Сталинградская метель - Владимир Панин Страница 5

Утром 11 ноября Черчилль обратился к английскому народу с радостным известием. В нем, не жалея ярких красок и громких эпитетов, британский премьер известил о грандиозной победе, которую одержали над противником союзные войска в Африке.

– Уверенным шагом наши войска наступают на Тунис, для того чтобы отрезать и окружить войска фельдмаршала Роммеля, и ничто не сможет им помешать сделать это, – восторженно вещал Черчилль, и английский народ, истосковавшийся от долгих военных неудач, охотно ему внимал. Все верили, что ещё чуть-чуть, полгода, годик, и союзные войска одержат победу над немцами и наступит долгожданный мир.

Когда начальник Генерального штаба генерал Василевский доложил Верховному Главнокомандующему об успехах союзников в Африке, тот снисходительно усмехнулся.

– Судя по тому «ожесточенному» сопротивлению, что оказывают французы англичанам и американцам, их действия больше напоминают оккупационное мероприятие, направленное на захват земель у туземцев, чем полноценную военную кампанию. В этом случае господин Черчилль мало чем отличается от Геббельса. Говоря английскому народу о захвате огромных территорий, он уводит внимание людей от своих скромных успехов в Египте. Что Роммель, отступает?

– Да, товарищ Сталин. Согласно поступившим по линии разведки сведениям, немцы спешно отводят свои войска к Тунису, где намерены закрепиться и дать англичанам бой.

– Значит, Гитлер не намерен покидать Африку. Ставя политический престиж выше стратегических интересов, – покачал головой Сталин, – возможно, он поступает правильно, возможно, нет, но, намереваясь сражаться за Тунис, он играет нам на руку. Какова численность войск фельдмаршала Роммеля?

– Трудно сказать точно, товарищ Сталин. Наши специалисты предполагают от ста до ста пятидесяти тысяч, не считая подчиненных ему итальянских войск.

– Почти целая группировка, с танками, самолетами, пушками. Появись она на нашем фронте в нужное для немцев время, наверняка бы смогла сказать свое веское слово и под Севастополем, Ленинградом, Сталинградом или на Бакинском направлении. Однако не появилась, и успеха добились мы, а не они.

Сталин подошел к лежавшим на специальном столе картам и, ткнув в одну из них трубкой, произнес:

– Господин Черчилль до сих пор предлагает нам поручить оборону Баку британским войскам из числа оккупационного контингента в Иране. Готов для прикрытия бакинских нефтяных приисков перебросить всю авиацию из Басры и Багдада, ради того чтобы взять под свой контроль наш главный источник стратегического сырья, – в тигриных глазах вождя мелькнула искра гнева. – Нет, спасибо. Мы как-нибудь сами справимся с защитой Баку.

Закончив заочный диалог с британским премьером, Сталин повернулся к стоявшему возле стола Василевскому.

– Ну, а что мы? Сможем достойно ответить на успехи наших союзников в Африке удачным наступлением под Сталинградом?

– У вас появились сомнения в предстоящей операции, товарищ Сталин?

– Не у меня, а у одного командующего дивизией генерала, которому предстоит осуществить прорыв немецкой обороны. Он прислал мне письмо с довольно грамотно обоснованными сомнениями.

– Вы предлагаете перенести срок операции до выяснения правильности его сомнений или намерены отстранить его от командования?

– Нет, не то и не другое. О переносе сроков наступления не может быть и речи. Противник может в любой момент вскрыть наши приготовления, и тогда все наши труды пойдут прахом. Что касается генерала, то я попросил его оставаться на своем посту и с честью выполнить свой солдатский долг перед Родиной. Однако мне будет гораздо спокойнее, если вы, товарищ Василевский, отправитесь на фронт и лично проследите за подготовкой наступления и его началом.

Услышав подобные слова, начальник Генерального штаба вытянулся в струнку и обиженным голосом произнес:

– Кому прикажите сдавать дела, товарищ Сталин?

– Сдавать никому не надо, товарищ Василевский, оставьте за себя на ваш взгляд толкового работника и отправляйтесь.

– Начальник оперативного отдела генерал Антонов – лучшая кандидатура.

– Раз вы так считаете, не буду с вами спорить. Пусть будет генерал Антонов. Сейчас очень важно то, что будет, там, на фронте, а не здесь в Москве.

Верховный подошел к генералу и протянул ему руку.

– Успехов вам, товарищ Василевский. Мы на вас очень рассчитываем в столь большом и важном деле.