистка.

– Дурни, – выдохнул. – Это просто для испуга.

Орда закипела, зароилась, взволновалась. И вдруг от нее оторвалась вторая туча, темнеющая на глазах, волной падая на панцирные шеренги лендичей. На этот раз не было стонов. И они не слышали свиста. В них ударили шум, посвист, шипение длинных стрел. Падали они как град, втыкались в конские груди, морды, шеи; в щиты и броню, в тела, прикрытые шкурами. В середине линии воцарились замять, ржание, визг. Кони падали на передние ноги, валились назад, становились дыбом, давя всадников, дергали головами; некоторые убегали, лягаясь и тряся задами, утыканными кровавыми древками стрел.

Рыцари валились с седел. Падали, ударяясь окровавленными лбами в конские шеи, на руки оруженосцам, пахолкам, которых призывали со стонами и страхом.

Милош отодвинул щит от лица. Оглянулся. Баатур стоял. Единственная его надежда, последняя защита. Ключ к будущему. Хорошо…

Буря стихла, но не миновала. Вот-вот близилась следующая. Со свистом вихря, с бряканьем тетивы и шумом перьев. Крылатая смерть била в ряды и валила лучших. Без поединка, без боя, без милосердия, без страха.

Встал крик, вопли, стоны и ржание коней.

– Не устоим! – орал кто-то. – Вперед, вперед, братья! Выбьют нас словно уток!

– Не хочу гибнуть!

Снова – свист, поражающий и страшный. Стрела смела с седла соседа справа от Милоша. Спутанные, бьющие копытами кони, рвущие поводья и дергающие мундштуками. И вдруг громкие, резкие голоса командиров.

– Стоять! Стро-о-ойся! Жда-а-ать!

Чамбор уже не мог: стук сердца сотрясал его тело, перехватывал горло. Стрелы свистели и втыкались в щиты; каждая их волна норовила сбросить в бездну. Освободиться бы от этого чувства как можно быстрее!

Рыцари не послушались. Сперва отдельные всадники, потом целые группы стали выламываться из волнующихся рядов. И вдруг с громовым рыком, в грохоте копыт снялись с места хоругви Старой Гнездицы, Пильчи, Стрелы и Турнии. За ними, не сдержавшись, родовые – Старжей и Якс. Наконец, с рыком и криком: «Бей-убивай! Топором! Рви! Коли!» – пошел в атаку весь полк Старшей Лендии.

Чамбор мчался в первых рядах, дав шпоры коню. Сперва они шли строем. Но когда пролетели два стадия, линия рыцарей начала ломаться. Самые смелые подгоняли коней шпорами, рвались вперед, чтобы поскорее выйти из-под обстрела и воткнуть клинок в подрагивающее тело орды.

Ударили в пустоту! Едва обрисовались впереди волнующиеся ряды хунгуров, как на их месте встала пыль. Наконечники копий пробили ее клубы и… вместо груди целились теперь в склоненные спины убегающих, в тугие зады их лошадок!

По неровным рядам пролетел крик. Лендичи бросились в погоню, словно железная лавина, что, сходя с гор, разбивается на отдельные валуны и потоки.

И тогда сбоку справа замаячила лава всадников. Она двигалась ровно, неумолимо и уверенно.

Ударила во фланг и в тыл мчащихся рыцарей!

Поднялся крик и ор, когда пал стяг Старжей с топором на кровавом поле. Строй, люди и кони смешались. Ломались с треском копья, ударяя в своих и падая на землю. Погоня тормозила; лендичи поворачивали вправо, к растянутым линиям врага.

И тогда раздался знакомый свист. Это волна стрел ударила в них сбоку и спереди. Убегающие вдруг стали преследователями, быстро и легко разворачиваясь в сторону лендичей.

Лазарь видел со своего места, как орда хунгуров захлестывает рваный, покрытый пылью, истыканный стрелами полк Старшей Лендии. Прикрыл глаза, откинулся в седле.

– Худо с нами, – сказал слабо. – Господин Ольдрих!

– Да, слушаю, ваша милость!

– Прикажи дуть в трубы для королевского полка. Ударяй смело, а не то их повыбьют. Бей сбоку, отгони орду с левого фланга! Я встану сзади, приду с подмогой, если станет нужно!