Степень превосходства - Юрий Соколов Страница 5

Скажи, разве белым девушкам обязательно должны нравиться черные парни? Трам-тарарам, даже не всем черным девушкам они нравятся! И любым девушкам, вне зависимости от их цвета кожи и убеждений, может не нравится конкретно Паго Нвокеди. Вне зависимости от его цвета кожи…

Занятый этими мыслями, Нвокеди едва не врезался в дерево.

– Слушай, Маус, – сказал он своему киб-секретарю. – Возьми-ка управление на себя.

– Маршрут к пастбищу броненосцев?

– Точно.

– Тогда подключи кабель. С ним мне проще.

Нвокеди вытянул из пояса комбеза кабель, подключил к инфору скутера, выпустил штурвал и откинулся на спинку сиденья. Расслабься, Паго, и не ври себе. Ничего не остыло и ничего не забыто. Так, затерлось слегка. Утешает лишь то, что изыскания свои ты действительно давно уже ведешь вовсе не для того, чтобы в один прекрасный день продемонстрировать Линде свою талантливость и значительность. Потому как понял: стань ты хоть трижды нобелевским лауреатом и вселенским светилом культурологии, уже на следующий день тебе захочется большего.

Оглянувшись на легкий шум в кронах деревьев, Нвокеди заметил, что слева и чуть выше параллельным с ним курсом движется по ветвям стадо горилл Фостера. Животные заинтересованно поглядывали в его сторону, ничуть не опасаясь человека, однако Нвокеди знал, что стоит повернуться так, чтобы обезьяны попали в объективы камер комбеза или коммуникатора, и они тут же дадут деру. Когда после открытия Тихой началась разведка в тропических лесах, исследователи шагу не могли ступить без того, чтоб за ними не увязалось десятка два-три горилл, и поведение их бывало более чем необычным. На основании этого ученые заподозрили у них зачатки разума, пытались вступить в контакт, но ничего не добились. В конце концов горилл признали заурядными ксеноприматами без проблесков интеллекта, однако их странности до сих пор не давали покоя пытливым умам.

Скутер в последний раз вильнул между деревьями и приземлился на полянке с невысокой сочной травой. Нвокеди посмотрел вверх – где-то в недосягаемой вышине голубел клочок неба. Да, через эту дыру он сюда катер точно не посадил бы.

Прямо напротив росла развесистая гивара с толщиной ствола обхватов в пять – в ее ветвях повизгивали мартышки. На земле под деревом тут и там лежали палые плоды. Осмотрев место будущей бойни, Нвокеди быстро оборудовал засидку на другой стороне поляны, открыл багажник скутера и расставил оборудование. Последней приготовил винтовку и отвел скутер дальше в лес. Засев в своем убежище, запустил телезонд и осмотрел засидку снаружи через его камеры. Маскировка получилась так себе – впрочем, для отстрела неосторожных животных с плохим зрением другой и не требовалось. Две или три гориллы внимательно следили с ветвей за всеми его манипуляциями. Нвокеди хотел было пугнуть их зондом, но передумал. Пусть смотрят.

Закрепив на стволе винтовки глушитель, он проверил, плотно ли сидит на голове обруч коммуникатора. Маус тут же опустил перед его лицом экран, и Нвокеди, двигая стволом туда-сюда, вдоволь наигрался с плавающим прицелом. Никогда он не был особенно метким стрелком, предпочитая упражнениям в тире занятия легкой атлетикой. Но стрелять все же умел, а с такого расстояния, да еще при поддержке киб-мастера, промахнуться было просто невозможно. Ждать оставалось недолго, поскольку броненосцы приходили на свое пастбище как по расписанию. У туземцев они считались священными, и никто не смел покуситься на них или хотя бы побеспокоить. Ослушников ждал гнев богов леса и неотвратимая кара.

– Айтуранга, – произнес Нвокеди вслух туземное название Тихой. – Айтуранга… Дом богов. Что ж, пришло время как следует их разозлить.

Он услышал броненосцев гораздо раньше, чем увидел. Вот показался первый – несуразное многоногое существо в чешуйчатых доспехах – вожак. Весил он килограмм сорок – остальные были гораздо меньше. Все животные на открытое место не вышли, но Нвокеди точно знал, сколько их, – двадцать три. Это стадо он наметил уже давно, избрав в качестве жертвы на алтарь науки. Броненосцы хрюкали, чавкали, неуклюже топтались в траве и мешали друг другу лакомиться плодами. Нвокеди прицелился в одного из них и выстрелил. Навел ствол на другого…

Отстрел беззащитных животных занял полминуты; и то лишь потому, что требовалось наносить смертельные, но не приводящие к немедленному летальному исходу ранения – прицеливаться приходилось тщательно. Беднягам предстояло как следует помучиться перед смертью – к необходимости именно таких действий Нвокеди пришел в результате долгих размышлений. Он подстрелил десятого и решал, не хватит ли, как вдруг разом заверещало и запиликало расставленное в засидке оборудование. Нвокеди мазнул взглядом по индикаторам и счетчикам – приборы будто сошли с ума.

– Смотри-ка, получилось, – довольно сказал он.

Разобраться с показаниями и понять, что же именно «получилось», он и не пытался, это дело тщательного анализа в спокойной обстановке. Раненые броненосцы корчились в траве. Уцелевшие с хрюканьем удирали в лес, а навстречу им из зарослей несся визг – да такой, что все внутри переворачивало. Приборы разом взвыли и умолкли – визг в джунглях, напротив, нарастал, пока у Нвокеди не заложило уши и не закружилась голова.

Но ты же сам этого хотел, дружок Паго, разве нет? Ты предполагал возможность энергоинформационных всплесков в ходе эксперимента – они имели место, и еще какие. Подумай, как станешь оправдываться перед Ноэлем за сгоревшее оборудование. Во-первых, правду говорить вообще нежелательно. Во-вторых, объяснения типа: «Я прогневал богов, дружище, и они в отместку угробили всю аппаратуру», – вряд ли прозвучат убедительно.

Последний броненосец, неуклюже переваливаясь на коротеньких ножках, скрылся из виду. А из леса под гивару вышло здоровенное чудище, напоминающее одновременно ящера и павиана. Оно передвигалось на задних лапах, сутулясь и раскачиваясь, передние висели ниже колен.

Нвокеди моментально забыл про Ноэля и вскочил, выронив из ослабевших рук винтовку.

– Айту-Хайгамар! – прошептал он со смесью ужаса и восхищения.

Сотни раз он рассматривал изображения бога лесных троп на кусках выделанной кожи со священными текстами туземцев – и вот теперь видел его перед собой. Туземцы верили, что Хайгамар одновременно существует в бесчисленном множестве воплощений, и ученые какое-то время считали его обобщенной персонализацией неизвестных пока земной науке стадных хищников. Однако десятилетия проходили за десятилетиями, а реальных свидетельств существования на Тихой таких животных не обнаруживалось. Что было невероятно, учитывая их предполагаемый размер.

Между тем туземцы были твердо убеждены в существовании Хайгамара и множества других подобных существ. И однажды Нвокеди подумал: что если разгадка тайны скрывается в туземной системе табу? Что если взять и нарушить одно из них?

В глубине души он до последнего не верил, что эксперимент удастся. Тем более – настолько. И теперь обнаружил, что никакого внятного плана действий на подобный случай у него нет.

Обезьяноящер вразвалку двинулся вперед, угрожающе разевая клыкастую пасть. А из зарослей уже выбирался второй.