Футуроцид. Продолженное настоящее - Андрей Столяров Страница 5

Толпа сразу же подается назад.

– Чего они хотят? – спрашивает Петтер, отхлебывая коктейль из баночки.

Джилин пожимает плечами.

– Безработица в «диких мирах» – сорок процентов. Они просто не знают, куда себя деть.

– Зато у них – бесплатные трафики, – ухмыляется Петтер. Если бы у меня был бесплатный корпоративный трафик, я бы из дома не вылезал. Нашли дурака!..

Его розовая, будто у поросенка, физиономия выражает довольство. Поднеся баночку к толстым вывороченным губам, Петтер делает еще один хороший глоток. Фирменный коктейль, содержащий рекомендованные стимуляторы, тут же проступает у него на лбу и висках каплями пота.

– Здорово!.. – говорит он.

Изображение на экране снова прыгает. Крупным планом показан центр беснующейся толпы: искаженные ненавистью звериные рожи, низкие лбы, хрящеватые уши, шизофренические оскалы клыков. Их сменяет портрет солдата в траурной рамке – светлое юношеское лицо, глаза, взирающие на мир с гордостью и сознанием правоты.

– Только что к нам поступило трагическое известие, – сообщает обозреватель. – Рядовой внутренних войск Алир Муррахаш погиб, получив смертельную рану в столкновении с хулиганами. Виновные в нападении на солдата уже задержаны. Они предстанут перед военным судом… Посмотрите на нашего мужественного Алира!.. У него осталась жена и двое детей. Ему было всего двадцать три года!.. Он погиб за нашу свободу, за то, чтобы мы могли спокойно жить и работать!..

Джилин машет ладонью, будто отгоняя назойливого комара. Экран исчезает. Вместо него на столик опять обрушивается гул скомканных голосов. Бар, оформленный под пещеру, сегодня полон: между светящимися сталагмитами едва-едва протискиваются замотанные официанты. Ныряют над головами летучие мыши. Девица, стоящая на краю хрустального озерца, заламывает руки в бессмысленной музыкальной мольбе. Дизайн здесь самого высокого класса: даже сумрак в дальних концах пещеры кажется настоящим. И вместе с тем бар этот существует в реальности. Гликку, чтобы сюда попасть, требуется пройти целых четыре охраняемых корпоративных квартала – сначала низкие двухэтажные корпуса исследовательского отдела, потом – малый производственный сектор, обнесенный решетчатой чугунной оградой, далее – менеджерский квартал, куда заходить без приглашения не рекомендуется, и наконец – коттеджи технического персонала с обязательными цветниками, обозначающими участки владений. Четырежды у Гликка попискивал чип, сигнализируя о пересечении межзональных границ, четырежды считывались пароли, разрешающие свободное передвижение. Бар имеет только один существенный недостаток: слишком близко к Стене, отделяющей территорию фирмы от «диких миров». Правда, пока еще ни одного прорыва из-за Стены не было. Да и как прорвать толщу, заделанную керамическими волокнами? Однако, как говорит тот же Джилин, все когда-нибудь случается в первый раз.

– Все когда-нибудь случается в первый раз, – говорит Джилин. – Лично я полагаю, что эту ситуацию можно рассматривать в следующих координатах. Был технический сбой, реальности совместились, начался резонанс, поскольку теперь оба сервера работали на один сюжет. Ты понимаешь?… Отсюда – чрезвычайно сильное эмоциональное впечатление…

– Точно! – оживляется Петтер. – У меня такой случай был.

И, возбужденно жестикулируя баночкой, в которой поплескивается коктейль, он рассказывает, как в прошлом году его за удачное решение одной из рабочих проблем премировали элитным эротическим туром. Это, конечно, был не уровень «А», от них дождешься, но, знаете, тоже – вот ради чего следует жить!

Петтер размахивает руками, закатывает глаза, трясет головой, пытаясь передать тогдашние впечатления – надувает щеки, хлопает себя ладонями по ушам, громко причмокивает, стучит баночкой по тверди лысоватого черепа. Кажется, что он сейчас вскочит на стол и исполнит джигу, сшибая ногами пустую посуду. Гликк, загораживаясь от него, только морщится. Он слышал эту историю уже много раз и не верит, что вкус теплых губ можно передать через элитную аватару. А прикосновение, обжигающее как музыка, а взгляд Зенны, отчаянный, когда они расставались на пляже, а горячее сердцебиение, которое охватывает его при одном только воспоминании о порхающих в синеве мотыльках? Нет, все это не то, не то.

– Ну хорошо, – говорит Джилин. Он, как всякий индиец, умеет отступать перед непреодолимым препятствием. – Хорошо, давай посмотрим, что в этой ситуации можно сделать.

И, подняв, как штыри, оба указательных пальца, он доходчиво объясняет Гликку, что, например, в «диких мирах» тот просто не выживет. Нет у него таких навыков, которые следует приобретать еще в детстве, и программ таких нет, и взять их негде. Во всяком случае, на открытом доступе.

– Ха!.. «Дикий мир», – восклицает в свою очередь Петтер. И презрительно тычет пальцем туда, где только что искрился экран. – Ха!.. Ты хочешь жить в «диких мирах»?…

Что же касается венчурных фирм, спокойно продолжает Джилин, то это просто обманка, капканы, расставленные для дураков. Все венчурные фирмы давно скуплены корпорациями. Подписав свободный контракт, ты в действительности начинаешь работать на тот же «Вейкон», «Зиб-Моддер» или «Би-Ти». С одной только разницей – платят тебе вдвое меньше. Соответственно, вдвое легче твой социальный пакет… И наконец, говорит Джилин, предположим, что ты и в самом деле устраиваешься в какую-нибудь приличную корпорацию. Кстати, препятствий тебе в этом чинить не будут – зайди на свободный рынок, посмотри предложения. Однако тут есть принципиальный момент. При переходе из одной фирмы в другую ты лишаешься корпоративного стажа, а значит и практически всех накопленных льгот. Первые три года (вспомни, как это было) тебе придется платить полную цену за все.

– Ха!.. – опять восклицает Петтер. – Ты даже нормальный коктейль не сможешь себе купить!..

Он с ужасом смотрит на опустевшую баночку, а потом, содрогнувшись, видимо, от такой перспективы, машет обеими руками мэтру, наблюдающему за залом.

– Эй!.. Эй!.. Эй!..

Мэтр Жосьен неторопливо кивает.

Тотчас подскакивает к столику официант с новым набором. Петтер вскрывает баночку и делает здоровенный глоток. У него вновь выступают светлые капли пота на лбу.

– Вот!.. А ты – ха! – мотыльки!..

Глаза у него становятся как стеклянные. Он откидывается на стуле и начинает нести обычную свою ахинею про Тайный ключ. Дескать, есть в одном из свободных миров такая тропочка, незаметная, ведущая через Бронзовый лес. Если его пройти, что, кстати, надо обязательно сделать от зари до зари, то откроется озеро, наполненное необыкновенно синей водой. Посередине озера – остров, всегда покрытый туманом, а посередине острова – камень, похожий на бычью голову. Из камня же торчит Тайный ключ. Вот это проход во все существующие миры – все коды доступа, все пароли, все трафики, все аватары… С Тайным ключом можно проникнуть в любой виртуал. Хоть в Шамбалу, которую охраняют альрауны, хоть в Аид, где на молекулярных пластинах хранятся копии всех живших душ…

Гликк слышал эту историю тысячу раз. Он отворачивается и смотрит в окно, где до Стены, образующей охранный периметр, тянутся кусты глянцевых роз. В действительности это тоже охранный барьер. Всякий, кто попытается его пересечь, получит дозу усыпляющего наркотика.