Ступень 3. Универсал - Алексей Губарев Страница 5

Попросив Мроу проследить за будущими Дабо, я вернулся в зал для тренировок. Быть наставником хорошо, но мне следовало освежить в памяти всё то, чему меня учил мастер Као.

Базовые символы, я успел выучить всего десять, и то, лишь благодаря руне Разума «Память». И только пару из них успел испробовать в действии — символ стихии Лава, для ближнего боя, и Огонь — для средних дистанций. Вчера, во время дуэли, я неосознанно использовал этот символ, когда ударил Чома двумя плетьми. И лишь благодаря этому пробил артефактную защиту.

Час на медитацию, чтобы восполнить силу, и лишь после тренировка. Начал с Лавы, внимательно следя за потоком энергии. Кулак окутало тонким слоем багровой субстанции, чем-то похожей на расплавленный металл. Тут же пожалел, что у меня нет серьёзного спарринг-партнёра. Пришлось наносить удар в пустоту, мгновенно отсекая сосредоточие. Результат вышел так себе, но главное — он был! Сгусток лавы, сорвавшись с руки, ударился в защитный барьер, и растёкся по нему, постепенно растворяясь.

С проявлением огня получилось лучше — из моей руки ударил огненный жгут, толщиной в руку, и попытался продавить защиту тренировочного зала. Увы, я потратил половину резерва, но барьер лишь слегка потускнел. Впрочем, он предназначался для блокировки даже великих рун, так что результат меня порадовал.

Следующим проявлением я выбрал Воздух. Сила, которой ранее не приходилось пользоваться, и потому я действовал интуитивно.

Символ легко вошёл в контакт с основным сосредоточием, и я, мысленно придав проявлению Воздуха форму копья, метнул его в дальнюю стену. И тут же взвыл от боли. Копьё вытянуло все остатки силы из огненного сосредоточия, и, не получив нужного количества, ополовинило сосредоточие Пространства. Руна Разума «Слияние» не перенесла столь стремительного перехода между внутренними резервами, и скорее всего выгорела.

Корчась на полу от боли, я молча ругал себя последними словами. Что мне мешало восполнить силы? Зачем так рисковать? Можно было дождаться завтрашнего дня, или в конце концов попросить мастера Рахо проконтролировать меня.

На активацию средней руны Жизни у меня ушли остатки энергии, и я, чувствуя, как в груди разливается целебное тепло, отключился. В себя пришёл от чьего-то крика:

— Императору плохо! Срочно целителя сюда!

— Зачем же так кричать? Я аж проснулся. — проворчав, приподнялся на локте, и с трудом сосредоточил сонный взгляд на одной из Мроу, спешащей ко мне. — Не шуми, в порядке я. Уснул просто.

— Мой император, да откуда же мне знать, что ты спишь. Делала обход, увидела тебя, лежащего, испугалась. — смущённо произнесла хвостатая.

— Ты это, никому не рассказывай, что видела. — попросил я девушку. Проклятье, это надо же было так облажаться. — Да, передай Моау, пусть она присутствует завтра на нашей тренировке.

Отыскав душ, я смыл с себя пот и кровь, залившую мне всю шею и грудь. Неспешно поднялся в свою комнату и завалился на постель. Уже засыпая, успел подумать, что у меня нет на завтра сменной одежды, а ещё я так и не проследил, израсходован ли резерв третьего сосредоточия?. Увы, мозг был настолько перегружен, что отмёл эту мысль, как маловажную. Спать!

Интерлюдия шестьдесят пятая. Мау, надежда Мроу.

Мау ехала в повозке, для удобства застеленной тюками с сеном, и размышляла. Приближаясь к лесу Мроу, она ожидала, что её встретят неприветливо, но ошиблась. До сих пор в её ушах звучали слова Ренай, Старшей матери всех Мроу:

— Дочь Лесных кошек, ты появилась в чёрный для всех Мроу день, и принесла надежду. Я, Старшая мать Ренай, родившая последнюю дочь леса, обладающую даром, не достойна носить столь высокий титул. Ты носишь под сердцем дитя, которое вернуло нам надежду. Отныне ты — Старшая мать!

С тех пор прошло несколько дней, заполненных сборами. Очень трудных дней. С самого утра появлялись имперцы, и начинали чинить беспорядки. Переворачивали уже собранные в дорогу телеги, вспарывали мешки, разбивали сундуки. Нет, они не искали ценности, или беглых преступников. Они ждали, когда Мроу дадут повод. Народ кошек молча сносил все унижения. Нет, не потому, что боялись. Совсем по иной причине. У них появилась надежда, ради которой Мроу готовы были терпеть многое.

Вчера утром все дочери леса покинули малую родину. Вслед им неслись разгневанные крики простаков, летели гнилые овощи. Их ненавидели. Годы верной службы, тысячи жизней Мроу, положеных во славу Восточной империи — всё это забылось в одночасье.

Даже Мау, живущая вдали от материка, прониклась свирепой яростью к неблагодарным имперцам. Что ж, наступит час, когда она вернётся сюда. Вернётся с истинным хозяином этой земли.

— Старшая мать, на дороге стоит человек. — обратилась к ней одна из воинов-разведчиков. Отогнав все мысли, Мау спросила:

— Одарённый?

— Да, причём очень сильный. — ответила воин. Внутри у Старшей всё оборвалось. Новый император всё же решил покончить с ними, раз и навсегда. Если этот одарённый в ранге магистра, никто не уйдёт отсюда живым.

— Что он хочет?

— Поговорить с тобой, Старшая.

— Пропусти его. — приказала Мау. Незримая ладонь, сжавшая её сердце в тиски, ослабила хватку. Неужели всего лишь разговор?

Ждать пришлось не долго. Та же самая воительница через пару минут вернулась, сопровождая высокого мужчину, облачённого в простую дорожную одежду. Встретившись с ним взглядами, Мау замерла. В глазах одарённого таилась мудрость не одного столетия. Мастер Разума? Магистр?

— Здравствуй, Старшая мать Мау. Да, ты права, мне очень много лет, и твой разум для меня — открытая книга. Нет, я не имею никакого отношения к узурпатору, Алексу четвёртому. Наоборот, я тот, кто станет причиной его гибели. Я — Хранитель. И у меня есть для тебя послание. От старшей рода Лесных кошек, мастера Моау.

— Она жива? — мастер Мау вся подобралась от услышанного. Неужели её сёстры перебрались… Но как? Почему?

— Да, она уже здесь, на материке, как и твои сёстры. Их немного, но прямо сейчас они в безопасности, как и Джон Фаерус. Мастер Моау попросила меня показать вам дорогу к новому дому. Старшая мать, я уверен, вам понравится на новом месте.

И Мау поверила.