Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 6 - Семён Афанасьев Страница 5

— Да я не к тому. Я, в принципе, помню, что вы это обозначали в Лотосе, — батя чуток сдаёт назад и вытаскивает руку из-под женской ладони. — Был выпивши, однако запомнил. Просто не подумал, что вы всерьёз.

— Никогда не шучу на тему своего дома, — смеётся Рейко. — И я пока не планирую выпускать вашего сына из своих рук, с вашего разрешения. Какое-то время. Если он потеряется ещё раз, думаю, его можно будет найти через меня или Цубасу. Мои номера есть в базе вашей компании — Вака уже внесла, для удобства вашего юридического отдела.

Блин. Что значит "не планирую выпускать"? Что-то я уже по Цубасе соскучился. Очень.

— А-а-а, они же занимаются вашей долей акций Хейдуги, — хлопает себя по лбу отец, на удивление припоминая расклад. — Точно-точно… Спасибо, учту.

Он погружается в местное меню, делая заказ кухне и бару в его электронной копии. При этом, родитель время от времени косится на меня, словно желая что-то сказать.

— Ватару, если я вам мешаю, скажите? — отчего-то моя спутница идёт напролом, хотя и крайне мягким тоном.

При этом она без затей забрасывает левую ладонь мне на пояс, с противоположной от себя стороны.

Получается, что сидим обнявшись. Блин, ну и как на это реагировать?

Что-то чем дальше, тем больше чувствую себя идиотом.

— Да нет, не мешаете, — батя наконец что-то решает про себя. — Маса, расскажи пожалуйста, раз в больнице не вышло: что у тебя в порту произошло?

— На разведку ходил в одно место. — Интересно, как он это узнал?

Я же пока вообще никому рассказывать не собирался, а с Ёсиокой отец незнаком и не общается.

— Что за инцидент с работодателем? Вроде, на пирсе какая-то сцена была нехорошая?

— Да не было там никакой сцены. Сошли на берег, чтобы не рубиться на борту. Поорали друг на друга, махнули пару раз кулаками. Конец разговора.

— А что за люди, которых ты чуть не насильно кому-то японскому капитану на борт сдал? Из-за чего ссора с предыдущим работодателем?

Я категорически не хочу обсуждать тему в этом месте; не знаю, почему. Видимо, интуиция.

К сожалению, находящийся под градусом родитель от тактичности далёк. Напирает, словно бульдозер.

Из-за соседних столов даже люди начинают повторно коситься, будто бы невзначай.

Возможно, причина его энтузиазма в том, что вместе с заказом ему только что поставили на стол и небольшую бутылочку. Половину из которой он тут же оперативно употребил.

Наконец прорывает и меня:

— Батя, ты чё?! Это дело пары конкретных капитанов! Есть профессиональная этика. Вопросы порта обсуждаются в порту, и остаются тоже в порту!

— Из-за чего ты на пирсе дрался? И с кем?

— Там живых людей гнали, как скот, — решаю приоткрыть часть правды. — А у меня есть свои небольшие правила по этому поводу.

— Какие? — интересно, родителю реально нравится удивляться так часто или это просто особенности мимики.

Поймал себя на том, что знаю его не так уж хорошо, как хотелось бы.

— Защищай слабых, борись с сильными. — Пожимаю плечами.

Жаль, не могу добавить: такая сцена у человека, росшего после одной далёкой войны в ну очень специфических условиях, вызывает вполне определённую ассоциативную цепочку. Промолчать или не заметить просто не получится.

***

За некоторое время до этого.

На одном из многочисленных пирсов порта к шхуне с названием "Улитка" подошёл блондин:

— Здравствуйте! Вы давали объявление, я с вами созванивался.

— Я не ожидал, что ты окажешься… таким, — Бо, выполняющий сейчас по совместительству функции капитана, не стесняясь, оценивающе оглядел европейца с ног до головы.

— А какие проблемы? — пацан искренне недоумевал. — И как я могу к вам обращаться?

По-японски, кстати, говорит, как на родном, отметил про себя наполовину китаец.

— В первый день для тебя — просто капитан. Этого достаточно.

У Бо, конечно же, было и полностью японское имя, как и местный национальный паспорт (островитянам ни к чему знать, что этот паспорт у него — не единственный). Но неожиданно для себя он решил сходу поставить белобрысого на место: каждому своё.

— Так какие со мной проблемы? — кандидат на поденную работу оглядел и охлопал себя со всех сторон. — Руки-ноги на месте, голова варит.

— А ты откуда родом? — решил на всякий случай уточнить капитан, из чистого любопытства.

— Местный. Наверное. На внешность не смотрите: родители нашли где-то после тайфуна. Ничего не помню, что было до того.

— А-а, так вот чего у тебя японский язык, как родной, — сообразил Бо. — Где родители сейчас? Почему в порту работаешь?

Сам он, кстати, разговаривал с акцентом. Небольшим, но тем не менее.

— Семейная история, — мгновенно надулся парень. — Вам зачем? Нет их. И документы сделать не успели нормальные.

— Это как? — капитан заинтересовался.

— Я ж натурализованный иностранец по идее, хотя и несовершеннолетний. Был вид на жительство, на биометрию. Сейчас родителей лишили родительских прав по решению суда, а я автоматом утратил право на вээнжэ. — Пацан, похоже, говорил через силу. — Податься некуда, вот и тусуюсь в порту.

— Хм. — Вообще-то, вариант для поденного работника был почти идеальным.

Ни гражданских прав, ни самого гражданства — зато есть знание языка и готовность пахать. Ну и, особо идти ему тоже некуда, если что.

— А какая проблема с моим японским? — продолжил удивляться бывший то ли старшеклассник, то ли студент первого курса, неверно истолковав заминку. — Или у вас язык команды какой-то другой? Я и ещё языки знаю…

— В той команде, которая сейчас на борту, другие языки без надобности, — заметил старший. — Ты не нравишься мне чисто внешне.

— А я не пять тысяч иен, чтоб вам нравиться, — огрызнулся белобрысый. — Вы команду посуточно набираете, чтобы она вам глаз радовала? Или чтобы работу делать умела? Не хотите — я дальше пошёл. А вы ищете другого обеспечивающего с опытом, за полцены…

— Рекомендации есть? — это было необязательно, но Бо спросил исключительно из аккуратности.

Пацан настолько откровенно был иностранцем, что подозрений возбуждал ровно ноль. Не с такой внешностью, как говорится, притворяться кем-то другим.

Ну и, на закуску, на его голых руках либо на просвечивавшем сквозь большого размера майку теле отсутствовал даже самый примитивный нейро-концентратор. Даже самой первой, давно устаревшей, модели.

Нищета в чистом виде.

— Есть. Ваш коллега, капитан Ёсиока, — европеец кивнул на соседний причал. — Я обычно с ним работаю, но там сегодня выходной, а мне деньги нужны…