Эвакуация - Алексей Сидоров Страница 5

* * *

Чернобыльская зона отчуждения,

болота, наши дни

– В вашем лагере, говоришь, держат?

Пух кивнул, даже не заметив, что я сказал «ваш» вместо «наш». Я уже не считал сталкерский лагерь своим домом. С тех пор, как каждый, кто умел держать оружие, посчитал долгом найти меня и доставить к военсталам.

– Завалиться по-доброму не получится, так?! – спросил я толстяка. Тот отрицательно покачал головой. – Ясно! Может, и не стоит тогда?!

– Но т-там ведь…

– Что там? – Я едва сдержался, чтобы не стукнуть кулаком по столу. – Я уже пробовал. Дважды! И все два раза – псу под хвост. Ничего. Абсолютно. Только дополнительный геморрой, если это вообще можно так назвать.

Непроизвольно коснулся правого бока. Там, под рубашкой, заныл шрам от пулевого ранения – как раз последствие прошлой попытки докопаться до правды.

– Не-е… – прошептал я. Налил себе чаю, а до кучи – Пуху. Тот удивился щедрости – начал жадно пить. – Автобус этот – блин, он как призрак. Приезжает, когда ему надо, и уезжает тоже…

– Не-не п-просто уезжает, – напомнил Пух.

Действительно, «не просто». Если так можно назвать исчезновение целого лагеря – всех сталкеров вместе с торговцами и начальством.

– Опять все пропали?

– Д-да, – кивнул Пух. – Будто ис-испарились. Р-раз – и н-нету. Та-такое чувство, что прилетела та-тарелка инопланетянская, врубила л-луч – и ра-разом всех за-засосала к себе.

– И ты веришь в такую чушь?

– П-поверил бы, если бы не а-автобус…

«Тот самый, – добавил я про себя. – Тот самый».

После выпуска из детдома я сразу отправился в Зону – только там мог понять, как найти папу и сестру. Найти зацепки. Но автобус, на котором родные должны были эвакуироваться из Припяти, словно канул в Лету. Исчез, так и не доехав до Киева.

– Если бы не автобус, – тихо повторил я. – А может, и нет никакого автобуса, а?

– Да-да как нет-то? Ты же с-сам го-говорил…

– Может, просто придумал все. Принял бред за реальность.

– Н-но ведь но-номер с-совпадал, марка… Т-три де-девятки. Здесь та-такой же.

– Снова будто горевший?

Пух кивнул.

– Слушай, может, они просто сгорели… Ну, не знаю, попали в аварию на трассе. А этот… тот автобус, который является раз за разом, всего лишь призрак. Отражение.

Пух не знал что сказать – даже баранка застыла в руках.

– С-слушай, де-дело твое, конечно, – произнес он. – Но да-даже ес-сли это п-призрак – неуж-ж тебе не ин-интересно, что с-стало с родней?

Еще бы – конечно, интересно. В отличие от сверстников, у которых хотя бы были живые родители, пусть и не живущие с ними, у меня никого не было. Мать умерла почти сразу после родов, когда узнала про пропажу автобуса, в котором ехали дочь и муж. Меня, еще неразумного малыша, сперва забрали к себе дядя с тетей, а позже пристроили в детдом. Приличный, но все равно… Одиночество всегда было моим спутником. Везде и всюду. Всю жизнь!

Поэтому и хотел если уж не найти папу с сестрой, то хотя бы узнать, где их могилки. Чтобы прийти и поклониться. Всплакнуть, на худой конец. Выплеснуть скопившуюся боль.

– Я пытался… Четырежды.

– Д-да, и-именно. Четыре!!! Те-тебе не кажется с-странным, что все по-повторяется раз в несколько лет. Эт-то же – как в фи-фильмах ужасов… То-только круче!

– Ну ты скажешь, конечно…

– А че-чего?! Так ведь о-оно и есть. С-сам по-подумай!

– Это ничего не значит…

А что я еще мог ответить?! Что устал? Перестал верить? Выдохся?

– С-смирился?! – угадал Пух.

Глянул на сталкера, но не стал ничего отвечать – поднял чашку, как вдруг на улице… прогремел взрыв. Мы сразу бросились на пол.

– Черт! Гости! – процедил я, ползком подбираясь к оставленному в сенях луку, а за окном уже вовсю шумели голоса – неизвестные противники окружали Берлогу.

* * *

Припять,

администрация города,

27 апреля 1986 года

Вечерело. У автобусов шумно. Многие жители Припяти – бывшие жители – тащили огромные баулы, хотя в радиоинструкции четко сказано: брать только самое необходимое – личные вещи, документы и продукты на три дня. Но никто из ответственных за эвакуацию не ругал тащивших лишку – все понимали ситуацию.

Водитель ближайшего автобуса поторапливал, высунувшись из окна:

– Ну, что там? Мы по графику должны уже двадцать минут назад как выехать.

– Не бухти, дорогой! Уже почти все! – сказал Сергей Андреевич, помогая молодой мамочке подняться в салон. В руках женщина держала сверток – оттуда улыбался розовощекий малыш. Сергей Андреевич тоже непроизвольно улыбнулся.

– Как зовут? – спросил он.

– Андрюшей назвали! – ответила мамочка.

– Ну, Андрюша, в добрый путь! Счастливо добраться! – сказал Сергей Андреевич, хлопнув по борту автобуса и обращаясь к водителю: – Все, закрывай! Можно выдвигаться!

Елизаров посмотрел на часы – дело к вечеру. Последняя колонна должна уйти через час, а про Катюшу до сих пор никаких известий. Да и Гриша еще не звонил – как они там, доехали ли до роддома?! Оформились?!

Полнейшая неизвестность. Как и с аварией на станции. Что случилось, какая доза радиации – никакой информации. А еще – народ не успел выехать, как уже мародеры появились. Милиция предложила ставить сигнализацию на подъездах, так ее сразу же срезали – жулики тоже хитрые, заразы. Вон, говорят, у Сергей Палыча, главы соседнего отдела, квартиру сразу же обокрали. Причем наверняка знали, что Палыч там живет, в двадцатой. Внизу ведь висели таблички со списками жильцов – сложно ошибиться.

К чиновнику подошел капитан милиции. Богдан Петров. Хороший парень, молодой еще. Только недавно получил звездочки на погонах – а видишь, как оно обернулось, такое задание подвалило, что врагу не пожелаешь! Приходится разбираться и с видимым, и с невидимым врагом.

– Ну, что там? Катюшу нашли?

Капитан покачал головой:

– Пусто!

– А во дворе искали?

– Да, все обошли. Везде заглянули, даже в канализационных люках смотрели – нет ее.

– А школа?

– И туда заходили. Да там и нет уже никого. Все закрыто, опечатано.

– Секция? Занятий сегодня нет, но все-таки…

– До спортшколы тоже дошли. Там аналогичная история. Тоже никого уже… Сергей Андреевич…

– Ничего! Сейчас у меня есть минут двадцать до следующей отправки – могу сгонять до дома, вдруг вернулась. Подбросишь?